Стажировка богини. Дилогия (СИ) - Романец Милисса

— Вот это другой разговор! Наконец-то в чём-то у тебя талант наметился. Не тот, о котором я мечтал, но хоть что-то, — похлопал его по плечу учитель Хоу. — Есть подвижки в отношениях с твоей богиней? То, что в постели они есть, я и так вижу…

Сибилл лишь тяжело вздохнул на эту бестактность.

Кое в чём учитель был прав. Техники парного совершенствования с любимой дали Сибиллу намного больше, чем пытки младших богов.

— Кажется, она выбрала мою сторону, — всё же пришлось признаться. — Возможно, не окончательно, но уже не жаждет меня убить.

— Времени всё меньше, — покачал головой учитель. — Ты должен понимать, что шанс выживания тёмного бога на Небесах весьма невелик. В столкновении по возможности избегай Верховных богов, да и старших тоже. Твоя цель не они.

— Вы обещали рассказать о плате, которую потребуете за обучение, — спохватился Сибилл.

Сразу после церемонии принятия в ученики он был счастлив уже потому, что выжил, и на время вовсе забыл об этом моменте. Однако верхом легкомыслия было бы забывать про свой долг перед тёмным богом.

— Твоя плата: впустить меня на Небеса, — кровожадно улыбнулся учитель Хоу.

— В нашу первую встречу вы любовались видами Небес… — запоздало соотнёс факты Сибилл.

— С тех пор, когда я бывал там последний раз, много воды и крови утекло. Кажется, прошло чуть меньше тысячелетия… Я сбился со счёта уже на третьем столетии. Да и в разных мирах время течёт по-разному. Небеса мы сотворили вместе с женой…

— Но этого же не может быть! — не смолчал Сибилл. — Учитель, вы же тёмный бог! Вы сами говорили, что тёмные боги не могут сотворять миры.

Внутри клокотало негодование. Учитель его совсем за дурака держит? Что за странные россказни и фантазии? От возмущения Сибилл даже забыл о том, что отлично чувствует, когда ему врут, недоговаривают или приукрашают факты. А лжи в словах учителя он не услышал.

Дыхание чуть сбилось. От гнева к лицу горячей волной прилила кровь.

— Присядь-ка и послушай внимательно, — усмехнулся учитель Хоу.

Очертания горных просторов поплыли и сменились на помещение в китайском стиле, резные окна которого выходили в сад, утопавший в белых пионах. В центре появился низкий столик с деревянной доской, чёрными и белыми камешками.

— Я не умею играть в эту игру, — Сибилл сел на тощую подушку, которая оказалась ближе к нему.

Доска с камешками истаяла, а на её месте возник чайник, исходящий серебристым паром, и две чаши.

— Чему ты так удивляешься? Почему разозлился? Ты же сам был богом в одном из миров своей богини. Пора бы уже догадаться, что сотрудничество тёмного и светлого богов вполне возможно, — сел напротив Сибилла учитель Хоу. — Разумеется, сам по себе тёмный бог не способен сотворять миры. Мы с женой действовали в паре: Синьхуа сотворяла, я делился энергией. Только нужно помнить, что энергия тёмного бога разрушительна по своей природе. Такой мир будет весьма далёк от светлого идеала, впрочем… порой и миры светлых богов ужасают своими законами.

— Но Небеса?.. Там же сейчас живут исключительно светлые боги.

— Потому что получился на диво гармоничный мир. Мы сотворяли его, чтобы жена смогла выносить наших детей, ничего не опасаясь. Такой детский сад для маленьких светлых богов. Мир до сих пор отлично выполняет свою задачу, взращивая поколения светлых богов. Закрытый. Надёжный. Наполненный энергией. Безопасный.

Сибилл устыдился своей поспешности. Собственная реакция показалась ему излишне горячной и странной, заглянув вглубь себя, он понял, что так болезненно откликнулось на слова учителя. Он позавидовал возможности сотворять миры, потому что Альфэй желала этого больше всего, и, конечно, Сибилл тоже хотел бы помочь ей в осуществлении заветной мечты — стать Верховной богиней собственного мира. Из-за неспособности сотворять Сибилл сильно проигрывал любому светлому богу и этому её Ежану.

— Прошу прощения за свою несдержанность, — со вздохом повинился он.

