Поместье для брошенной жены (СИ) - Белова Екатерина

Сделав вывод, что после любви императорского сына выжили не все, я посвятила весь свой ум, изобретательность и энергию спасению себя. Но, сейчас, с высоты прожитых лет, было очевидно, что избежать брака с ним я сумела лишь чудом.

Если не вникать в детали, от Фаншера меня спасла трагическая случайность. Наследник погиб на дуэли, что полностью закрыло мои отношения с высшим светом.

В день вознесения его праха к небу я первый и последний раз в жизни побывала в приватном императорском дворце.

Единственная встреча с императором оставила у меня привкус легкого ужаса. После смерти Фаншера он пожелал меня увидеть, словно на мне остался отпечаток короткого чувственного безумия его сына, и он хотел ощутить вместе со мной его присутствие. Не знаю, что Фаншер говорил обо мне во дворце, но император знал мое имя, мой возраст, мою метрику, точные магические данные и даже был в курсе судьбы моей девственной плевы.

Тот день остался в голове белым шумом.

Словно я прошла по кромке остро наточенного лезвия, не увидев ни геены огненной по одну сторону, ни ледяного котла по другую. Не увидев, но почувствовав. Запомнив на всю жизнь.

Поэтому сказать «да» чете Арнош было сродни попытке подставить их под удар императора, который — я уверена — не забыл строптивую иномирянку, выбравшую сына барона вместо сына императора.

— Его Величеству не понравится такое решение, — сказала твердо. — Возможно у него есть свои планы на меня.

Точнее, на великий, но бездетный клан Арнош. Но этого-то я сказать не могла. У императора, если тот еще не забыл моего имени, на меня был только один план. Секир-башка называется.

— Мы отправили запрос Совету в день твоего приезда, — немного виновато призналась Сальме. — И вчера получили положительный ответ! Это ли не счастье?!

Она не удержалась, и, подхватив меня под руки, завертела по комнате.

7. Развод

Старичок оказался стряпчим семьи Арнош. Его вызвали для оформления моего принятия в семью и для сопровождения разводного дела.

Документы о вступление в клан Арнош я после долгого колебания все же подписала. Страх остаться беззащитной веей перевесил и здравый смысл, и ужас императорского гнева.

Император, как известно, далеко, а мои проблемы вот они, рядом.

До отъезда к стряпчему Кайшев, Сальме затащила меня в гардеробную выбирать платья. К сожалению, в моде Сальме, будучи от природы боевым драконом, еще меньше чем в артефакторике, так что спустя минуту у меня в глазах рябило от обилия розовых, алых и золотых тонов. И пока та копалась в обилии тканей, я по-быстрому договорилась со швейкой, подогнать на меня кофейное платье с золотистой отделкой. Несмотря на показную скромность, оно было из разряда тихой роскоши, на которую я покупалась с первого взгляда. А после выбрала вуалетку на тон темнее. Светить помолодевшим личиком мне совсем не хотелось, да и больной взгляд по-прежнему хотелось спрятать.

Спустя семь платьев и чаепитие, я засобиралась к стряпчему.

— Поезжай, моя девочка, — Сальме застегнула на мне плотную накидку и подтолкнула к выходу. — И помни, что тебе нет нужды беспокоится о размере отступных. Через два часа ты станешь дочерью клана Арнош, вот, возьми копию с собой на случай юридических прений.

Я расцеловалась с Сальме, швейкой и своими подросшими щеночками, и села в семейный экипаж в сопровождении старичка. Его звали дер Верцони, и он оказался очень любезен, всю дорогу развлекая меня историями из практики.

Была, например, у него в клиентах супруга одного высокородного, которая при разводе забрала все счета, а мужу оставила наследственный дом своей семьи. Тот радовался, как ребенок. Счета-то он успел обобрать, а дом — старинный, в позолоте, с мебелью из розового дерева. Ходил гоголем, гордился, молодых красавиц водил к себе, выбирал достойную. Радовался, что удачная женитьба и еще более удачный развод обогатили его.

Да вот беда, в доме… не было покоя. Двери хлопали, кровати бегали, сервиз бился, гибли животные, а птицы падали замертво. Горничная сломала руку, а красавицу-экономку едва не задушило лозой. А после умерла молодая любовница бывшего супруга. Тут-то муж и припомнил, как бывшая супруга рассказывала про семейного призрака, живущего в доме.

