Император Пограничья 6 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

— Воевода, — кивнул он сдержанно. Несмотря на тренироврки под солнцем, на его лице оставались глубокие морщины, а глаза смотрели настороженно.

— Валентин, нужно поговорить, — сказал я, указывая на прохладную тень возле частокола. — Есть дело, которое может тебя заинтересовать.

Кряжистый мужчина выглядел старше своих сорока лет. Его руки, покрытые мозолями, говорили о привычке к тяжёлому труду, но мельчайшие золотистые искорки в радужке глаз, характерные для геомантов, выдавали его истинное призвание.

— Я слышал, ты раньше работал с Яковлевыми, — начал я прямо, наблюдая за его реакцией.

Лицо геоманта мгновенно помрачнело, а пальцы сжались в кулак.

— Было дело, — процедил он сквозь зубы. — Четыре поколения Вельских служили им верой и правдой. Мои предки были знамениты своим умением находить руду и драгоценные камни, — на его лице отразилась неприкрытая горечь, — но времена изменились. В наши дни геоманту без покровительства Демидовых или Яковлевых не выжить в Содружестве.

— Что случилось? — я подался вперёд, действительно заинтересованный его историей.

— Я нашёл богатую жилу Сумеречной стали в северных отрогах, — Вельский понизил голос, хотя вокруг никого не было, — но имел неосторожность заявить, что по закону мне полагается доля от добычи. Мартын Потапович, глава рода, просто рассмеялся. А когда я настаивал… — он помедлил, машинально потирая запястье, — меня обвинили в воровстве, избили и выгнали без рекомендаций.

— А дальше? — я догадывался, что за этим последовало, но хотел услышать от него самого.

— С волчьим билетом никто не брал на работу, — в его голосе звучала застарелая обида. — Я пытался основать собственное дело — искать драгоценные камни в местах, не интересующих монополистов. Но в какой-то момент ко мне явились люди с «предложением» от князя Терехова. Отказаться я не смог.

Повисла пауза. Мы оба знали, что скрывалось за этими словами — тюремная камера, эксперименты, медленная смерть.

Передо мной сидел человек, сломленный системой, но не потерявший мастерства. Его опыт и навыки будут бесценны для проекта. А затаённая обида на Яковлевых только придаст ему дополнительную мотивацию.

— Валентин, я собираюсь предложить тебе работу, — я смотрел прямо в его выцветшие от времени глаза. — Настоящую работу геоманта. С уважением и достойной твоего мастерства оплатой.

Он усмехнулся, но во взгляде промелькнула искра интереса.

— И в чём подвох?

— Мне потребуется от тебя магическая клятва верности.

Вельский напрягся, его лицо застыло.

— Слышал о подобном, но никогда не сталкивался. При всём уважении, это серьёзный шаг.

— Согласен, — я кивнул, — но дело того стоит. К нему будет привлечён очень узкий круг людей. И я предлагаю честную сделку — ты получишь более чем справедливую плату.

Валентин долго молчал, обдумывая моё предложение. Я видел, как в его душе борются старые обиды и давняя мечта снова заниматься настоящим делом.

— Вы спасли меня от того ада, который устроил Терехов, — наконец произнёс он. — За одно это я уже ваш должник навечно, воевода. Да и где ещё геоманту найти честную работу в этом мире? — он протянул руку. — Я согласен. Когда начнём?

— Прямо сейчас, — я достал из-за пазухи складной нож. — Незачем откладывать.

Вельский без колебаний согласился. Мы смешали кровь, и он чётко повторил слова древней клятвы. Голубоватое свечение окутало наши руки, закрепляя магическую связь, которая гарантировала его верность под страхом смерти. Когда последние слова клятвы были произнесены, я наконец раскрыл карты:

— Мы нашли жилу Сумеречной стали.

Его глаза расширились от изумления.

— Вы… нашли месторождение? — он понизил голос до шёпота. — И Демидовы ещё не сровняли Угрюм с землёй?

— Именно поэтому я просил клятву, — ответил я.

Чтобы посвятить его в детали проекта много времени не ушло. И когда все детали были улажены, я увидел в глазах Вельского то, чего не хватало ему раньше — надежду и чувство цели. Освобождение из лаборатории Терехова дало ему жизнь, но только сейчас он действительно начал жить заново.