Учитель кивнул, принимая извинения, и продолжил рассказ:

— Все наши дети родились светлыми богами. Синьхуа радовалась, и я не видел в этом ничего плохого. Первые пару столетий действительно были самым счастливым временем в моей жизни. Сильные, смышлёные сыновья-близнецы — большая редкость для богов, талантливая красавица младшая дочь. Синьхуа учила детей сотворять миры, и все они часто пропадали то в одном своём мире, то в другом. Со временем стало ясно, что если жена и дети не хотят потерять сотворённые миры, то нужно что-то придумать с их подпиткой, когда бог-творец отлучается из сотворённого мира.

— Так они придумали использовать вознёсшихся богов для этих целей? — предположил Сибилл, он разлил так и не остывший в условиях сна чай по чашам и, протянув одну учителю, другую пригубил сам.

Терпкая горечь отражала его внутреннее состояние от всего этого разговора.

На фоне новости, что тёмный бог может участвовать в сотворении миров, даже то, что семья учителя и есть Лянь — те самые Верховные боги Небес, выглядела довольно логичной и в чём-то даже закономерной. Теперь мотивация учителя Хоу помогать ему становилась более понятной.

Найдя объяснение чужой «доброте», Сибилл успокоился. Его устраивал такой взаимообмен. Да и новость, что в случае, если ему удастся снять барьер, защищавший Небеса, у них с Альфэй будет поддержка, приободрила. Наметился хоть какой-то план. А ведь всё это время Сибилл считал, что то, что он затеял, — дело гиблое. Он старался не падать духом, игнорировать абсолютное отсутствие хоть какого-то просвета и шанса на победу, но в глубине души понимал, что все его старания тщетны и от рождённых светлых богов вряд ли удастся уйти, если только они сами его не отпустят. Что, конечно, вряд ли.

Так что условие учителя Хоу прозвучало для Сибилла, словно музыка для ушей. У них с Альфэй появилась слабая надежда.

Впрочем, до этого шанса на спасение ещё нужно было дожить.

— Дети росли… — тем временем продолжил вспоминать былое учитель Хоу. — Им стали тесны собственные сотворённые миры и их создания. Хотелось найти друзей, таких же, как они сами, богов. Но Синьхуа не была готова выпустить наших малюток из-под опеки. Она видела несколько моих сражений и была уверена, что тёмные боги — неподходящая компания и самое страшное, что может случиться с приличными светлыми богами. Так она придумала сотворить товарищей для игр нашим детям. Вскоре на Небеса стали попадать первые вознёсшиеся боги из её миров. Меня возня с малышнёй мало интересовала. Я порой отлучался, навещая старых друзей, исследовал вместе с ними заброшенные и умирающие миры. Так что выстраивание системы Небес, которую ты знаешь сейчас, прошла мимо меня. Появлялись новые павильоны вознёсшихся богов. Дворец правосудия. Учебные павильоны. Наши мальчишки росли, их игры становились всё изобретательнее и сложнее. Тянбай придумал врата, притягивающие вознёсшихся светлых богов. Но пока они с Хаотаном настраивали их, к ужасу Синьхуа на Небеса попало несколько тёмных богов — таких же малолетних оболтусов, как наши мальчики. Синьхуа не успокоилась, пока не спровадила тёмных малолеток, но один оказался упёртым. Приглянулась ему наша ненаглядная младшенькая Юйхуа. Ни в какую не желал покидать Небеса. И ведь добился взаимности… Да… Красивая была пара, они отлично смотрелись вместе, прямо как мы с Синьхуа… Хороший был малец, — дрогнул сильный голос.

Сибилл не успел и глазом моргнуть, как в руке учителя Хоу вместо чаши оказался кувшин вина, который тот осушил в один долгий глоток.

— Что стало с тёмным богом, полюбившим вашу дочь, учитель? — тихо напомнил Сибилл.

— Он стал моим учеником. Всё же для дочери я хотел самого лучшего… Потому взялся воспитывать мальца. Жена и сыновья в штыки встретили желание Юйхуа связать себя до конца дней с тёмным богом… Я думал, что однажды они смирятся, когда поймут, что Чунь — прекрасный перспективный парень, который больше жизни любит наше сокровище. Но я недооценил их предубеждённость и страх перед тёмными богами… Тогда я списывал все тревожные предзнаменования на блажь жены, её излишнюю опеку, милое чудачество и неловкость. На заботу о детях и сильную тревожность… Да на что угодно!