Чудесный сад жены-попаданки (СИ) - Деева Лина

У меня в груди ёкнуло от недоброго предчувствия, а Райли презрительно буркнул:

— Ну и идиоты. — А затем неожиданно попытался меня успокоить: — Не волнуйтесь, леди Каннингем, завтра мы будем в Колдшире.

— И за нами ещё может приехать отряд, — поддакнул желавший сгладить оплошность Олли.

Но слуги из Колдшира не объявились ни к вечеру, ни на следующее утро.

— Всё-таки придётся добираться одним, — с несколько фальшивым оптимизмом постановила я после завтрака.

И спутники с нестройным «Как прикажете, леди Каннингем» отправились готовить карету к дороге.

***

От Олли я знала, что до Колдшира осталось порядка двадцати миль. Пустяковое расстояние на фоне нашего остального путешествия, и карета должна была преодолеть его часам к трём пополудни. Однако насколько серьёзнее мои спутники относились к этой «финишной прямой» по сравнению с остальной дорогой, я поняла, когда, садясь в карету, заметила за поясом у Райли рукоятки пистолетов.

«Ничего себе! — Я невольно передёрнула лопатками от скользнувшего вдоль спины холодка. — Он ещё и вооружён».

Вот только хватит ли двух пистолетов против целой банды?

Риторический вопрос.

«Будем надеяться, мы доберёмся до Колдшира без происшествий».

С этой, больше похожей на молитву, мыслью я выглянула в окно. Карета как раз выезжала из ворот гостиницы, и взгляд зацепился за стоявшего у соседнего дома оборванца. На миг наши глаза встретились, но парнишка тут же сорвался с места и исчез в ближайшей подворотне. А я осталась гадать: обозналась или это действительно был вчерашний попрошайка, так грубо отваженный Райли?

Карета выехала из города без проволочек. Правда, у меня возникло ощущение, что Олли вёз нас по каким-то задворкам: мелькавшие в окне домишки имели откровенно непрезентабельный вид, а между булыжниками мостовой пробивалась неопрятная щётка травы. Однако вскоре экипаж выкатил на серую ленту тракта, и снаружи вновь поплыли волны холмов, чьи гребни украшали купы сосенок, рябин и берёз. И насколько бы чёрствой и циничной я ни привыкла себя считать, от вида белых стволов у меня защемило сердце.

Но вот дорога стала забирать вверх и вскоре нырнула под светлую сень обширной дубравы.

Древесные стволы могучими колоннами поддерживали высокий свод из ветвей, землю устилал яркий ковёр папоротников. Мягкий свет, приятный запах листвы, приглушённые звуки пригладили мои взъерошенные нервы, и я без тревоги смотрела на умиротворяющий лесной пейзаж.

И почти не всполошилась, когда карета вдруг плавно затормозила.

— Что там? — высунулась я из окна.

— Дерево упало! — откликнулся Олли. — Не волнуйтесь, ваша светлость, сейчас уберё…

И в ту же секунду грохнул выстрел.

Под испуганное конское ржание я инстинктивно отшатнулась и вжалась спиной в подушки сиденья.

«Разбойники!»

— Поворачивай!

Крик потонул во втором выстреле и диких, со всех сторон грянувших воплях. Карета дёрнулась, проехала каких-то пару метров и замерла. Третий выстрел, шум борьбы, глухие удары в переднюю стенку.

«Нужно какое-то оружие!»

Но какое? Я ведь даже корзинку с рукоделием, откуда можно было бы схватить ножницы, в карету не взяла.

«Дерьмо!»

Я цапнула нож для бумаги — единственное имевшееся у меня подобие холодного оружия — и забилась в ближний от двери угол, чтобы не сразу попасться на глаза, когда кто-либо заглянет внутрь.

И вовремя.

Дверца распахнулась.

— На выход, дамочка! — рыкнул сунувшийся в карету тип и с воем шарахнулся назад, прижимая ладонь к лицу: нож попал ему точно в глаз.

— Ой, мама!

От шока я выронила оружие. Удар получился случайно, у меня бы никогда не хватило духа сознательно нанести такую рану.

Однако на угрызения совести времени не было. В карету сунулся другой разбойник, и я с отчаянным воплем треснула его подушкой, которую подкладывала под спину для удобства. Увы, подушка не нож, и если в первое мгновение бандит опешил, то во второе уже крепко схватил меня за предплечье и, матерясь, как прораб на стройке, потащил наружу.

