Хозяйка гостиницы у моря (СИ) - Гуда Хелен

– А там должны были быть распоряжения финансового характера? – интересуется мужчина, глядя на меня своими поросячьими блеклыми глазенками. Я еле сдержалась, чтобы не плюнуть ему в лицо от злости. Еще и спрашивает, зная все точнее некуда, что должно было быть в письме. Потому что это самое письмо лежит у него в ящике стола!

– Вероятно, – гордость не позволяет мне рассказать о нашей договоренности с мужем.

– О, я могу ссудить вам небольшую сумму на платья и шляпки в счет распоряжений вашего супруга, – предлагает мне поверенный, а я так сильно сжала зубы от злости на двуличность этого мерзавца, что, кажется, скулы сейчас сведет. – Скажем так, пять золотых. Думаю, хватит, – и мужчина снова вскочил со своего стула, подошел к конторке, вернее протиснулся к ней, и открыл ящик, тоже запертый на ключ. В мешочке лежало прилично монет, но он отсчитал пять монеток и протянул их мне.

О, как же я хотела бросить эти деньги ему в лицо, как же я хотела гордо задрать голову, развернуться и уйти, а муженек пусть подавится своей подачкой, но я не могу себе этого позволить. У меня в гостинице сегодня прибавится четыре рта, которые надо кормить, и даже эти пять монет будут мне не лишними.

– Благодарю, – я сжимаю в руке монеты. – Где нужно расписаться?

– О, я сам укажу все. Можете не волноваться, леди, – улыбнулся мерзкий толстяк.

– Тогда доброго дня, – и я, развернувшись на каблуках, чеканя шаг, вышла из кабинета мистера Филчиста.

– Ну, как прошло? – Грейс смотрела на меня с надеждой.

– Этот мерзавец считает, что я дура! – у меня внутри все клокочет от раздражения. Ничто так хорошо не стимулирует работу моего мозга, как злость.

– Он так вам и сказал? – экономка смотрит на меня с удивлением и недоверием.

– Эх, если бы, – мой ответ еще сильнее шокировал женщину.

– Но, леди, – служанка пролепетала это так растерянно, что это вызвало даже улыбку.

– Если бы он меня оскорбил, я бы могла отвесить ему пощечину, – объяснила я свои слова. – А так мне только руки продезинфицировать спиртом хочется.

– Он очень скользкий человек, – прошептала Грейс, словно я сама этого еще не поняла. – Здесь в городе было несколько поверенных, но все они разорились, а этому хоть бы хны. Вот все и вынуждены с ним работать.

– Он прохиндей и мошенник, – я была согласна с экономкой в оценке местного поверенного. – Но с ним я разберусь позже, а сейчас на рынок. У нас есть немного деньжат, и нам надо купить продукты на них.

Пока мы ехали до рынка, я немного успокоилась. Видимо, придется заложить все украшения, что имеются. Если мой муженек думает, что меня можно так просто заставить отказаться от своей идеи, то он плохо меня знает. Хотя о чем это я? Он меня вообще не знает. Он знает прежнюю Софи, скромную и застенчивую, и ориентируется на то, что бы сделала она. Но, слава небесам, я не она. Я вообще не считаю, что скромность украшает женщину. Я считаю, что скромность вообще никого не украшает: ни женщину, ни мужчину, ни ребенка. Если бы кто-то узнал, что, по моему глубокому убеждению, скромность вообще не добродетель, а наоборот, некий тормоз в развитии и движении вперед человека как личности, меня бы, наверное, сожгли на костре за инакомыслие.

Пока я философствовала у себя в голове, мы приехали на городской рынок. Надо было начинать наше путешествие с него. Это я поняла сразу же, как мы пошли по рядам.

– Здесь всегда так? Или мы поздно приехали? – я смотрела на полупустой лоток зеленщицы.

– Обычно прислуга закупается здесь с раннего утра, – подтвердила мои мысли Грейс.

– Буду иметь в виду, – кивнула я экономке. – А пока берем то, что есть, и торгуемся, потому что денег у нас мало.

