(Не) любимая жена. Развод с оборотнем (СИ) - Мун Эми

А потом присела на лавку и крепко задумалась.

Что такого в этом цветочке аленьком? Проклятое чудовище охраняет, что ли? Нужно узнать.

И Марьяна глянула в сторону разукрашенных резьбой дверей. Может, Святозара догнать? Уж он-то наверняка не побоится выдать правду-матку. А с другой стороны, когда ещё представится возможность пообщаться с Варварой без присутствия маленького волчонка?

Девочка все так же выводила на листке кожи узоры, не реагируя на творившееся безобразие.

- Можно, я тоже с тобой порисую? – проворковала Марьяна, подсаживаясь ближе. – Смотри, как могу...

Взяла ещё одно перо, листок кожи и в несколько штрихов набросала схематичный букетик.

- Только листики не получаются, - вздохнула с сожалением. – А вот у тебя очень красиво, как настоящие! Поможешь мне?

Девочка помогать не стала. Но пушистые ресницы чуть дрогнули, а пальчики крепче сжали перо.

Пока и этого достаточно!

И Марьяна продолжила свой монолог с утроенным пылом, не забывала то и дело обращаться к Варваре. Пыталась смешить и заинтересовать. Сама не заметила, как рядом оказались нянюшки. Стражники тоже подошли. И даже Чертознай появился.

И пошла беседа, как лучше нарисовать, где закорючку поставить, а где цветочков добавить.

- У меня ведь краски есть! – спохватился библиотекарь. – Ядреные такие, ух!

Марьяна тут же велела принести. И чтобы красная среди них была обязательно. Можно и золотой.

Через час на куске кожи красовалась картина в стиле авангард. Все очень яркое, с алыми, зелеными и золотыми брызгами. И ни черта не понятно. Но народ остался доволен.

И Варвара тоже.

Под всеобщий вздох она протянула ручки и перетащила кусок кожи к себе. Принялась разглядывать.

- А теперь погулять можно, - с улыбкой объявила Марьяна. – Заодно Святозара поищем.

Упускать из вида мальчика она не собиралась. Хочется или нет, но с парнем нужно искать контакт. И желательно до возвращения князя.

***

Дар

Третью седмицу он бегал по лесам и болотам. С великим тщанием вынюхивал следы зверолюдов, гнал их без жалости и убивал. Однако добрая охота не могла выгнать из-под шкуры зудящей тревоги. Как там в тереме? Ладно ли все? А дети? Святозар-то себя в обиду не даст, а Варварушка?

Сердце защемило от боли. Как тяжко видеть дочь безучастной ко всему! И никак это не исправить...

Слишком больно было всем им потерять любимую мать и жену. А теперь в тереме другая, никому не милая.

Медведь протестующие зарычал. Однако, повинуясь человечьей воле, утих и припустил скорее.

Вот уже и места знакомые. Скоро детей обнимет, на капище сходит, на место, где священный огонь поглотил тело его любимой Ярославы.

Перемахнув через ручеек, Дар кувыркнулся и стал на землю уже человеком. Воины тут же оказались рядом, дали ему одежду и верного коня. По селению бегать медведем несподручно. Да и скотина тревожится, чует звериный дух.

Дар быстро сокрыл наготу и одним махом очутился в седле. Нетерпеливо пришпорил коня.

Ох, недобро ему что-то… И чем ближе к Великовелесью, тем хуже.

Лошади вихрем пролетела первые ворота. Стража приветствовала своего господина выкриками. Но в голосах воинов не звучало ни тревоги, ни злости - значит, в селении хорошо все. А в тереме?

Взгляд метнулся выше по холму. Пробежался по бревенчатым стенам, прыгнул на крышу, где горело золотым и алым знамя их земель. Ни на вершок его не спустили. Выходит, болезней или смерти в тереме нет.

Дар маленько вздохнул. Вот что главное, а уж с другими трудностями сладить можно!

Однако только копыта лошади цокнули по дороге, ведущей к терему, навстречу выскочил Святозар.

- Батюшка! – закричал радостно.

И бросился вперед. А следом за ним показалась… Искусница? Да еще и с Варварой за руку?! Дар моргнул, но стройная девичья фигурка в голубом сарафане никуда не делась. И дочь его стояла смирно! Не рвалась в сад, чтобы сплести венок для Ярославы, а привечала отца, как положено.

Если бы Дар своими ногами шел, то наверняка бы споткнулся.

