( Не) Счастливый случай (СИ) - Марика Ани

— Добро пожаловать, Пресветлая, — поднимается с соседнего кресла эффектная женщина. — Я герцогиня Нар’Иэл.

— Здравствуйте. Зовите меня просто Таня, — отвечаю, сжимая шерсть на загривке своего хищника. Просто эта герцогиня неприязненно смотрит на него. Чувствую, собирается выгнать, но я не даю, быстро вставив: — Он со мной.

— Как скажете, — поджимает губы дроу и отступает. — Мой муж был проклят в былой войне. Почти пять лет мы боремся с проклятьем, но всё безуспешно. Всё перепробовали, обращались к именитым лекарям. Одна надежда на вас…

Кивнув, опускаюсь на краешек кушетки. За эту неделю Самаэль научил меня не тратить бездумно силу. Сначала оценить степень болезни. Прикрываю глаза, обращаясь к внутреннему свету. Чувствую — не просто болезнь. Старое вязкое зло, проникшее в кровь. Тьма тяжестью давит на грудную клетку, забирая силы.

С таким ещё не приходилось работать. Проклятья снимать не умею. И наставники о них не говорили. Но попробовать стоит. Закрываю глаза и сжимаю его сухую костлявую руку.

Свет идёт не сразу. Будто нехотя. Выкручивает мои кости, обжигает мышцы. Отрешившись от всего, вспоминаю приятные моменты последних дней. Как лечила Арена. С какой теплотой мальчик и девочка бросались с благодарностью. Как принимала роды буквально вчера. Держала маленькую курносую девочку, которую назвали Татиана. В честь меня.

Чувствуя моё настроение, магия вспыхивает ярче. Дроу дёргается. Делает глубокий шумный вдох. Я вижу, как из его груди вырывается дым. Настоящий, тёмный, едкий. Он стонет и выгибается.

Голова на части раскалывается. Опять кровь из носа идёт, хотя уже три дня не было кровотечений. Я продолжаю вливать силу. Просто вижу, что не вылечила ещё.

Свет уже не тёплый. Он обжигающий, словно лава. Мой пациент кричит, я прикусываю нижнюю губу, не замечая, как прокусываю до крови и тонкой струйкой заливаю всю шею.

Сил сидеть не остаётся. Соскальзываю с края кушетки, но чьи-то тёплые руки подхватывают. Крепко обнимают со спины, дают опору. Тяжёлые ладони оглаживают мои плечи, предплечья и обхватывают за кисти.

— Не сжигай себя слишком быстро, — шепчет тот, кто удерживает. Голос мужской, приятный, чуть хриплый, но тёплый. — Если за один раз не можешь — отступи.

Я прислушиваюсь к этому голосу и перекрываю поток, сжав кулаки. Быстро оглядываюсь и отшатываюсь, но удерживающие руки никуда не исчезают и не дают упасть.

— Вы вылечили его? — бросается к нам герцогиня.

Перевожу взгляд на лежащего дроу. Он дышит ровно, без хрипов. Проклятье не ушло до конца. Но ослабло. И почему я раньше не пробовала растянуть лечение? Ведь и у нас на Земле антибиотики курсом принимают. А этот… Так лихо придумал.

— Тут нужен курс, — устало бормочу. Сил нет даже на это действие. — Думаю, ещё два сеанса и герцог поправится. Я могу прийти в это же время завтра.

— Конечно, — соглашается дроу и бросается к мужу со счастливым криком: — Ты пришёл в себя!

Всё семейство этого особняка забывает про меня. Окружает больного, что очнулся от моей светотерапии. Я же, всё-таки вырвавшись из чужих рук, отхожу подальше. Мужчина следует за мной, явно готовясь к истерике и моему побегу.

— Я не колдунья! И в Дадарию не вернусь! — шепчу, когда мы выходим из комнаты в коридор.

— Я знаю, Пресветлая. А вот с последним заявлением ты повремени, — хмыкает ищейка, и серые глаза на миг сверкают янтарём. Как у жившего всю эту неделю волка.

— Ты!!

— Не бойся, Таня. Меня наняла твоя сестра. Она очень волновалась за тебя.

Глава 12

— Почему? — выпаливаю, как только нас с ищейкой отрезает от общества дверца кареты. — Почему ты сразу не открылся? Ты жил в моей комнате!... Богиня! Ты видел меня голой!

— Полуголой, — поправляет бесстрастно. — Из купальни ты всегда выходила в полотенце. И я тактично удалялся, давая тебе переодеться.