– Все так плохо? – на лице женщины отразилась озабоченность. Я раскрыла ладонь, где так и лежали те самые пять монет. Служанка взглянула на них и, видимо, произведя какие-то математические вычисления у себя в голове, покачала головой. – Леди, я так подумала, – и служанка отвела взгляд, смущаясь. – Деньги, что вы мне дали в качестве премии… – начала говорить женщина, и я уже поняла, к чему она клонит.

– Нет, – я была категорична. – Деньги, что я тебе дала, – это твои деньги. Твои и твоего мужа. И не думай даже их мне возвращать, – я строго посмотрела на женщину.

– Хорошо, леди, – кивнула Грейс, явно смутившись от всего этого разговора. – Тогда давайте купим овощей.

Глава 6.

Мы купили овощей, а из-за того, что они уже начинали увядать, да и многие торговцы хотели уже ехать домой, нам удалось сторговаться подешевле. Я прикинула, сколько у меня осталось денег, и поняла, что на найм служанок и мужчин, к сожалению, денег не хватит. А значит, придется выкручиваться своими силами. Единственное, что я купила, – это лак для мебели, чтобы ее обновить. У меня была идея перекрасить мебель в белый цвет, но я решила сперва проконсультироваться на эту тему с Джеком. Все же он профессиональный плотник и в вопросах перекраски и реконструкции мебели получше разбирается, нежели я.

– У нас есть немного деньжат, – я показала все, что осталось, и отдала их Грейс. – Что мы на них можем купить? И что нам нужно?

– Нужно купить мясо, сыра, молока и яиц, – перечислила экономка список продуктов. – Еще надо купить муки и хлеба. Булочки я испеку сама.

– Замечательно, – я с благодарностью посмотрела на женщину. – Этих денег хватит?

– Да, но продуктов хватит дня на три-четыре. Все же у нас прибавилось едоков, – заметила Грейс.

– Надеюсь, что дня через три-четыре финансовый вопрос разрешится, – говорю и вот ни капли не верю в то, что говорю. Но успокоить экономку надо. Она искренне переживает за меня и мою затею.

– Хорошо бы, – кивает женщина и велит мужу довести их до лавки мясника.

Я попросила ее самостоятельно сходить за покупками, а сама осталась в коляске. Если честно, меня мутило от вида крови, и потому я решила не сопровождать экономку в лавке. Чтобы не сидеть на солнцепеке, Джон отогнал коляску в тень деревьев и поднял задний тент, что немного защищало от солнца. Я рассматривала прохожих и не могла не заметить, что местные разительно отличались от приезжих. Они были более раскрепощенные, легко одеты и как-то расслабленее. Приезжие же смотрели на всех свысока, одевались чопорно и так, словно сейчас мороз ударит. В какой-то момент мое внимание привлекла девушка, которую я не могла отнести ни к тем, ни к другим. Я смотрела на нее и не могла понять, почему она так привлекла мое внимание, пока до меня не дошло. Это же Анабель! Да, та самая Анабель, сестра моего мужа. Что она здесь делает?

Женщина оглядывалась по сторонам, словно опасалась встретить кого-то знакомого, шла по улице мелкими перебежками, пока не вошла в странный дом.

– Джон, а что это за дом? – я смотрела на приютившийся в проулке двухэтажный том с темными занавесками. Они не только свет не пропускали в комнату, но и не давали возможности заглянуть в окно. Мрачность жилищу придавали не только занавески, но и общая картина дома. Он был словно лишним на этой улочке, кляксой посреди ровных строчек беленьких домиков на улочке.

– Это нехороший дом, леди, – мужчина в лице изменился, когда понял, про какой именно дом я у него спрашиваю.

– Чей он? – я увидела, как качнулась занавеска на втором этаже, словно кто-то смотрел на улицу по ту сторону, но очень хотел остаться незамеченным.

– Ведьмы Молли, – недовольно скривившись, ответил Джон. – Но вам туда лучше не ходить.

– Ведьма? – я удивленно посмотрела на мужчину. – Действительно ведьма? – мне было странно, что в мире, где есть драконы и магия, порталы и перемещение в пространстве, магические артефакты и многое другое, какую-то женщину назвали ведьмой и относятся к ней в связи с этим довольно пренебрежительно.

– Это аферистка, но никто не может связать ее с какими-то преступлениями, потому и называют ее ведьмой, – объяснил мне мужчина.