Стажировка богини. Дилогия (СИ) - Романец Милисса

Стажёр В недовольным не выглядел. Казалось, что, наоборот, таким умиротворённым он ещё никогда не был.

« Счастливчик», — хмыкнул над ухом Сибилл.

«Почему? То, что происходит, как-то нездорово».

«Оно и не должно быть 'здоровым». Иллюзия создана совсем не для этого. Мне нужен образ Исяо, чтобы откачивать силу светлого бога. Которую он добровольно и охотно, заметь, отдаёт. Он боится одиночества. Беспокоится, что выбрал не тот жизненный путь. Сожалеет о том, что собственноручно лишил себя возможности завести семью. А самое главное, влюблён и хочет быть безусловно принимаемым и любимым, пока «смерть не разлучит».

Часть 4

Глава 4. Неправильная богиня

У Ваньлуна любящие родители, которые называют его «даром богини-драконицы», хотя, разумеется, никакой он не дар. Бьёт посуду, обдирает коленки и локти, набивает шишки. А ещё Ваньлун отличается от других дракончиков, которые с момента вылупления из яйца и до двенадцати лет пребывают в своём истинном обличии — зверином. Обычно у детей его возраста главная проблема — принять облик, подобный божественному, то есть встать на задние конечности, отбросив крылья, хвост и корону гребня. В следующий раз они примут истинное обличие в брачный период, чтобы найти свою пару.

Лишь малая часть драконов навсегда остаётся в зверином обличии, но те селятся высоко в горах или далеко на островах, потому что им нужно много места для жизни и охоты. Всё это папа-дракон рассказывает ему перед сном.

Ваньлун звериного, истинного облика лишён. Шепчутся, что он не совсем дракон. Его считают ущербным калекой. Он слабее других детей, поэтому его часто ранят во время игр: не специально, а потому что не понимают, как можно быть таким слабаком. Из-за этого мама не одобряет его стремления поиграть со сверстниками, и родители отдают его на обучение в монастырь.

— Это не навсегда, милый. Я хочу защитить тебя. Ты особенный, поэтому должен стараться больше других, чтобы стать сильнее, — убеждает его мама.

Родители оставляют его на горе с учителем, и он старается, плетясь безнадёжно в хвосте строя немногочисленных учеников. Сначала превозмогает ради того, чтобы родители вернулись за ним и забрали обратно домой. Думает, что им не нужен такой слабак, который навряд ли когда-нибудь сможет стать полноценным драконом. Родители приходят его проведать сперва часто, а потом всё реже.

Ваньлун сбегает от учителя на свой двадцатый день рождения. Он просто хочет увидеть маму и невольно подслушивает разговор, не предназначенный для его ушей.

— Я узнал у странствующего лекаря, нигде больше он не слышал о столь редком недуге, — вздохнул отец-дракон.

— Лишение истинного облика — страшное испытание для малыша. Богиня-драконица просила заботиться о Ваньлуне как о собственном ребёнке, но она ничего не рассказала о его… особенности, — мама всегда так деликатно обходит тему его несостоятельности в качестве дракона. Как будто если недуг не называть, то что-то изменится. Ваньлун думает, что она стыдится, оттого и не говорит о его неполноценности, что это запретная тема и поэтому его не хотят видеть дома.

Острая боль внезапна. Она накатывает изнутри сокрушающей волной и, схлынув обратно в сердце, гнездится там беспросветной тоской.

Больше всего Ваньлуна поражает новость, что он не родной ребёнок. Получается, ему всю жизнь врали? И поселили на горе с монахами даже не потому, что он слабак, а оттого, что не родной?

Его приёмные родители говорят что-то ещё о богине-драконице, её милосердии и мудрости, но Ваньлун больше не слышит их.

По возвращении на гору учитель сурово наказывает его. Но что может быть хуже предательства родных… или тех, кого ты таковыми считал? Теперь Ваньлун тренируется не ради родителей, а ради себя самого. Он, наконец, понимает, что в мире ни на кого, кроме себя, нельзя положиться. Есть только ты и твоя сила, которая важнее всего остального.