После разговора с Вельским я отправился в мастерскую. Обжитое пространство пахло металлом, оружейной смазкой и сосновыми досками, из которых были сделаны стеллажи. Закрыв за собой массивную дверь, я подошёл к рабочему столу, где лежал разобранный трофейный автомат «Вихрь-5».

Последние недели я посвятил изучению этого оружия, благо даже в Сергиевом Посаде находил время для тренировки своего Таланта. Вечерами, запершись в комнате представительства или в номере гостиницы, я разбирал и собирал трофейные образцы, запоминая каждую деталь. Снайперские винтовки «Призрак» уже поддались моим усилиям — это было сложное, но красивое оружие с оптическим прицелом и безупречной точностью на дальней дистанции.

Теперь пришло время для более массового и необходимого оружия — автоматов, которые станут основой огневой мощи дружины.

Положив руки на стол, я внимательно осмотрел разложенные в идеальном порядке части разобранного «Вихря». Длинный ствол с компенсатором отдачи, газоотводный механизм, затворная рама, возвратная пружина, спусковой крючок с предохранителем, магазин на тридцать патронов…

Вокруг образца покоились материалы для работы: увесистые слитки высококачественной стали с голубоватым отливом, брусочки хорошо высушенной древесины для прикладов и цевья, а для снайперских винтовок — несколько блоков оптически чистого стекла, купленные мной в Сергиевом Посаде у мастера-оптика за немалые деньги, а также специальная резина для создания наглазника и антибликовой насадки на объектив прицела. Без этих компонентов создание точных прицелов было бы невозможным — мне требовались сами ресурсы, чтобы видоизменить их Оружейной трансмутацией.

Я сделал глубокий вдох и закрыл глаза, сосредотачиваясь на своём Таланте. Энергия заструилась по венам, словно жидкий огонь, собираясь в кончиках пальцев. Коснувшись заготовки из стали, я активировал Оружейную трансмутацию. Металл под моими руками начал меняться, подчиняясь воле. Он не плавился в привычном понимании, а становился податливым, как глина, сохраняя при этом все свои свойства.

Сначала появился ствол — самая сложная часть, с идеальными нарезами внутри для придания пуле вращения. Затем постепенно формировался корпус, затворная группа, приклад, цевьё… Каждую деталь я создавал с абсолютной точностью, вкладывая в работу все знания и опыт, накопленные за недели тренировок.

Самым сложным оказался газоотводный механизм — от его безупречной работы зависела надёжность оружия в бою. Малейшая ошибка в геометрии могла привести к постоянным заклиниваниям. В прошлом у меня не раз случались неудачи именно на этом этапе, но сегодня металл слушался, как послушный конь опытного всадника.

По мере создания оружия, стальные слитки постепенно уменьшались, словно невидимые руки отщипывали от них куски. Древесина на глазах теряла форму, превращаясь в идеальные ложи и приклады.

Спустя двадцать минут интенсивной концентрации я открыл глаза. На столе лежал безупречный «Вихрь-5» — чёрный, хищный, смертоносный. Я взял автомат, проверил работу затвора, поставил на предохранитель, примерил приклад к плечу. Вес и баланс оказались идеальными.

Установив пустой магазин, я несколько раз передёрнул затвор. Механизм работал плавно, без малейших заеданий. Это была победа — полноценное боевое оружие, созданное силой моего Таланта.

Следующие несколько часов я провёл в состоянии полного погружения, создавая одно оружие за другим. Снайперские винтовки «Призрак» были особенно затратны по части ментальных усилий из-за сложности оптики и высокой точности, требуемой для стволов. Автоматы, хоть и проще по конструкции, потребовали не меньше усилий из-за их количества — я создал сорок «Вихрей», каждый следующий легче предыдущего, по мере того как руки запоминали движения.

К концу работы я почувствовал сильное истощение — создание постоянного оружия требовало в пять раз больше энергии, чем временных конструкций. В общей сложности я потратил 250 капель магической энергии, серьёзно опустошив свой резерв, но результат стоил того. В конце концов, зачем иметь власть и способности, если не использовать их для защиты тех, кто тебе доверился?