Наперегонки с ветром. Буря (СИ) - Виннер Лера

О том, что именно происходило дальше я как раз таки не имела ни малейшего понятия, но признаться в этом было по тысяче причин невозможно.

– За его место могильщики тоже брались неохотно, – мы прошли не меньше трёх ярдов, прежде чем Женни заговорила снова. – Помните, я говорила вам, что мы все трясемся от страха? Они тоже боятся этих странных мертвецов. Распускают слухи о том, что те встают по ночам из могил, бродят по городу и заглядывают в окна.

Я последовала её примеру и тоже посмотрела себе под ноги, раздумывая, но быстро сочла, что не стоит сообщать ей, что подобное не исключено.

– Знаю, что вы не суеверны, но на всякий случай скажу: это не правда, – Женни снова перехватила мой взгляд и уголки её губ дрогнули. – Я три ночи просидела в настоящей засаде на них, но так никого и не увидела.

Дорога, по которой мы шли, в целом была ровной, но я всё равно едва не споткнулась, услышав это.

Она точно не шутила, и попытавшись вообразить, как именно это было, я опять лишь чудом не засмеялась.

Когда ещё святой брат Матиас рассказывал о том, как выслеживал кладбищенских воров, я с лёгкостью смогла представить себе его затаившимся среди могил. Но Женни...

На небольшом отдалении послышались голоса, а потом из-за поворота навстречу нам вышли три немолодые женщины. Они двигались некрасиво, с заметным трудом, и их неразборчивые причитания, разносящиеся над пролеском, звучали насквозь фальшиво, но ничего примечательного в них не было.

– Это местные кликуши и сплетницы. По возможности держитесь от них подальше, – Женевьева проговорила это быстро, тихо, но очень чётко.

Она явно предпочла бы прервать наш разговор до тех пор, пока мы не разойдёмся с этими дамами, и я опять-таки оказалась с ней согласна.

Когда мы поровнялись, женщины покосились на нас так злобно, что между лопатками пробежал характерный холодок. Стоило нам сделать всего пару шагов, в спину раздалось злое, но прекрасно различимое:

– Ведьмовское отродье ! Это ты принесла беду!

Я развернулась, уверенная, что обращаются ко мне, но три таких же яростных плевка полетели Женевьева под ноги.

Она не вздрогнула, не втянула голову в плечи и не попыталась отскочить. Просто подняла глаза и посмотрела на женщин в ответ.

Та, кто начала это, прищурилась и вздохнула так же шумно, как дышит бык перед атакой, а потом развернулась и поковылял дальше, а её спутницы поспешили за ней.

Женни же ещё почти минуту продолжала стоять на месте, глядя им в след, а я с удовольствием отметила, что женщины под её взглядом прибавили в скорости.

– Что это такое было?

Я ничего не знала о ней, но это маленькое происшествие сближало настолько, что уместным казалось спросить.

Женни повернулась ко мне, пожала плечами и мы пошли дальше.

– Моя мать была ведьмой. И её сестра тоже. И их мать. Я – нет, но это не мешает людям проклинать меня за каждого мёртвого гуся. Раньше было хуже. С тех пор, как я вышла замуж за Готтингса, они почти не смеют. Ограничиваются этим.

Я всё-таки улыбнулась, но спрятать эту улыбку не успела, Женни её заметила.

По всей видимости, именно эту инаковость я и прочитала в ней с первого взгляда. Она однозначно любила своего Самуэля, и испытывала при этом здоровое злорадство всякий раз, когда имела возможность назваться его фамилией. Как бы они ни плевали ей в спину и какие бы камни ни бросали вслед...

Как она сказала? «Вы молоды, красивы, у вас завидный муж»...

Сколь сильно бы её ни ненавидели, она была вне досягаемости, да ещё и счастлива при этом.

– Вас это забавляет? – моя улыбка смутила и насторожила ее, но совсем немного.

– Я просто подумала о том, что некоторые вещи везде одинаковы, – я успела повернуться вовремя, чтобы встретить ее взгляд.

Впрочем, Женни и не собиралась отводить его.

– И вас это не пугает?

