Плохое путешествие. Том 1 и Том 2 (СИ) - "Давление"

Мне потребовалось около получаса, чтобы настроить инструмент. Переживал, что какая-нибудь струна может лопнуть, но нет, все выдержали. А потом пришло время тренироваться. Голова уже немного подзабыла ноты, но руки помнят. Здесь главное начать.

— Так что это, Хью? — кивнула близняшка на музыкальный инструмент в моих руках. — Какой-то артефакт?

— Это скрипка.

— Скрипка? — она подошла поближе и защипнула одну струну. — Странная.

— В своё время я умел на ней играть. Надеюсь, что умею до сих пор.

Мавика нахмурилась.

— Играть? В какие-то игры?

— Музыку. — поправил я её. — Она нужна, чтобы творить музыку.

— Так, ладно. Понятно, что ничего не понятно. Покажи что-нибудь.

К этому моменту проснулся Тиф, да и остальные гончие. Все сейчас собрались внутри сарая и с любопытством смотрели на меня. Ага, настройка скрипки даже мёртвого поднимет. Звуки там действительно как крики грешников в аду. Особенно, учитывая, что я не профессионал в этом деле и немного успел подзабыть.

— Что ж… Вряд ли здесь кто-то слышал нечто подобное, и надеюсь, вам понравится. Эту мелодию написал известный композитор Вивальди, а называется она «Зима».

— Что такое зима? — тут же задала вопрос Мавика, и что удивительно, вместо меня ответил Тиф.

— Это одно из времён года. Когда становится холодно и с неба падает замёрзшая вода. В аду такого не бывает.

— В аду всё бывает. — не согласилась демоница. — Возможно, этого не бывает здесь, но вероятно, бывает в другом месте. Так что я бы поспорила.

— Ой, да спорь, кто тебе не даёт, а я хочу послушать. Мне кажется знакомым это название. Играй, Хью. Мы все внимательно слушаем.

Я взял в руки скрипку, приложил её к плечу и приготовил смычок. Было у меня внутри глупое переживание, что она пошлёт меня на хер или что я просто позабыл все ноты, или тупо разучился играть.

Но нет, этого не произошло. Сыграв короткое вступление, плавно перешёл на композицию Вивальди. Все разом затихли и даже, по-моему, дышать перестали, а я наслаждался, с упоением играя ноту за нотой. Зима звучала агрессивнее остальных времён года. Мелодия всё время меняла скорость, иногда вздымалась вверх, вызывая чувство полёта, а потом резко срывалась вниз, да так, что аж дух захватывало.

Совсем недавно мы стояли в грязном сарае, в котором воняло мертвечиной, а сейчас вдруг оказались посреди снежного бурана. Музыка звучит напряжённо, внезапный порыв ледяного ветра, за ним ещё один, но я не сбавляю ритм. Мороз дерёт кожу, чувствую, как скользящие по захвату скрипки пальцы начинают коченеть. Снег застилает глаза, залепливает ресницы и не даёт вздохнуть. Внезапный обрыв, и мелодия словно по скользкому льду ниспадает каскадами вниз, хватается облетевшими рукавицами, пытается зацепиться задубевшими от холода пальцами и… выравнивается.

Пробирающий до костей обжигающий холод окутывает тело, выстужает саму жизнь. Это снежная метель, это «Зима» Вивальди. Это скрипка кричит о ней, рассказывает целую историю через музыку.

Я чувствую, как корпус скрипки слегка вибрирует, и продолжаю двигать смычком. И вот мы переходим ко второй части — Largo. Где путник добирается до своего дома. Внутри царит тепло, уют и танцует огонь в камине. Безопасное место, даже несмотря на бушующую пургу за окном. Что ж, ему повезло. Ну, а мы переходим к третьей части, где ещё раз можем взглянуть на Зиму во всей красе. Послушать завывания ветра и почувствовать свирепые порывы метели. Музыка в этой части особенно бурная и неукротимая, в полной мере позволяет ощутить на себе всю мощь стихии.

Даже несмотря на то, что сыграл я далеко от идеала, пробрало меня не на шутку. Это была не просто мелодия, а маленький кусочек моего дома. Воспоминания. О моих родителях и сестре, которые аплодировали мне, когда я неловко поклонился, закончив своё первое в жизни выступление. О Рите и её гусях, что научила меня играть на скрипке. О том, как она переживала, глядя на моё выступление, сложив руки на груди. Даже я, наверное, не так сильно переживал, как моя любимая горничная. И… я просто не смог сдержать слёз. В голове бурлили воспоминания о доме, его запах, его тепло, и это было по-настоящему тяжело.