— Тактично?! — вспыхиваю я. — Тактично было бы обернуться и признаться в том, кто ты есть. Я даже не знаю, как тебя зовут!

— Гильермо, — перебивает он. — Я не мог. Видишь ли, дроу не всех пускают в своё королевство. Тем более тех, кто ищет новоявленную Верховную. Мне пришлось с боем пробиваться через границы, а после окольными путями добираться до столицы. Одно из тёмных заклятий пробило мои щиты и отправило в отключку. Ипостась перехватила всё в свои лапы, и волк дошёл до леса недалеко от храма. Ты исцелила меня, но мне нужно было время восстановиться. Несколько дней потратил и решил пока приглядывать за тобой через ипостась. Если бы дроу нашли меня, депортировали бы обратно. Король лично отдал бы приказ по мою душу.

— А что ты сделал лично королю? — пыл как-то быстро поутих.

— Я глава сыскного отдела Тайной канцелярии Его Величества. Этого уже достаточно. Дадария и Дортмунд хоть и подписали мирный договор, он весьма шаток. Люди не доверяют дроу, как и дроу людям.

— Ясно. Тогда тебе не стоило сегодня оборачиваться на глазах у дроу. Они явно очень близки к короне.

— Очень близки — это ещё мягко сказано. Сегодня ты лечила дядю короля. И я обернулся из-за тебя. Ты бездумно тратила свою силу и чуть не выгорела. Отдавать всю себя очень глупо. Нужно уметь остановиться.

— Согласна, — киваю с улыбкой. — Когда ты предложил растянуть лечение, я подумала: «И почему раньше так не делала?». В моём мире ведь от болезней лечатся по несколько дней, а то и недель.

— В твоём мире? — хмурится Гильермо.

— В Дадарии, — ляпаю я, мысленно стукнув себя по темечку. Ну что за язык-помело? Когда надо, не могу заткнуться.

— Ладно, можешь не говорить, — сухо отвечает мужчина. — Лучше скажи, почему ты не связываешься с герцогиней Стембург и не едешь домой? Неужели остроухие лучше своих сородичей?

— Я просила настоятельницу отправить письмо по артефакту связи. Она вроде как нашла знакомого, кто сможет связаться. Только ответное письмо не получила. И решила, что Натали не отвечает, потому что обиделась или ей некогда. Она же замуж выходит.

Оборотень с минуту пытливо разглядывает меня. Челюсть до желваков сжимает. Выглядит очень агрессивно. Как тогда, на лесном тракте. Тянется к нагрудному карману и вынимает артефакт связи с чистыми листочками и карандашом.

— Стала бы Натали отправлять меня, если бы обиделась? — одним вопросом заставляет задуматься.

— Но почему тогда…

— Возможно, никто не отправлял никакие письма, — пожимает плечами.

— Но почему? — опять спрашиваю, вертя карандаш и не зная, с чего начать письмо.

— Чтобы ты точно осталась в Дортмунде, — хмыкает Гильермо и отворачивается к окну.

Остаток пути до храма я размышляю над словами оборотня и пишу краткое письмо подруге. Извиняюсь за то, что так внезапно исчезла. Объясняюсь. Передаю привет её мужьям. Надеюсь, что скоро мы обязательно встретимся.

Таша отвечает почти сразу. И в каждом слове столько искренней радости, теплоты. Мне аж плакать хочется. Я такая дура, так легко поверила собственным сомнениям, убедила себя, что не нужна ей.

Подруга обещает приехать сразу же после Священного праздника. И на этой приятной ноте мы прощаемся. Возвращаю артефакт молчаливому попутчику. На душе так тепло и светло. Даже усталость не чувствую.

Как только мы добираемся до подземной части храма, Гильермо покрывается дымкой и выпрыгивает из кареты волком. Трусит вперёд меня и поднимается наверх.

— Теперь, зная, что ты не просто волк, я не могу ночевать с тобой в одной комнате, — замечаю, остановившись у спальни.

Зверь фыркает и, просочившись в помещение, запрыгивает на кровать.

— Нет, нет и ещё раз нет! Иди ищи себе где хочешь спальню.

Волк никуда не уходит. Полностью игнорирует меня, ещё и глаза закрывает. Я слишком устала, чтобы воевать с пушистым засранцем. Схватив чистые вещи, прячусь в ванной. Быстро освежаюсь и переодеваюсь. И выхожу обратно. Отпихиваю оборотня к самому краю, укрываюсь по самые уши одеялом и впервые за долгое время отключаюсь моментально.