Чертов менталист (СИ) - "Тин Тиныч"

— Не сказал бы, — вздохнул я. — Впрочем, скоро сам увидишь.

— Тогда погуляй немного, — предложил дедуля, — а я покамест плиту разожгу, да пожарю нам курочки, Богдан ею всю верхнюю полку в морозильнике забил. Хлеб пусть и не самый свежий, но заплесневеть еще не успел. Я его чесночком натру и разогрею на сухой сковородке, будет съедобно. Хоть поедим вкусненького, а то уже желудок к позвоночнику липнет. Так что минут через сорок подходи со своей Машей, потрапезничаем, заодно и продолжим знакомство.

— Может, лучше я к плите встану?

— А ну пошел отсюда! — шутливо замахнулся на меня Семенович. — Сначала отведай моей стряпни, а уже потом нос кривить будешь, чертяка!

А я что? Я ничего. Сказано не мешать, вот и выполняю команду.

Возвращаться к суетящейся и подпрыгивающей по любому поводу Маше у меня пока не было ни малейшего желания, поэтому я прошелся по дому, забрел в первую попавшуюся комнату, плотно закрыл за собой дверь и задумался.

Будь у меня второй магический дар, всё было бы просто. В разговоре с представителями особого отдела по контролю за использованием магических способностей я бы упирал на то, что я воздушник, в то время как родитель пытался сломать меня под стихию, к которой у меня нет ни малейшей склонности, отсюда и все наши возникшие разногласия.

И все бы ничего, вот только… не воздушник я. Даже рядом не стоял. Может, в какой-то зачаточной форме дар и присутствует, но даже если это и так, мне никто не поможет грамотно его разжечь и освоить. Поэтому говорить про него я могу, конечно, сколько угодно, но любой маг-воздушник меня разоблачит с легкостью, даже глазом моргнуть не успею.

Хм, а что если… поступить с точностью до наоборот! Такой подлянки Изюмов от меня точно не ожидает, хе-хе…

Глава 6

— Эй, самостоятельная и независимая личность, есть будешь? — крикнул я с порога сарая, не заходя внутрь.

Через полминуты передо мной показалась взъерошенная и трущая глаза Василькова.

— Ты чего, втихаря спать тут приложилась? — развеселился я.

— А что? — с вызовом спросила она. — Я вообще уже почти сутки на ногах провела. И от дома далеко успела уйти. Имею право устать!

— И направо, и налево, всё имеешь. Правда, насчет того, что далеко ушла, тут бы я поспорил. Но это не к спеху, чуть позже карту глянем, а то есть у меня одно забавное подозрение…

— Почему мне постоянно кажется, будто ты насмехаешься надо мной? — потребовала ответа Мария.

— Ты сама говоришь: тебе кажется. Я тут ни при чем, — с легкостью отмел я попытку наезда. — Пойдем, познакомишься с Игорем Семеновичем, моим дедом. Ну и позавтракаем заодно.

Видимо, запас колкостей у Васильковой иссяк, потому что она молча проследовала за мной, и я был крайне рад этому обстоятельству. Не тому, что проследовала, а тому, что молча. Признаться, я еще не отошел от нашего утреннего общения, поэтому наслаждался каждой минутой тишины.

К моему огромному удивлению, дедуля расстарался. Даже стол свежей скатертью застелил, фарфор дорогой достал, приборы разложил, и что-то мне подсказывает, будь мы с ним вдвоем, он бы столько усилий не прикладывал. Пытается девчонке пыль в глаза пустить. Видать, стыдно стало за общее состояние усадьбы.

Впрочем, мне это на руку. Пусть наводит порядок, ищет новых слуг, хоть чем-то занимается, кроме как делает себе голову. Конечно, известие о том, что мне не придется искать неизвестного злоумышленника, безусловно, порадовало, но… Надо же было так себя возненавидеть! Слуге его Богдану надо при жизни памятник ставить полноростовой, что он своего хозяина и приятеля в таком жутком виде терпел и не бросал на произвол судьбы.