– Нет, – я пожала плечами и снова улыбнулась ей, но на этот раз куда сдержаннее. – Я готова спорить, что, если во Фьельдене и есть настоящая ведьма, плюнуть ей вслед они никогда не посмеют.

Несколько секунд Женни молчала, а потом взглянула на меня как будто с плохо скрытым удивлением.

– Да, есть. Старуха Мюррей. Ей так много лет, что никто даже толком не помнит, как её зовут. Мать говорила, что Августина. К ней ходят гадать и по всяким прочим нуждам, но меня она в дом не пускает.

Это была уже по-настоящему интересная информация, и я отделалась лёгким пожатием плечами:

– Должно быть, не терпит конкуренции.

На этот раз мы едва не засмеялись обе, но одновременно же умолкли, потому что деревья по обеим сторонам дороги вдруг закончились, и впереди показалось кладбище.

Оно было очень большим и настолько старым, что я почувствовала, как земля гудит под ногами.

Прислушиваясь к этому месту и этому ощущению, я остановилась, как завороженная, и Женевьева замерла рядом со мной.

О чем бы она в этот момент ни думала, мешать мне она точно не намеревалась, и я могла стоять и смотреть – на кажущиеся бесконечными ряды надгробий и могил. Некоторые из них были совсем старыми, покосившимися и провалившимся под землю.

Имелась тут и церковь, деревянная, неухоженная, начавшая крениться набок от времени и сырости. Очевидно, мудрый святой брат Лукреций предпочитал вести дела в городе, где людей было больше, а обстановка приятнее.

Это место, на первый взгляд, ничем не отличались от десятков, если не сотен таких же, виденных мною прежде, и всё-таки что-то особенное в нём было. Всего на одно небольшое мгновение, но воздух показался мне плотнее, чем он должен был бы быть а это время года. Более густым и тяжёлым, выстуженным не северной осенью, но чем-то потусторонним. Как если бы равнодушный и беспощадный холод поднимался из самой земли.

– Вот. Об этом я говорила, – Женни кивнула мне влево. – Те странности, что творились во Фьельдене. Выглядит удручающе, даже жутковато, но раз уж вы собираетесь здесь жить, вам придётся так или иначе столкнуться с этим.

Там, куда она указывала, тянулись четыре длинных ряда свежих могил.

Глава 5

– Тебе слишком идёт красный.

– Красный идёт всём блондинкам.

– Тебе он идёт особенно.

Взятое с собой на особый случай, – вроде дурацкого приёма у мэра, – платье было красным.

Заказывая его, я не руководствовалась милым воспоминанием о словах бывшего мужа, но оттенок ткани в самом деле оказался удачным и безоговорочно мне подходил.

В тот период денег, выплачиваемых Советом, было больше, чем мне требовалось на повседневные нужды, и маленький каприз в виде красивого платья... Я не нашла причин, чтобы этого не сделать.

В интерьере нашего временного дома во Фьельдене оно смотрелось много уместнее, чем в зеркале в моей комнате в замке. Отделанный атласом подол, глубокое в меру приличий, но выгодно подчеркнувшее грудь декольте, закрытые плечи.

Уложив волосы в причёску, от которой тоже давно отвыкла, и критически оглядев себя, я пришла к выводу, что вполне сойду за жену графа.

Главное не забывать глупо улыбаться и не говорить людям ничего в духе... Ничего вроде того, что мог бы позволить себе сказать специалист Совета.

– Ты идешь в этом? – бесшумно и без стука открывший дверь Кайл остановился на пороге спальни, но раздражения это не вызвало.

Я только отвернулась от зеркала, чтобы посмотреть на него прямо.

– Думаешь, это неуместно?

Он окинул моё отражение подчёркнуто критическим взглядом, но так и ничего не сказал, только подошёл ближе и положил на стол очередную папку.

– Вдовы Мерц на празднике не будет. Даже если она не самая порядочная вдова, её вряд ли туда приглашали. Постарайся найти того, кто тебя ей представит.

– Уже нашла, – я тоже подошла к столу не глядя на него и вовремя подавившись замечанием о том, что не нужно учить меня работать. – Можно?