Император Пограничья 6 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Глаза малышки расширились от восторга, и, выйдя из круга, она бросилась к подругам, возбуждённо шепча им что-то на ухо. Среди младшей группы мы обнаружили ещё троих детей с магическим потенциалом — двое с начальными уровнями земляной стихии и один с огненным. Это не удивляло: земля была самой распространённой стихийной предрасположенностью в Пограничье.

— Четверо из шестнадцати, — подсчитала Василиса, когда последний ребёнок покинул круг. — Это больше, чем обычные пятнадцать процентов среди простолюдинов.

— Возможно, близость Угрюма к местам силы влияет на вероятность пробуждения дара, — предположил Карпов. — В моих исследованиях я замечал подобную закономерность.

Голицына отвела младшую группу и скоро вернулась со старшими учениками. Девятнадцать детей от двенадцати до шестнадцати лет выглядели куда серьёзнее своих младших товарищей. Они понимали значимость происходящего — обладание магией могло полностью изменить их жизненный путь.

— Кто первый? — спросил я, перезаряжая руническую схему.

Вперёд вышел высокий подросток с решительным лицом. Его звали Егором, сын кузнеца Фрола. Когда он встал на круг, мы все затаили дыхание. Рунический круг засветился, и два сегмента окрасились в насыщенный серебристый цвет.

— Металл! — взбудораженно воскликнул Карпов. — И весьма сильный потенциал для необученного.

— Неудивительно, — заметила Полина. — Он с детства помогает отцу в кузнице. Постоянный контакт с металлом мог усилить предрасположенность.

Следующие несколько подростков показали разные результаты: двое без магического потенциала, одна девочка с лёгким даром воздуха, мальчик с неопределённой стихийной склонностью.

— А теперь Матвей, — Василиса подтолкнула вперёд худощавого подростка с тёмными волосами и задумчивым взглядом.

Полина сказала, что он месяц назад сорвался с крыши, но каким-то чудом почти не пострадал. Матвей неуверенно подошёл к кругу и встал в центре. Активировав схему, я с интересом наблюдал за реакцией рун.

Эффект превзошёл все ожидания. Сегмент, отвечающий за водную стихию, вспыхнул ярко-синим, почти ослепляющим светом. Голубой кристалл в центре словно наполнился жидкостью, пульсируя в такт с биением сердца мальчика.

— Невероятно! — выдохнула Белозёрова, подаваясь вперёд.

— Сильнейший потенциал гидромантии, который я когда-либо видел у необученного ребёнка, — согласился с ней я.

— Падение могло стать катализатором, — предположил Леонид Карпов. — Сильный стресс часто пробуждает скрытый дар. Судя по интенсивности свечения, у него потенциал Подмастерья первой ступени, если не выше.

Я внимательно изучал яркость свечения сегмента. Карпов был прав, но его формулировка могла ввести в заблуждение несведущего. В этом мире любой маг теоретически мог достичь высоких рангов — вопрос лишь в количестве поглощённой Эссенции и затраченном на это времени. Аристократы доминируют в магии не из-за какой-то особой крови, а потому что благодаря своим деньгам имеют доступ к драгоценным кристаллам Эссенции с самого детства.

Потенциал — это совсем другое. Это врождённая эффективность использования магической энергии. И у Матвея эта эффективность была поразительной. При равном количестве Эссенции его заклинания станут мощнее, чем у обычного мага. Его магические конструкции будут стабильнее, не рассыпаясь в критический момент. Он сможет формировать их быстрее — бесценное преимущество в бою, где счёт часто идёт на доли секунды.

Ещё более важно, что Матвей будет тратить меньше энергии для достижения тех же эффектов, а истощённый резерв восстановится быстрее. По сути, энергия текла сквозь его магическую систему беспрепятственно, словно через идеально подогнанный канал, тогда как большинство магов вынуждены проталкивать её сквозь узкие, извилистые тропы.

Поэтому утверждение Карпова означает, что даже без обучения и поглощения Эссенции врождённая сила Матвея уже соответствовала тому, что обычно демонстрируют обученные маги ранга Подмастерья первой ступени.

