Но все эти мысли вертелись в моей голове словно сами по себе. Я вообще пребывала в состоянии лёгкой заторможенности. Вроде всё видела, всё понимала, но не придавала происходящему значения. А ещё на фоне общей лёгкой апатии, всё сильнее разгоралось желание поцеловать Мико. И не просто поцеловать, а сделать это, как тогда, на берегу. Лучше, конечно, при этом вовсе снять с него рубашку и прильнуть к нему… кожа к коже. Да, прижаться и целовать. Пробовать на вкус его всего. Шею, плечи, грудь, живот. Я так явно представила себе всё это, что стало жарко, а дыхание предательски сбилось.
А стоило мне поднять взгляд на своего вроде как супруга, и я наткнулась на обжигающий взгляд угольно чёрных глаз, во тьме которых мне чудились настоящие пожары. Мико сжал мою руку — крепко, почти до боли. Потянул на себя. Я смело шагнула в его объятия…
— Так, стоп! — заявила вклинившаяся между нами ведьма. — А теперь отворачиваетесь друг от друга и быстро идёте за мной. Так уж и быть, я предоставлю вам кров на эту ночь. Но только потому, что у меня к вам, ребятушки, есть дело.
— Что происходит? Я почти себя не контролирую, — раздражённо выдал Мико, посмотрев на неё с откровенной угрозой.
— Это нормально после ритуала. Потэому вам нужно как можно скорее остаться вдвоём. Иначе можно умом тронуться. Так что давай все вопросы потом.
Она развернулась и направилась к выходу.
Удивительно услужливый повар подал мне пальто и даже проводил нас до двери. Видимо, мечтал поскорее избавиться от столь проблемных клиентов.
Дальше мы быстро шли за женщиной, на которой почему-то не было верхней одежды. Она дрожала, обхватив себя руками, и шагала так стремительно, что мы едва за ней поспевали. Пришлось миновать два квартала, пару раз свернуть, и только потом мы оказались перед крыльцом небольшого одноэтажного домика.
Мико уже не просто вёл меня за руку, а крепко обнимал. Я и сама запустила руки под его куртку, мечтая прямо сейчас стянуть с него всю лишнюю одежду. Останавливал меня только холодный ветер и необходимость куда-то идти. Но стоило нам оказаться в небольшой прихожей, и сдерживаться стало просто невыносимо. Я сама развернулась к Вайсесу, сама его поцеловала. Набросилась, словно оголодавшая, на чашу с пирогами. А он будто только этого и ждал. На поцелуй ответил с рвением и напором. Впился в мой рот, будто собирался съесть.
— Туда, — выпалила ведьма, толкая нас вперёд. — Да потерпите же вы хоть минуту! Как же вас проняло-то. Точно, влюблённые.
— Мам, кто это? — послышался детский голосок, но я не стала заострять внимание на такой мелочи.
Меня интересовали только поцелуи Мико, его руки, нетерпеливо расстёгивающие моё пальто, его сбившееся дыхание, казавшееся мне приятнейшей музыкой.
— Всё! — довольно выдала женщина, кажется, втолкнув нас в какую-то комнату. — Как закончите, жду на кухне. Будем говорить.
Все её слова доходили до сознания, но казались бессмысленной болтовнёй. А когда слух уловил звук закрывшейся двери, остатки самообладания канули в небытие.
Поцелуи Мико стали жалящими, резкими, всё чаще перемежались с укусами. Я целовала его, куда могла дотянуться: в губы, шею, подбородок, и была просто не в состоянии остановиться. Меня сжигали изнутри неистовые дикие пожары, а думать не получалось совсем.
— Фел, я не могу больше, — вдруг дрожащим голосом прошептал Мико, опустившись вместе со мной на кровать. — Меня душит собственная тьма. Это необходимо прекратить. Срочно. Иначе она может сорвать печати.
Его руки уже стаскивали с меня брюки вместе с бельём. Сам он даже не разделся, лишь чуть приспустил штаны… а в следующее мгновение моё тело пронзила дикая, безумно острая боль.
И весь заполонивший сознание дурман, как ветром сдуло.
Я попыталась вырваться, оттолкнуть того, кто ещё секунду назад казался самым лучшим, самым желанным, самым любимым. Но Мико держал крепко, прижимал меня своим телом… и тяжело дышал.
