Сделай со мной... это, госпожа (СИ) - Жнец Анна

Но однажды все изменилось.

В тот трагический день я, вечно худеющая, склонная к полноте, но держащая себя в ежовых рукавицах дамочка тридцати пяти лет, договорилась со своей совестью и решила побаловать себя драниками. Открыв холодильник, я с презрением оглядела салатные листья на его полках, показала язык опостылевшему йогурту без сахара и засобиралась в магазин за картошкой.

На дворе царствовал февраль. За окном в кои-то веки валил снег. Я спрятала растянутую домашнюю кофту под модным пуховиком красного цвета и до носа натянула шапку с помпоном.

Магазин был через дорогу — рукой подать. Мне всего лишь нужна была картошка. Я ступила на оледеневшее, припорошенное снегом крыльцо своего дома и… всё. «Финита ля комедия», спектакль окончен.

Пробуждение мое в новом мире было прекрасным. Я нашла себя лицом в супе. Густая похлебка с запахом грибов забилась мне в нос, облепила веки, склеила ресницы и задорно капала с бровей. На столе лежал опрокинутый бокал, а рядом с ним разлилась темная лужа. Выглядело всё так, будто у прежней хозяйки моего тела внезапно во время ужина остановилось сердце.

О причинах ее смерти я тогда не задумывалась. У меня были занятия поважнее — переварить смерть собственную и не сойти с ума от новой реальности.

* * *

Растаяли последние отголоски удовольствия, и меня охватила неловкость, вполне естественная после секса с малознакомым мужчиной.

Теневир еще и усугубил ее, самодовольно заметив:

— Ты так громко кричала.

Он аж раздулся от гордости за себя и свои постельные таланты.

Я кашлянула в кулак и заметила вокруг своих пальцев нити серебристых волос, судя по всему, выдранных из шевелюры любовника во время оргазма. Стало еще более неловко.

— Громче, чем обычно, — добавил дроу.

Свесившись с кровати, я зашарила рукой по скальному полу в поисках своих пижамных штанов.

— Тебе явно понравилось. — На скуластом сером лице сверкнула победная улыбка.

Теневир поднялся с постели, голый, в одном только кожаном ошейнике, который навевал мысли о БДСМ. Его солдат снова стоял по стойке смирно — да сколько же надо этому мужчине? — длинные волосы серебристыми волнами падали на спину и грудь.

Наблюдая за мужем краем глаза, я отчего-то вспомнила, что с древнеэльфийского «Теневир» переводится как «Сын Тумана», и подумала, что ему очень подходит это имя. Его образ был словно соткан из клубов таинственной серой мглы.

— Надо сменить простыню, — сказал остроухий герой-любовник и жестом попросил меня слезть с кровати. — Я ее… эм… немного запачкал.

Ничуть не стесняясь своей наготы, он подошел к шкафу, вытащил оттуда чистое белье и быстро перестелил постель. Я ожидала, что после этого Теневир уйдет к себе, но он плюхнулся на матрас и раскрыл мне объятия.

Признаюсь, после секса хотелось нежности. Поколебавшись, я уютно устроилась в кольце мускулистых рук и замерла, согретая теплом большого сильного тела. Тень дышал мне в затылок и нежно гладил кожаную полоску эрбо на моем запястье.

— Я должен сказать тебе спасибо, — вдруг шепнул он каким-то странным голосом.

— М?

— За то, что упекла за решетку, а не избавилась от меня другим способом. Например, не развелась со мной. Хотя, возможно, Великая мать просто не дала на это согласия?

В его тоне звучал вопрос. В ожидании моих слов Теневир напрягся и затаил дыхание. Я сказала то, что он хотел услышать: «Никакого развода. Ты моя истинная пара», и почувствовала, как расслабились его мышцы.

Истинность. Я так и не разобралась до конца в этом местном феномене, знала только, что действует она исключительно на мужчин, а женщин не затрагивает никак. Наверное, это явление можно было научно обосновать. Химическими реакциями, которые запускаются в организме рядом с избранницей. Всплеском гормонов, что отвечают за влюбленность. Это объяснило бы, почему Теневир до сих пор пылает страстью к жене, хотя в ее теле давно обитает чужая душа.

Широкая река мыслей постепенно мельчала, вода в ней застаивалась, превращаясь в топкое болото.