После трапезы, оказавшейся на редкость вкусной и сытной, мне предсказуемо захотелось покемарить. Я, конечно, мог вновь свалиться в состояние растворения и вполглаза наблюдать за реальностью, но раз уж гостей мы ждали не раньше завтрашнего дня, я хотел поспать нормально. Поэтому нагло подписав Машу на мытье посуды так, что она даже пикнуть не успела, я спросил у деда, могу ли занять облюбованную до этого комнату, и услышав согласие, тут же отправился туда. Если что, Филин меня разбудит, а отдых для меня сейчас настоятельно необходим.

Проснулся уже сильно после обеда из-за ощущения чужого присутствия поблизости. Не стал шевелиться, громко дышать и вообще хоть как-то обозначать, что я уже бодрствую. Аккуратно приоткрыл глаза и…

— Хорош притворяться, чертяка, — устало произнес Игорь Семенович, расположившийся возле моей кровати в кресле-качалке, которую, похоже, ради такого дела лично приволок из другой комнаты.

— Я и не притворяюсь. А я разве не закрыл дверь?

Вместо ответа дедуля продемонстрировал мне ключ.

— Универсальный. В свое время устал от того, что ключи постоянно теряются, а потом приходится заказывать очередные дубликаты. С тех пор в этом доме все внутренние двери запираются на один и тот же замок. Но будь добр, не рассказывай об этом никому, особенно своей юной подруге.

— По факту она моя ровесница, — поправил я Семеныча. — Я старше ее всего на месяц.

— Тем более не рассказывай. Пусть думает, что она здесь в полной безопасности находится, иначе истерика нам гарантирована. Кстати, ты был прав. Ненормальная она. Заметил уже, поди, как у нее мозги работают?

— Само собой заметил. Ты таких как она раньше встречал?

— Встречал. Давненько это было, еще мать Оксаны жива была. Она светскую жизнь очень уважала, поэтому мы регулярно с ней на приемы ездили. Там-то и видел. Запамятовал, как его звали, то ли князь Одоевский, то ли князь Достоевский. Вот у него в голове такая же каша была. Но ментал тогда уже под запрет попал, поэтому не стал я у человека интересоваться, что это с ним такое творится, иначе бы он первый на меня и донес, что я своей силой духа воспользовался, чтобы его изучить тайно.

— Есть предположения, с чем может быть связана такая специфическая обработка поступающих сигналов? На эволюционный сбой не похоже.

— Пришельцы это. Тут и двух мнений быть не может, — равнодушно пожал плечами Игорь Семенович.

— Но ведь та же Василькова здесь родилась.

— Да какая разница? Пришельцы эти, может, сто лет назад сюда попали. Или вообще двести. Освоились, корни пустили. Вполне вероятно, даже кровь с нашими смешать успели. А дети у них меж тем все равно регулярно получаются не той системы.

Я задумался. В словах старика была своя логика. По крайней мере это объясняло столь разительный контраст в нашем процессе мышления. Но пока что я не слышал о звездных кораблях, доставляющих к нам гостей из других галактик. Да, летают, прилуняются и примарсиваются, пробы грунта там-сям берут, на этом изучение космоса пока и заканчивается. Тогда откуда могли бы взяться у нас люди из других миров?

— Надеюсь, ты ничего плохого не задумал? — осведомился я.

— Не понял? — подобрался дед, словно кошак перед прыжком с крыши.

— Девчонка не виновата, что такой уродилась.

— А, ты про это, — махнул рукой вмиг расслабившийся Семеныч. — Да мне-то что? Кому арбуз, а кому свиной хрящик. Живет и живет себе, мне-то какая боль? Я не расист, если ты об этом. Хотя изучить таких как она, конечно, страсть как хочется. Жаль, что нельзя.

У меня на этот счет было прямо противоположное мнение, но озвучивать его Игорю Семеновичу я не стал, сочтя, что чем меньше дед осведомлен о моих дальнейших планах, тем ему же проще.

— Я ее, кстати, предупредил, что завтра у нас непростые гости будут, и лучше бы для нее самой им на глаза не показываться. Машенька сказала, что приняла все к сведению и носа из своей комнаты не высунет. Там как раз отдельный санузел есть, так что выходить ей и впрямь необязательно.

— Я завтра в первой половине дня планирую в ближайший город смотаться: надо кое-что прикупить на первое время. Постараюсь вернуться поскорее. Не хочу пропустить визит особого отдела.

— А не боишься, что первым сюда твой папаша пожалует?