— Прости, — прошептал он, уткнувшись мне в шею. — Прости. Я не хотел сделать тебе больно. Фел… Скоро должно пройти… Сейчас…
Он не отпускал меня. Но и боль, что сначала казалась обжигающей и острой, постепенно стала притупляться. Она успокаивалась, и вместе с ней уходило сковавшее тело напряжение. А когда Эви осторожно двинул бёдрами, было просто неприятно и горячо, но вполне терпимо.
Он попытался меня поцеловать, но я отвернулась. Правда, Мико это не остановило. Он коснулся губами моей шеи. Проложил дорожку поцелуев от уха до самой ключицы, и во мне снова начал разгораться огонь. А когда снова поцеловал меня в губы, я ответила, и даже сама двинула бёдрами ему навстречу.
Боли больше не было, она оставила поле себя лёгкий дискомфорт и непонятное томление. Но я всё равно желала, чтобы это быстрее закончилось. Благо, Мико не стал долго меня мучить. Но даже перестав двигаться, отпускать меня из плена своего тела всё равно не пожелал.
— Прости меня, Фел, — проговорил, приподнявшись на руках. — Это не должно было произойти вот так. Грубо, быстро и почти без прелюдий. Но я впервые в жизни полностью утратил контроль над собой. Да и ты была так отзывчива. Так горяча.
— Это было словно помутнение рассудка, — призналась, встретившись с ним взглядом.
В комнате горел камин, и в его свете глаза парня казались совершенно чёрными.
— Думаю, всему виной тот странный ритуал, — ответил он, всё-таки скатившись с меня. Лёг рядом и притянул к себе. — И по нему ты теперь моя супруга.
— Считаешь, он имел хоть какой-то смысл? Все эти варварские напевы, красные ленты, убитая курица?
Вайсес уже хотел ответить что-то ободряющее, может, даже пошутить, но вдруг его взгляд упал на моё правое запястье… и лицо Мико словно окаменело.
— Что? — испугалась я, тоже взглянув на свою руку.
А там чуть выше татуировки-браслета из символов появилась какая-то чёрная клякса. И только присмотревшись, удалось разобрать, что это лежащая на боку чёрная пантера. Но стоило мне ткнуть пальцем в этот рисунок, как он словно ожил. Кошка блеснула зелёными глазами, потянулась и спрятала морду под лапой.
Я сглотнула, решив, что у меня галлюцинации. Для верности взглянула на правую руку Мико, и всё-таки поверила в реальность происходящего. На его предплечье тоже красовалась большая чёрная кошка. Только в отличие от моей, она сидела и опасливо оглядывалась по сторонам. Потом встала, прошлась вверх до самого локтя и, вернувшись обратно, улеглась, свернувшись клубочком.
Я коснулась этого изображения, но почувствовала под пальцами только гладкую кожу. В то время как кошка казалась объёмной, она продолжала оставаться просто рисунком. Живым. Которому явно было приятно, когда его гладили по спине.
— Ох, не нравится мне это, — проговорил Мико, переводя на меня взгляд. — Пойдём к ведьме? Если кто и сможет ответить на наши вопросы, то только она.
Я не стала спорить. Но попросила Вайсеса выйти первым, чтобы я смогла одеться. Мне было не по себе при нём разыскивать свои вещи. Да и стыд одолевал.
Пока он приводил себя в порядок, я прикрылась краем пледа с кровати и терпеливо ждала, когда смогу остаться одна.
— Обещаю, я покажу тебе, какое удовольствие может дарить близость, — прошептал Мико, склонившись к моим губам. Коснувшись их в лёгком поцелуе, добавил: — И сделаю так, что ты не будешь меня стесняться. Дорогая супруга.
— Да какая я тебе супруга? — выпалила, всё ещё надеясь, что ритуал был лишь спектаклем.
А он медленно вздохнул и, встав в полный рост, ответил:
— Есть подозрение, что самая настоящая.
После чего развернулся и вышел за дверь, позволив мне, наконец, спокойно одеться.
Глава 70
Когда я вошла в маленькую, но уютную кухню, Мико сидел за столом и с задумчивым видом наблюдал, как над стоящей перед ним чашкой поднимается пар.
— Проходи, Фел, — позвал он, отвлекшись от своего занятия. — Изабель пошла проверить, уснула ли дочь. Она сделала для тебя отвар.
