Ведовской дар. 1. Ведьма правды - Деннард Сьюзан

Габим не стал продолжать. Даже выражение его лица не изменилось. Сафи не в первый раз выпытывала у наставника подробности о прошлом дяди и не в первый раз получала в ответ лишь холодное молчание.

– Ты отправишься домой, к гильдмейстеру Аликсу, – ровным тоном произнес Габим, откидывая край занавески и выглядывая наружу. – Ты должна была пойти к нему с самого начала – он смог бы уберечь тебя от колдуна крови.

– Откуда мне было знать? – Сафи наконец убрала пальцы с защелки и выпрямилась. – Я думала, что поступаю правильно, уберегая от неприятностей Аликса.

– Крайне заботливо с твоей стороны. Но в следующий раз постарайся доверять людям, которым поручена твоя безопасность.

– Изольда тоже меня оберегает, – сказала Сафи. – Но ее-то ты отослал.

Габим снова проигнорировал ее слова. Вместо этого он опустил подбородок и стал смотреть куда-то мимо Сафи.

– Кстати, об Изольде. Она велела попросить тебя не перерезать мне горло. Также она извиняется за то, что ушла, и просит не потерять ее книгу.

– Изольда… извиняется?

Совсем не похоже на Изольду. Особенно в этом конкретном случае, когда вся вина лежит на Сафи.

А значит, в ее словах скрывается послание.

В эту игру девочки играли на протяжении многих лет. Мэтью научил их говорить одно, а подразумевать другое, и это развлекало обеих, особенно во время скучных уроков истории, которые вел сам Мэтью.

Но сейчас это не было развлечением.

Не перерезать горло Габиму – это значило ждать. Делать то, что приказал Габим. Отлично. Сафи будет послушной. Но книга… Она никак не могла разгадать эту часть послания.

– Наши вещи, мои и Изольды, – медленно произнесла Сафи, – остались в мешке в порту.

– Я захватил его. Он у кучера. – Габим стукнул в крышу кареты и бросил беглый взгляд за занавеску. Карета с грохотом остановилась, и Габим бесстрастно добавил: – Держись подальше от неприятностей, пожалуйста.

После чего выскочил из кареты и растворился в водовороте полуденной толпы.

Сильнее сжав кулаки, Сафи выбралась наружу. Стук лошадиных копыт, визг колес и шорох подошв заглушил скрип ее зубов.

Жилище гильдмейстера Аликса представляло собой украшенный колоннами особняк, который окружали заросли роз и жасмина. Как и все главы гильдий империи Дальмотти, он жил в самом богатом районе города, у Восточного канала. Сафи была выделена отдельная комната, а еще нестарый светловолосый хозяин всегда был добр к девушке. Но для Сафи этот роскошный особняк так и не смог стать домом. В отличие от каморки Изольды на чердаке.

В отличие от нового обиталища, о котором они так мечтали.

Несколько долгих мгновений Сафи стояла у железных ворот и раздумывала, не стоит ли развернуться и сбежать. Но ее горло горело от жажды, и Сафи не была уверена, что сможет разыскать Изольду и не наткнуться при этом на колдуна крови.

Боги свидетели, все вокруг рушилось на глазах, и в этом была виновата только Сафи. Сначала она поддалась чарам Хитрого Хлыща. А потом решила ограбить его карету.

И так было всегда: Сафи заваривала кашу, а кто-то другой разгребал последствия. И вот уже шесть лет этим кем-то оказывалась Изольда. Сколько еще раз ошибется Сафи, прежде чем Изольде это окончательно надоест? В один прекрасный день она сдастся, как многие другие до нее. И Сафи молилась – отчаянно, яростно молилась, – чтобы это произошло не сегодня.

Ничего не случится, подсказывала ей логика. Иначе Изольда не передала бы через Габима послание и не оставила ей книгу. Но разгадать послание Сафи сможет, только если войдет в особняк Аликса, как ей было велено.

Так что она, хрустнув костяшками пальцев напоследок, подошла к воротам и позвонила в колокольчик.

Несмотря на цветы и сосуды с благовониями, в доме главы Шелковой гильдии всегда ощущался запах, доносившийся из канала. От него невозможно было укрыться. Сафи смотрела на канал из окна своей спальни на втором этаже и нетерпеливо постукивала ногой по небесно-голубому ковру. Сердце бешено билось в такт.

