Семена войны - Сильва Жуан

Он сжал кулаки. Это была большая ответственность; он совершенно не был уверен, что его генералы смогут его заменить. В то же время он обещал. Он должен был стать для Ребмы опорой. Ее защитой. Охранять ее, как старший брат. А она хотела отправиться в какое-нибудь теплое место, где могла бы забыть о войне. Где ее бы не беспокоили ни счастливые воспоминания, ни призраки прошлого. А вместо этого отныне его преследовал ее голос.

– Я думаю об этом.

– И куда ты собираешься отправиться?

– Куда-нибудь в теплое место. Она хотела именно этого.

– Хм, – наконец успокоившись, протянула Мирей.

Северный ледяной ветер гладил его кожу. У южного подножия Бенавенских гор было теплее, чем у Семи Вершин, где был расположен лагерь Литан, но пейзаж мало отличался. Дикие земли между Бенавеном и Вершинами были заселены хищниками. Людей здесь практически не было, поскольку только безумец мог удумать поселиться здесь – сеять здесь было нельзя, слишком уж высоко над уровнем моря располагались эти земли, но этот клочок земли случайно оказался на границе королевств Гашо и Ноха. Оба королевства утверждали, что он принадлежит им, и уже многие века воевали за него.

Сейчас, в полдень, в лагерь Литан возвращались охотники и собиратели падали, неся с собой мясо, сумки с озимыми семенами, листьями и ягодами. Редноу шагал рядом с Мирей, а вокруг из палаток доносился шум: командиры отделений обучали юных воспитанников тактике боя и стратегии, целители латали раненых, а кузнецы день и ночь стучали по наковальне. Снующие вокруг солдаты кланялись возвратившимся с разведки командирам: Редноу постоянно говорил, что поклоны не нужны, но ничего так и не добился.

«Ребме они бы кланялись еще сильнее», – подумал он.

Они прошли мимо тренировочной площадки: капитаны на ней разделили неопытных детишек на команды по десять человек и заставляли их тренироваться – носить тяжелые бревна, рубить их топорами. Эти воспитанники еще не были готовы к бою. Солдаты из отряда Литан шли в бой и получали жалованье лишь после того, как доказали свою силу в борьбе со стихиями, в битвах со смертью. Когда их обучение будет завершено, они вернутся к цивилизации, и Литане смогут призвать их на новые битвы по мере необходимости.

Редноу, откинув полог, зашел в палатку командира. Внутри его встретило приветливое тепло тлеющего угля. Все генералы уже были на месте. А еще в палатку затесалась небольшая компания сосноголовых, которая сейчас сбилась в кучку, пытаясь согреться. Эти существа выглядели как человеческие дети – если, конечно, не считать густых и жестких волос, свалявшихся на голове в какое-то подобие щепы и напоминающих коричневые чешуйки раскрытой сосновой шишки. Казалось, что именно такие шишки и были у них вместо головы – шишки с крошечными человеческими личиками и яркими пугающими глазами.

– Кровавый Жнец, – кивнула ему как раз заканчивающая расчесываться Теллвун. Мирей села рядом, и они обменялись взглядами. – Где ты был?

Редноу уселся на ковер и вздохнул:

– Осматривал вражеский лагерь.

– Как и наши друзья-сосноголовые, – закусила губу Теллвун.

– Есть новости?

Теллвун заколебалась:

– Трое наших разведчиков не справились, вернувшись этой ночью. Ты и сам видел, что у них ужасные раны. Такое чувство, что на них напали звери, а не люди.

– Проблемка. – Редноу действительно видел – и полученные Литанами раны ему совершенно не понравились. Что-то с этими вражескими солдатами было не так. Предполагалось, что воины Литан легко могли изгнать ноханцев. А вместо этого пришлось завоевывать территорию, а ноханцы сражались как дикари. – Что обнаружили сосноголовые?

– Они несут ящики. Внутри звенит стекло.

– Понятно, откуда взялись флаконы, которые мы видели разбросанными по полю боя, – хмыкнул он. – Думаешь, они принимают зелье, которое… делает их сильнее?

Теллвун кивнула.

– Мы ведь знаем по слухам о такой дряни. Мы просто не знали, что у этих ублюдков она есть.