Я уже почти заснула, когда Теневир вдруг спросил:

— Так что там хочет от меня эта старая карга, наша королева?

Глава 13

— Ты уверена, что с него уже можно снять печати? — Велн с опаской косилась на Теневира, сидящего на диване посреди гостиной и терпеливо ожидающего, когда его магию освободят. Сегодня мой муж оделся очень сексуально — в узкие черные штаны и рубашку такого же цвета, из выреза которой выглядывал кожаный ошейник обрэ.

— Уверена. Абсолютно.

После ночи любви я больше не сомневалась в преданности супруга и не боялась его мести. Теперь меня волновало другое: одна уступка с моей стороны наверняка заставит Теневира усилить напор, и вскоре прогнать его из моей постели будет невозможно. Сегодня во время завтрака он уже намекал, что хочет продолжения банкета, и предлагал покатать меня на… э-э-э… карусели.

— Как тебе удалось так быстро заставить его забыть старые обиды? — Велн подозрительно прищурилась. — Он выглядит абсолютно довольным жизнью.

Теневир чуть повернул голову в нашу сторону, явно прислушиваясь к разговору. В уголках его губ таилась плутоватая улыбка.

— Воспользовалась твоим советом. Спрятала кнут и взяла в руки пряник.

— Да-да, вижу, — закивала моя собеседница, — даже обрэ на него надела. Давно пора. Такой красивый мужчина, а ты его… Никогда тебя не понимала. Половина эльфиек Маэл’ар надеялась стать его истинной и забрать эту конфетку себе, а ты брезговала.

Теневир на диване гордо расправил плечи. Ему всегда нравилось, когда его хвалили при жене.

Стоит признать, муж Кхары в самом деле был невероятным красавчиком, хотя серая кожа, острые уши и звериные желтые глаза казались мне, человеку, пугающей экзотикой. Но в Лунных горах так выглядели все. Кожа у Теневира, кстати, была на тон светлее, чем у большинства дроу, и это здесь считалось недостатком, ибо заставляло подозревать, что где-то в его роду затесались полукровки, а полукровки в Маэл’ар — эльфы второго сорта. Но то больше касалось полукровок в первом поколении. Родители же Теневира принадлежали к очень уважаемому и богатому Дому. Со всех сторон он был выгодной партией, которую Кхара не оценила по достоинству.

— Что ж, я рада, что он больше не торчит в темнице, где абсолютно бесполезен, а может послужить благому делу.

Велн подошла к дивану, где сидел дроу, и достала из маленькой поясной сумочки знакомый Кхаре артефакт — массивное кольцо из старого, потемневшего серебра. На его верхней части была площадка с гравировкой — магическими рунами.

— Сними обрэ, — приказала Велн.

Теневир подчинился. Расстегнув ошейник, он бережно положил его себе на колени и замер в ожидании. Велн прижала печатку-артефакт к татуировке на его шее. Черное кружево запирающих чар начало бледнеть, линии рисунка истончались, очертания паутины таяли. И вот кожа дроу очистилась от чужого колдовства. Едва это случилось, Теневир вскочил с дивана и совершил замысловатый пас рукой, проверяя вернулись ли к нему магические силы. Благодаря памяти Кхары я знала, чего ждать, и совершенно не удивилась, когда в воздухе, следуя за движением его пальцев, заклубились ленты черного дыма.

Наслаждаясь своим даром, выпущенным на волю, Теневир счастливо рассмеялся.

— Отойдем, — поманила меня к двери Велн. — Мне надо кое-что тебе сказать. Без лишних ушей.

Она красноречиво покосилась на моего мужа. Тот создавал в воздухе все новые темные фигуры, которые при желании могли становиться смертоносными, и был всецело поглощен своим занятием. Оглядываясь на него, я вышла за своей спутницей в лабиринт скальных туннелей Маэл’ар.

Внешний коридор тонул в зловещем красноватом мерцании фонарей. Не теряя времени даром, Велн сунула мне в руку скрученный трубочкой лист бумаги.

— Что это?

— Распоряжение Великой матери. Прочитай.

Я развернула послание и погрузилась в текст. Чем ниже взгляд спускался по чернильным строчкам, тем туже закручивались в узел мои внутренности.