На большой кровати с балдахином, где она редко спала, лежали платья из тончайшего шелка. Гильдмейстер Аликс уже не в первый раз оставлял наряды для Сафи, а эти были еще прекраснее, чем все, что она получала в подарок раньше.

Позади девушки раздались шаги. Мэтью. Сафи была знакома эта неторопливая походка, и когда она повернулась к наставнику, то увидела, что его худое веснушчатое лицо превратилось в маску из жестких линий, а рыжие волосы блестели в полуденном свете.

Трудно было найти двух людей, более непохожих друг на друга ни по внешности, ни по характеру, чем Габим и его повязанный брат. Из них двоих Сафи больше нравился Мэтью. Возможно, потому, что девушка чувствовала: он ценит ее больше, чем Габим. Сафи и Мэтью были родственными душами: предпочитали действовать, а не размышлять и смеяться, а не грустить.

Даже если бы Мэтью не был колдуном слова, он все равно стал бы мошенником высочайшего класса. Габим научил Сафи использовать тело как оружие, но именно Мэтью натренировал ее разум. Красноречие. Сафи никогда не понимала, зачем Мэтью обучает ее некоторым вещам, связанным с его ведовским даром, о которых было не принято распространяться в приличном обществе, но боялась спросить об этом напрямую. А вдруг он бы перестал?

Как и Габим, Мэтью был одет в цвета семейства Гасстрель, хоть и не служил, в отличие от Габима, дяде Сафи.

– Твое барахло.

Мэтью бросил на кровать знакомый аварийный мешок, но Сафи сдержалась и не рванулась к нему. Хотя, конечно, кинула быстрый взгляд, чтобы убедиться: книга Изольды внутри.

Она была на месте: из мешка торчал уголок синего переплета.

– Значит, кофейню разгромили… – Долговязый Мэтью навис над Сафи, загородив от нее мешок, как, впрочем, и все остальное. Она видела только пару немигающих зеленых глаз. – Вышибли дверь, разбили окна. Что за адское пламя заставило вас устроить засаду на главу гильдии?

Сафи сжала губы.

– Роковая случайность. В ловушку угодила не та добыча.

– Так, значит…

Плечи Мэтью заметно расслабились. Он внезапно подошел вплотную и взял Сафи за подбородок, как делал уже тысячу раз за последние шесть лет. Повернул ее голову влево, вправо, ища порезы, синяки или малейшие признаки подступающих слез. Но девушка не пострадала, и до слез было еще очень далеко.

Рука Мэтью опустилась. Он сделал шаг назад.

– Рад, что ты цела.

После этой единственной фразы у Сафи перехватило дыхание, и она обхватила парня за шею.

– Прости меня, – прошептала девушка ему в лацкан, тот самый, где была вышита проклятая летучая мышь-дракон, символ дома Гасстрелей. – Мне очень жаль, что так вышло с твоей кофейней.

– По крайней мере ты жива и в безопасности.

Сафи отстранилась, надеясь, что и Габим так считает.

– Ты нужна своему дяде сегодня вечером, – продолжил Мэтью, направляясь к кровати, и словно наугад взял платье из фисташкового шелка, который переливался в лучах послеполуденного солнца.

Сафи уставилась на платье. К ее досаде, оно было очень красивым и именно таким, какое она выбрала бы для себя сама.

– Нужна я или мои ведовские умения?

–Ему нужна ты, – ответил Мэтью. – Сегодня вечером состоится бал в честь начала переговоров по Перемирию. Генрик отдельно приказал тебе присутствовать на балу.

– Зачем? Я не готова стать доньей и встать во главе дома Гасстрелей…

– Дело не в этом, – прервал ее Мэтью, разглядывая платье. Он задумчиво покачал головой и кинул его на кровать. – Ты нужна для другого.

Правда.

– Дело в том, что мы не знаем, почему Генрик хочет видеть тебя здесь, но Эрон никак не мог отказать ему.

По коже Сафи пробежала ведовская дрожь.

Ложь.

– Не лги мне, – произнесла она тихо, но с угрозой.

Мэтью не ответил. Он вытащил следующее платье – более плотное, бледно-розовое. Сафи решила показать зубы.

– Ты не можешь вот так, без объяснений, отослать мою повязанную сестру.