Судился, рядился, все деньги просадил на стряпчих и магов, пока сам не умер. Все хотел доказать вину бывшей жены, которая мстила ему за измену, но не сумел.

Призрака нашли, обезвредили, но доказать вину находчивой вейры, буквально уничтожившей супруга, не смогли. Сам призрак проснулся. Раньше его успокаивала родная кровь под боком, а потом вейра уехала, и тот разволновался, искать ее выбрался.

— Прелестная история, не правда ли?

— Не то слово, — признала я вынужденно. — Дом-то снесли?

— Да ну что вы, как можно, — старичок весело хихикнул. — Старые кланы берегут свои дома. Дом через суд обратно вейра получила. Припомнила, что там есть еще парочка спящих проклятий, и ей, как ответственной драконице, надлежит прожить в нем до смерти. Суд был рад избавиться от лишней суеты, разве что посоветовал ей выбирать следующего мужа с умом.

У меня не было под рукой призрака. Да и был бы, я бы не натравила его на Берна. Дети держат. Дети работают щитом на моего почти бывшего мужа.

За окном проплывал вечерний веселый город, но в сердце не было ни радости, ни счастья. Даже благородный поступок семьи Арнош не мог заполнить пробитую в груди дыру. Дети не написали мне ни строчки, ни одна живая душа не приехала в дом Арнош проведать меня. Словно я не развелась, а умерла.

Дом стряпчего семьи Кайш из белого кирпича стоял на углу одной из тихих улочек, расположенных за центром города.

—Прошу, вейра, — лакей подал мне руку и я осторожно выбралась из кареты.

Передо мной распахнули дверь, но я все равно задержалась в холле, чтобы оценить, насколько уязвимо выгляжу. В зеркале отразилась хрупкая девица с закрытым вуалью лицом и в позолоченной броне. Пардон, платье. Как на войну иду.

— Дер Бальш ждет вас, вейра.… вея.

Незнакомый прислужник указал на приоткрытую дверь в кабинет, склонившись в легком поклоне, но по губам скользнула гадкая усмешка. Приподняв вуалетку, я равнодушно кивнула юнцу и прошла внутрь, и тот мгновенно шагнул следом, прикрыв дверь. Мой ловкий сопровождающий, на которого даже внимания не обратили, оказался уже внутри, пожимая руку стряпчему семьи Кайш.

— Добрый вечер, дер Бальш, — ограничившись коротким кивком, я присела в центральное кресло.

Светильники вспыхнули ярче, и взгляд зацепил знакомое лицо в боковом кресле около стола. Там расположилась юная и хваткая вейра Гроц. Около нее застыли хамоватый прислужник и парочка служанок с дерзкими глазами.

Девушка, которая умеет делать деньги и спать с женатыми мужиками.

— Добрый вечер, вейра.… вейра, — дер Бальш промокнул испарину на лбу белоснежным платочком и сжал пухлые пальцы, усеянные перстями.

Слаб он был на драгоценности. Я его прикармливала десять лет, и теперь ему было очень фигово метаться между дорогой бывшей хозяйкой и новой, еще более дорогой. Ну что сказать. Мне тоже не сладко.

— Полагаю, вы знакомы с вейрой Гроц?

В знак согласия я немного наклонила голову.

Ну а что? Мы и впрямь были знакомы, хотя и с несколько неожиданного ракурса. В смысле, раньше для знакомства со мной вейры не залезали на стол, задрав юбки.

— Мой слуга позволил себе лишнего, надеюсь, это не задело вас, вейра Ариана?

Гроц, сияющая прелестью свежей розочки, уставилась на меня лукавыми глазами. Наверное, решила, что я начну клясться, что меня это нисколько не задело и делать хорошую мину при плохой игре.

Зря она так. Прямота — мое лучшее качество. Оно же, по совместительству, худшее.

— Хороший слуга разделяет мнение хозяина, но лишь плохой слуга говорит его вслух, — сказала дружелюбно. — Клану Гроц нужно усерднее выбирать прислугу.

Меня, кстати, не задело. Я воробей стреляный. Я пережила Вальтартовскую охоту, что мне слова какого-то мальчишки? К тому же явно наученного мелко гадить мне перед разводом.