— Пусти, гад! Не смей! Не трогай меня!

Я сопротивлялась. Визжала, царапалась, била кулаками, вырывалась — словом, вела себя совершенно непотребным для леди образом. На помощь неспособному совладать со мной разбойнику бросились двое подельников, и от чьей-то могучей оплеухи у меня будто взорвалась в голове петарда. Ничего толком не видя из-за слёз, я наугад брыкнулась и, судя по тому, что нога угодила во что-то мягкое, и сдавленному оханью, брыкнулась удачно.

— Ах ты ж!..

Мне с такой силой заломили руки, что едва не выдернули плечи из суставов.

— Отпусти-и!

И случилось невероятное. Совсем рядом грянул громовой приказ:

— Отпустите её!

И ломавшие меня чужие руки покорно разжали хватку.

Глава 16

Почувствовав свободу, я инстинктивно попятилась, чтобы выиграть больше пространства для манёвра. Взгляд метался по дороге, натыкаясь то на вооружённых дубинами мужчин в грязно-зелёной и коричневой одежде, то на рыжего бородача, которому товарищ заматывал лицо не особенно чистой тряпкой, то на связанного Олли, то — я судорожно сглотнула — на Райли, неподвижно лежавшего у колеса лицом в землю.

И наконец, замер, впившись в высокого, хорошо одетого человека в шляпе-трильби из тёмно-зелёного фетра, чьё лицо до самых глаз закрывал чёрный шейный платок.

«Безликий Родди!»

Я сжала кулаки, как будто и впрямь могла что-то противопоставить знаменитому разбойнику и его банде.

— Доброго дня, сударыня.

Голос разбойника звучал глухо, словно через слои ткани, однако тон был самым что ни на есть светским.

— Кому добрый, а кому не очень, — хрипло ответила я.

Родди хмыкнул и всё с теми же интонациями продолжил:

— С кем имею честь?

Говорить, не говорить? Выигрывая время, я приподняла подбородок и холодно заметила:

— Согласно этикету, первым обязан представляться мужчина.

— Ты глянь на неё! — оскалился тот разбойник, что вытаскивал меня из кареты. В то время как остальные споро выпрягали лошадей и стаскивали с крыши багаж, он стоял неподалёку и внимательно слушал разговор. — Прям настоящая ледя!

— Моё имя Родрик. — Оставив комментарий подельника без внимания, Безликий небрежно поклонился. — Приятно познакомиться, сударыня.

— Леди Мэриан Каннингем. — Я решила, что безопаснее сказать правду. Глядишь, Родди захочет получить за меня выкуп, а не просто отдаст банде на забаву. — Неприятно познакомиться, господин Родрик.

— Каннингем? — Безликий нахмурился. — Вы родственница лорда Каннингема?

Ну, ва-банк. И я всё с той же льдистостью уточнила:

— Его жена.

— Брешет как дышит! — припечатал разбойник, и Безликий явно разделял его скептицизм.

— Вы жена лорда Каннингема? — недоверчиво переспросил он. — Не слышал, чтобы он женился.

— Странно, — съязвила я. — Вся столица знает, а вы в своей глуши — нет. Как такое возможно?

Глаза Безликого недобро блеснули.

— У вас есть доказательства?

Как мне хотелось отбрить его фразой наподобие: «Ты что, учитель геометрии, чтобы я тебе что-то доказывала?» Но, к сожалению, ситуация не располагала к хамству. И потому я лишь процедила:

— Разумеется. В карете, в саквояже лежит свидетельство о браке.

Безликий слегка наклонил голову и распорядился:

— Джимми, принеси.

«Как собаке», — брезгливо поморщилась я. Однако разбойник, не прекословя, двинулся к карете. Настороженно следя за ним, я сместилась в сторону, но Джим не удостоил меня и полувзглядом. Он вытащил из экипажа чемодан и без сантиментов вытряхнул его содержимое на землю перед Безликим. А тот, наклонившись, с первого раза вытащил из груды вещей кожаный футляр, в котором я хранила документы. Извлёк из него первую бумагу, пробежался по тексту глазами и, глядя на меня, с нескрываемым удивлением произнёс:

— Это правда.

Стоявший рядом с ним Джим уронил челюсть, а я повела плечами, всем своим видом показывая: разумеется, правда.