То, что сын простого крестьянина обладал таким талантом, было настоящей редкостью. Подобное я видел лишь у детей древних магических династий, где поколениями отбирали сильнейших. Прямо как в моей семье…

Если бы мальчик родился в аристократической среде, он уже получал бы лучшее образование во Владимирской или Московской академии. А в Пограничье такие самородки обычно гибнут, не узнав о своей силе, или в лучшем случае становятся деревенскими знахарями, едва царапая поверхность своих возможностей.

— Матвей, ты… — я внимательно посмотрел на ошеломлённого подростка. — Ты обладаешь исключительным даром. Полина будет лично заниматься с тобой.

Проверка остальных учеников заняла ещё час. В итоге из девятнадцати старших учеников пять обладали магическим потенциалом: один сильный гидромант, один средней силы металломант, слабый аэромант, парень со слабым потенциалом сразу в трёх стихиях и один с неопределённой предрасположенностью.

Когда последний ребёнок покинул комнату, мы остались вчетвером, подводя итоги.

— Девять из тридцати пяти, — подсчитал я. — Почти 26%. Это значительно превышает среднюю статистику.

— Угрюм действительно особенное место, — кивнул Леонид.

— Каков план, воевода? — спросила Полина, собирая записи с результатами.

— Сначала создадим две учебные группы, — я начал расхаживать по комнате, формулируя план. — Первая — основы теории магии для всех одарённых. Вторая — практические занятия по стихиям. Василиса и Вельский возьмут землю, ты, Полина, — воду, Тимур может обучать огню. Для воздуха привлечём Надежду Кронгельм.

— А металл? — спросила Голицына, выгнув бровь.

— Этим займусь я, — твёрдо ответил я. — Особенно с Егором — его потенциал не должен пропасть даром.

— А пробуждение дара? — глаза геомантки загорелись любопытством. — Некоторым детям потребуется помощь, чтобы активировать свой потенциал.

— Мы создадим контролируемые ситуации стресса, — пояснил я. — Ничего опасного — лёгкие испытания, которые заставят их внутреннюю силу проявиться. Это сделать легче всего, если в момент стресса передать им немного энергии. Подобное тянется к подобному, и магическое ядро отзовётся.

Седобородый маг кивнул, соглашаясь:

— Верно. Нам нужно помочь им нащупать свою внутреннюю силу без излишнего риска.

Из воспоминаний Платонова я также знал, что в этом мире широко используются специальные зелья на основе Реликтов, которые могут закрепить и усилить стихийную предрасположенность. Безопасные, в отличие от экспериментов Фонда. Однако они эффективны только пока организм растёт и формируется. После восемнадцати лет магическая система человека становится слишком неподатливой для таких вмешательств. Нужно будет обязательно достать или изготовить их силами Зарецкого и Соболевой.

— Подумать только, девять одарённых… — покачала головой Полина. — Уже ради этого стоило затеять подобную проверку.

— Это ещё не всё, — возразил я. — Среди взрослых жителей Угрюма наверняка есть те, кто обладает нераскрытым потенциалом. Мы проверим каждого. Начнём с дружинников и постепенно охватим всё население. Если процент одарённых так же высок, как среди детей, мы получим значительное усиление наших сил.

— Настоящая народная академия, — восхищённо прошептала Василиса. — Единственная в Содружестве, где аристократы и простолюдины учатся вместе, и последним нет нужды искать себе богатого покровителя или залезать в пожизненную кабалу для оплаты обучения…

— Академический совет нас за это не похвалит, — с сарказмом хмыкнул я, сворачивая пергамент с руническим кругом.

— Но когда это тебя останавливало? — лукаво улыбнулась геомантка.

Я не ответил, но внутренне согласился. Предстоящий путь будет непростым, но результат того стоил. В войне с Бездушными нам понадобится каждый маг, независимо от его силы или предрасположенности.

Так или иначе, но мы изменим сами основы этого мира, и он больше никогда не будет прежним.

После ритуала я отправился на поиски Валентина Вельского. Геомант нашёлся на тренировочной площадке, где он отрабатывал возведение каменных заслонов. При моём приближении Вельский выпрямился и вытер пот со лба.