Неужто… Искусница постаралась? Нет, быть не может!

А Святозар подлетел к нему и схватил лошадь под уздцы.

- Вернулся наконец-то! Я так ждал…

И с ненавистью глянул в сторону девицы.

- …Надоела жаба, сил нет! – шепнул едва слышно.

И прогорклый запах гнева вперемешку стал еще ярче. Дар подхватил сына, усаживая к себе в седло.

- Она же тебя боится… Разве нет?

- Ничего она не боится! Как искупалась в речке, так и…

- Я все слышу! – донеслось до них с крыльца.

Святозар замолк, Дар нахмурился. Слышать она, конечно, не могла, а вот рот им заткнуть – на это храбрости достало!

- Водяной ее подменил, - тихонечко зарычал Святозарка. – Сам увидишь…

А девка спокойненько дождалась, пока они подъедут ближе и, как только Дар спешился, подвела к нему Варвару.

- Твой отец приехал, милая, - заворковала голубкой. – Скучал по тебе сильно, думал, как его доченька поживает. Покажем ему рисунки?

Какие такие рисунки?! Зачем они ему?! Дар хотел было уже руганью окоротить девку, но тут пальцев коснулась теплая ладошка дочери. Ох… Чуть сердце не встало! Дар ошалело глянул на Варварушку - не мерещится ли? А дочка, хоть в глаза по-прежнему не смотрела, но потянула за собой.

Позабыв обо всем на свете, Дар покорно ступил следом. Встречавшие своего господина челядь и воины расступились, но по своим делам бежать не спешили, увязались за ним. И больше Дар не чуял от прислуги столь яркого презрения. Поутихло оно, сменившись цепким любопытством, в котором то и дело мерещились крупинки восхищения: княгиня больше слез не льет, а идет себе легонько и щебечет веселенько! Будто для нее это обычное дело – перед этакой толпой красоваться.

И было чем!

Едва они вошли в книжную палату, как в глаза бросилось ало-золотое разноцветие. Всюду на стенах тоненькими гвоздиками были приколочены куски кожи, иные в богатых деревянных рамках. Мазня мазней! Однако Искусница разохалась, будто на стенах драгоценность великая.

- Вот полюбуйся, князь, сколь ловки пальцы у твоей дочери! Как живые цветы-то!

Святозар аж зашипел, но то была не зависть к сестре, а неприятие льстивых речей. Но Искусница и бровью не повела. Расхваливала и так, и этак. И вот удивительно – верила ведь, что правду говорит! Не было в ее словах душка обмана.

А уж какой глубокой синью блестели девичьи глаза! Как щеки разрумянились, а губы… малина и мед!

Дар встряхнулся. Не о том думает!

Сколь бы сладко Искусница ни пела, а что-то у нее на уме есть, нутром чуял!

- Да, дочь моя постаралась изрядно, - откашлялся, когда девка замолкла и выразительно на него глянула. – Умница, - и неловко огладил по шелковой макушке.

Однако княгиня вдруг нахмурилась, и синь ее глаз сверкнула грозовым облаком. Никогда прежде такого не было.

- Значит, еще нарисуем, да, Варварушка? – пропела елейно. – А пока ступайте в обеденную горницу, а мы скоренько подойдем. Побеседуем только…

Добавила так, что медведь аж заскулил, прячась на самое донышко сердца. Зла избранница. Как бы на меха его не пустила!

- И я с вами! – выпятил грудь Святозар.

Но сколь бы ни была Дару приятна такая бесхитростная защита, пришлось отказаться.

- Присмотри за сестрой, сын. Нам с… княгиней, - поморщился, - спор решить надобно.

Святозар фыркнул, показал Искуснице язык и, подхватив сестру за руку, был таков. Остальные тоже за ними потянулись. Последним уходил Ганя, которого Чертознаем кликали. Все оглядывался, стрелял взглядом из-под кудрявых вихров, однако так ничего не сказал – ушел.

И остались они с Искусницей вдвоем. Девка сразу руки в боки уперла, задрала головенку высоконько – того гляди кокошник свалится, да как зашипит!

- Совсем язык проглотил, да?! Варвара старалась! Рисовала! А ты?! Последние мозги растерял? Что за бубнёж такой хиленький?!

Опять иноземные слова! Это она про похвальбу его так, что ли?! От злости как кипятком окатило. И Дар шагнул к девице.