Учитель начинает его хвалить. Даже в качестве поощрения разрешает самому навещать тех, кого он раньше считал родителями. Но Ваньлун отказывается. Он больше не верит в то, что в когда-то родном доме его действительно ждут.

Приходит брачный период. Достаточно долгое время Ваньлун не осознаёт, что с ним вообще творится. Он становится раздражительным и злым, легко теряет контроль и концентрацию. Тренируется до упада и всё равно… тело предаёт.

— Так происходит со всеми. Пришла твоя пора, — наставляет учитель, когда Ваньлун, измаявшись, обращается к нему за какой-то более мощной медитацией для успокоения духа. — Сейчас ты должен решить. Спустишься ли ты в мир и обзаведёшься семьёй. Или же посвятишь себя служению и самосовершенствованию. Для начала ты должен знать, что мужчины и женщины устроены по-разному. Мужчина даёт, а женщина принимает. Если ты думаешь о том, чтобы вознестись и стать богом, то должен практиковать воздержание, иначе рискуешь растратить свою энергию. Женщинам в этом и сложнее, и проще одновременно. Энергии ян в них от природы обычно мало, но парное совершенствование помогает восполнить и выровнять соотношение инь и ян.

— Я смогу стать богом? — Ваньлун слышит для себя главное.

— Наша богиня-драконица создала мир таким, чтобы любой дракон… или не совсем дракон смог вознестись при должном усердии. Известно, что другим драконам очень трудно вознестись самостоятельно, для этого требуются тысячи лет, а то и сотни тысяч. Поэтому драконы находят спутника, того, кому дракон будет служить верой и правдой, а взамен получит помощь в самосовершенствовании. Такая пара заключает магический контракт. Дракон делится излишками своей необузданной дикой энергии, а спутник уравновешивает и структурирует энергетические потоки, помогая сформировать ядро, которое ещё называют жемчужиной дракона. В зверином обличии приходится тысячелетия ждать, пока ядро сформируется естественным образом, а без него не обрести божественное обличие и тем более не вознестись.

— Значит, все драконы этого мира формируют собственное ядро в двенадцать лет?

— Это один из даров нашей богини-драконицы.

Слова о служении кому-то неожиданно отзываются трепетом и восторгом. Ваньлун ощущает, что познал смысл существования и узрел цель, ради которой родился и рос.

— Драконы не могут быть одинокими. Мы выбираем пару раз и навсегда и проживаем большими группами-селениями. В каждом из нас есть потребность найти свою стаю. Такими создала нас богиня-драконица. Мы находим того, с кем идём по жизни, разделяя радости и горести.

— Находят даже те, в ком от дракона одно название?

— На Небесах мало драконов, там твой изъян будет не так важен, — заверяет его учитель.

Так у Ваньлуна появилась Цель, на фоне которой даже признание родителей, что он им не родной, едва касается сознания. Он давно пережил эту новость и утрату иллюзий.

— Богиня-драконица обещала, что если ты сможешь вознестись, то она наградит нас собственным ребёнком. Но мы любим тебя как родного. Подумай, может, останешься с нами? Мало ли непривередливых дракониц? — заглядывает в глаза, едва ли не умоляя, его приёмная мама.

— Нет. Я уже всё решил. И хочу вознестись. А у вас будет другой ребёнок, который станет самым настоящим драконом, вот его на драконице и жените, — в сердце Ваньлуна не остаётся сожалений, обид или сомнений.

Вознесение настигает Ваньлуна во время медитации на вершине горы. Он закрывает глаза в мире, где вырос, а когда открывает их, его уже приветствует привратник Небес.

Родные родители-драконы находят Ваньлуна в день появления на Небесах. Ему как вознёсшемуся богу выделяют собственный павильон, который сильно больше пещеры, в которой он жил в монастыре.

— Ну, здравствуй, родной. Я присматривала за тобой и ждала нашей встречи… Ах, как ты вырос и возмужал. Весь в отца! — накидывается на него с удушающими объятиями мать-богиня. — Это я отправила тебя в свой сотворённый мир, чтобы ты смог стать полноценным богом. Я так боялась и переживала… Все эти предчувствия и вещие сны… Они совсем измучили меня!