Однако, когда я отложил смычок и открыл глаза, оказалось, что не меня одного растрогала скрипка. Мавика стояла с открытым ртом, сложив ладони вместе. У Тифа по щекам тоже бежали слёзы. Было тихо. Даже гончие прониклись музыкой, но именно они первые выразили свою благодарность. Шесть глоток одновременно завыли, да так, что у меня уши заложило, а Тиф вместе с Мавикой разразились аплодисментами.

— Это невероятно, Хью. — проговорила близняшка, утирая слёзы, когда Ириска с остальными перестали горланить. — Что это было? Где ты этому научился? Как ты… Как это вообще…

— Дома.

* * *

«Ав-у-у-у-у-у-у-у-у! Ву-ву-ву-у-у-у-у-у! Аву-у-у-у-у-у-у-у-у-у!»

Громкий пронзительный вой прилетел со стороны псарни. Настолько громкий, что казалось, будто какая-то гончая пробралась внутрь поместья и сейчас воет прямо над ухом.

Хелена подошла к окну, к ней присоединилась Кисэ, Ласка и Карри. Кажется, там ещё кто-то должен был быть, но похоже, что про этого кого-то все забыли.

— Кажется, твой раб сорвал овации у местных четвероногих обитателей. — усмехнулась Кисэ. — Интересно было бы послушать, что именно стало причиной такого восторга.

— Клайд! — скомандовала Хелена, и парень тут же оказался в комнате. — Приведи его. Сейчас же.

* * *

Обещанных два часа мне не дали. Едва гончие закончили выть, как в псарню заявился Клайд.

«Что ж, этого следовало ожидать».

— Госпожа Хелена вызывает тебя.

Мавика улыбнулась и похлопала меня по плечу.

— Давай, Хью, порази их там всех. Сыграй так же, как играл для нас.

— Да-а… — протянул я, укладывая скрипку в футляр.

И вот мы снова возвращаемся в поместье. Перед глазами маячит обтянутая кожаными стрингами жопа Клайда, в руках ещё не успевшая остыть скрипка, в голове моя семья, которую я уже никогда не увижу. Больно? Больно. Грустно? Ещё как. Настроение говно, но говно со странной ноткой пофигизма, который я не в силах описать.

Опять двери, снова лестница, три стука и команда войти внутрь. Пустых бутылок на полу стало ещё больше, лицо Хелены стало ещё злее, а голос строже.

«Воняет».

— Ну? Теперь ты готов? Или мне тебя замотивировать?

Последнее прозвучало как очередное предложение сломать мне конечности.

Я ничего не ответил. Молча достал скрипку, взял её в руки, положил на струны смычок и закрыл глаза.

«Хотите, чтобы я сыграл? Что ж, я сыграю…»

Рука двинулась сама собой, но вместо первой ноты воздух разрезал противный скрежет, от которого у меня аж челюсть свело. Суккубы поморщились, моментально вздёрнув свои хвосты, а Хелена начала закипать.

— Я, кажется, догадываюсь, почему выли гончие. — усмехнулась Ласка.

— Играй. — скомандовала Хелена. Очень ей хотелось блеснуть своим рабом.

Я снова положил смычок на струны, но…

— Нет. — тихо, но уверенно ответил демонице, глядя в глаза.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что не буду играть.

Хелена встала с дивана и угрожающе, чеканя каждый шаг, двинулась в мою сторону.

— Ты уверен?

— Уверен. Я не буду играть для вас, госпожа Хелена. Эта скрипка — произведение искусства великого мастера Антонио Страдивари, а мелодия — музыка легендарного композитора Вивальди. — Я без страха, но с огромной долей жалости взглянул в её сторону. — Вы не достойны слушать мою игру. С самого первого дня я надеялся наладить с вами отношения. Понять, как вы думаете и о чём. Найти с вами мир и точки соприкосновения, но у меня не вышло. Вы кичитесь своим особняком и своей властью, говорите всем, что вы аристократка, но вы обыкновенная хабалка. Говорят, что можно вывести демона из деревни, но вот деревню из демона намного сложнее. Я даже объяснять это не буду, едва ли до вас дойдёт. Вы, госпожа Хелена, рассказывали мне, что когда-то давно были авантюристкой, так вот, ничего не изменилось. Я искренне пытался разглядеть в вас Хелену, похищающую души, хотя бы кусочек от неё, но каждый раз видел только Задницу. И поверьте, Задницей вас, скорее всего, назвали не за шикарную фигуру. Признаюсь, ваша история про насилие тронула меня, и она должна была закончиться тем, что вы стали сильнее, смогли перемолоть свои страхи и комплексы, но беда в том, что этого не произошло. Я вижу перед собой сломленную женщину, которую до сих пор насилует стадо дикарей. Вы никуда не выбрались, ничего не сделали. Вы, госпожа Хелена, застряли в той же казарме вместе с теми же самыми демонами, и вас всё ещё насилуют. Стали худшей версией себя. И да, я повторюсь, что не буду играть для вас. Вы не достойны.