Редноу задумался, потягивая воду из кожаной кружки. Литане были сильной армией. Одной из сильнейших в Известном Мире. Но если зелье, о котором столько рассказывали, действительно существовало, стоило принять дополнительные меры предосторожности. Нельзя было позволить солдатам быть беспечными.

– Завтра до рассвета строимся по линии с востока на северо-запад и выступаем раньше обычного. Крайне важно получить преимущество на местности. Мы должны взять этот холм, – отчеканил он.

Мирей и Теллвун обменялись взглядами.

– Но это слишком рискованно. Слишком опасно.

Редноу увидел в их глазах страх и покачал головой. И вот так постоянно. Они грозные воительницы и лучшие из людей, что он знал, но он все так же не мог уйти в отставку. Они все еще нуждались в нем.

– Все будет хорошо. Я сам все осмотрю.

Мирей поморщилась.

– Именно. Это слишком опасно для тебя, старик. Не- важно, курильщик ты или нет. Ты наш предводитель. И во всем подземном мире нет причины, по которой ты должен быть на передовой.

«Ты все еще пытаешься себе что-то доказать, Редноу», – сказал ему голос Ребмы. Во имя всех богов! Это звучало так, как будто это говорила она сама!

– Нет. Со мной все будет в порядке. Я всю жизнь этим занимаюсь.

«Может, Ребма и права».

Теллвун покачала головой.

– Об этом мы и говорим. Ты всю жизнь этим занимался, и глянь теперь на себя. Когда ты в прошлый раз пытался вдохнуть дым, ты несколько дней кашлял кровью. Кто знает, что будет дальше? Ты хочешь просто сдохнуть?

Редноу заколебался:

– Думаю, это в последний раз. Всего один раз мне не повредит. Или повредит совсем чуть-чуть.

Теллвун, разинув рот, уставилась на него, а затем глянула на Мирей:

– Ты знала об этом?

– Он и мне только что сказал.

– Я еще до конца не решил, но я обещал Ребме уйти в отставку.

Мирей вздохнула и повернулась к остальным, находящимся в палатке генералам и к молчаливо сидящим сосновоголовым:

– Можете нас оставить?

Они все направились прочь из палатки: из-за откинутого в сторону клапана в шатер ворвался ледяной порыв ветра. Редноу остался наедине со своими двумя генералами.

Мирей уставилась взглядом в землю, а Теллвун прочистила горло:

– Мирей была уверена, что когда-нибудь это случится, – начала Теллвун. – Но я считала, что это произойдет не раньше чем через год. Почему именно сейчас?

Редноу не мог рассказать им о том, что он дни напролет слышит голосе Ребмы. Слышит ее интонации, ее акцент. Это была настоящая Ребма. И слова, что произносил этот голос, принадлежали ей, и именно так она продолжала жить в его разуме. Разве он имел право скорбеть? И разве он мог вести воинов в битву, если скорбь вечно была с ним?

Он подобрал самый простой ответ:

– Уже почти зима, так что мне как раз пришло время все закончить. Хотя я пока что еще не принял окончательного решения.

– И что тебя останавливает?

Редноу сглотнул:

– Я еще не решил, кто из вас будет моей заменой.

Он любил Мирей и Теллвун, как собственных дочерей, которых у него никогда не было. Он растил их с детства. Обе они были добрыми и храбрыми, и они были прекрасными предводителями, но каждый раз, глядя на них, он видел, как же они молоды. Как неопытны. Армию наемников мог возглавить лишь тот, кто видел в своей жизни достаточно мрака. И, что было еще хуже, – ни одна из них не была курильщицей.

Они обменялись взглядами, полностью осознавая, что он выберет одну из них, и вторая тогда не получит ничего. Редноу заметил в их глазах какое-то подобие страха и сожаления. Он был им как отец, но связь девушек была настолько сильна, что сам он ее понять не мог. И больше всего он боялся того, что, если сделает одну из них новым предводителем Литан, это вобьет клин между ними и разрушит их отношения.

– Почему мы обе не можем стать предводительницами? – спросила Теллвун.

Редноу покачал головой. Возможно, это он был просто упрямым стариканом, но наемники должны знать, за кого они сражаются. За того, за ту единственную душу, восстать против которой нельзя и которая будет вечно отвечать, остались ли они в живых или оказались сосланы в подземный мир.