Охотник на демонов (СИ) - Владимиров Алексей Владимирович

Одно дело — участвовать в общей свалке и совсем другое — нанести последний, решающий удар по команде. Обезглавить врага. Это был какой-то психологический рубеж, который я только что перешагнул.

— Молодец. — Лиса подошла ко мне. Вместо привычного хлопка по плечу она остановилась напротив, заглядывая мне в глаза. На ее губах промелькнула тень редкой, но искренней улыбки.

— Хорошая работа, новичок.

Гром согласно хмыкнул, опуская молот. Для него это было высшей похвалой.

Угроза в тылу была устранена. Боевая задача выполнена. И я, кажется, только что по-настоящему стал охотником.

Немного успокоившись, мы наконец смогли перевести дух. Воздух в святилище был тяжелым, пропитанным запахами озона, пролитого ихора и горячего металла. Гром с облегчением опустил свой огромный молот на каменный пол, звук удара эхом прокатился по залу.

Она кивнула, отходя от постамента. Боевая задача была выполнена.

— Выхожу на связь, — сообщила она, активируя коммуникатор на запястье. Мы с Громом замерли, ожидая ответа. В ухе привычно щелкнуло, устанавливая соединение. Наступила короткая, почти мирная пауза, в которой мы чувствовали себя победителями.

— Капитан, — голос Лисы был ровным и профессиональным. — Цель устранена, фланг чист. Потерь нет. Движемся к вам.

В ответ мы ожидали услышать спокойный голос Кайла, но из коммуникатора раздался лишь треск помех. На мгновение мы переглянулись. Помехи в таких глубоких тоннелях не были редкостью. Но затем сквозь треск прорвались другие звуки.

Скрежет металла о камень, такой громкий, что у меня заломило зубы. Глухой удар, будто что-то нечеловечески тяжелое врезалось в стену. Короткий, сдавленный вскрик, в котором я узнал голос Ворона, оборвавшийся на полуслове. А потом раздался рев.

— Капитан⁈ — крикнула Лиса в коммуникатор, ее профессиональное спокойствие треснуло. — Ворон⁈ Ответьте!

И тут же резкий щелчок и оглушительная, мертвая тишина. Связь оборвалась.

Мы стояли в полной неподвижности. Лицо Лисы стало белым как полотно, она смотрела на свой молчащий коммуникатор так, словно он превратился в ядовитую змею. Гром, до этого расслабленный, сделал непроизвольный шаг вперед, будто готов был бежать прямо сквозь стену. В его горле зародился низкий, звериный рык, а пальцы побелели на рукояти молота.

Легкое пьянящее чувство от моей первой победы превратилось в пепел и горечь во рту. Группа капитана, шедшая по основному следу, столкнулась с чем-то гораздо, гораздо более страшным, чем наш «сторожевой пес».

Миссия по зачистке в одну секунду превратилась в отчаянную спасательную операцию. И мы понятия не имели, куда бежать и что нас там ждет.

Глава 8

Глава 8

Тишина. Не просто тишина, а вакуум, который с жадностью высосал все звуки: наше тяжелое дыхание, гулкое биение крови в ушах и треск помех из коммуникатора Лисы. Мгновение назад мы были победителями, стоящими над трупом здоровенной твари. А теперь лишь трофейная голова демона тупо пялилась в потолок, словно насмехаясь. Мой первый славный фраг, а вселенная решила, что будет панихида. Идеально.

Там, в соседнем тоннеле, не просто пропала связь. Там оборвался крик.

— Капитан? Ворон? — Голос Лисы был похож на натянутую струну. На ее запястье надоедливо мигал красный огонек ошибки связи. — Какого черта, ответьте!

Ее пальцы с яростной, отточенной скоростью летали по сенсорной панели, но коммуникатор упрямо молчал. Профессиональная выдержка трещала по швам, уступая место плохо скрываемой панике.

Гром застыл, превратившись в гранитное изваяние. Только побелевшие костяшки пальцев, мертвой хваткой сжимавшие рукоять молота, выдавали бушующее в нем напряжение. Из его груди вырвался низкий рокот, от которого, казалось, завибрировали камни под ногами. Если бы взглядом можно было бурить тоннели, мы бы уже стояли над телами спасаемых… или спасателей.

— Лиса, — выдавил я, чувствуя, как пересохло во рту. — Ты же… можешь? Прощупать их?

Она метнула на меня взгляд, в котором на долю секунды промелькнуло отчаяние. Но тут же взяла себя в руки. Охотник — это прежде всего контроль. Она резко выдохнула, отгоняя эмоции, и закрыла глаза.

Воздух вокруг нее затрещал, наэлектризовался. В свете фонарей ее рыжие волосы словно вспыхнули, окутанные едва заметной серебристой дымкой. Я почти физически ощутил, как ее взгляд невидимым щупом устремился во тьму соседнего коридора. Ее лицо стало похоже на вырезанную из мрамора маску. Красиво и жутко.

— Есть… — сорвался шепот с ее губ. Она распахнула глаза, и в их зеленой глубине плескалась буря. — Живые. И… там была вспышка. Мощная, грязная.

Никто не произнес ни слова. Мы просто посмотрели друг на друга. Не знаю, что они увидели в моих, но, надеюсь, это была не только паника новичка, но и толика фамильной зверевской злости.

Молчание нарушил Гром. Его голос был подобен скрежету сдвигаемых тектонических плит.

— Идем за ними.

Я молча кивнул, перехватывая меч. Тепло от рукояти волной прошло по руке, разгоняя кровь.

Не сговариваясь, мы рванулись с места.

Добро пожаловать на спасательную операцию. Ставка — две жизни. И наши собственные в качестве бонуса.

Мы неслись по правому тоннелю, и это был бег слепых котят. Лучи наших фонарей рвали тьму в клочья, выхватывая из мрака мокрый, блестящий камень и наши собственные тени, пляшущие на стенах. Воздух стал другим. Запах сырости и пыли сменился едким коктейлем из озона, жженого камня и чего-то еще… чего-то теплого, металлического. Кровь.

— Сюда! — Голос Лисы был острым, как осколок стекла.

Ее луч метнулся в сторону и замер. Мы затормозили, едва не врезавшись друг в друга. На каменной стене, на уровне человеческого роста, виднелись три глубокие борозды. Словно кто-то очень большой оставил здесь след от маникюра.

— Мило, — пробормотал я себе под нос.

Мы двинулись дальше, уже не бегом, а быстрым, крадущимся шагом. Картина прояснялась с каждым метром, и от этой ясности по спине бежали мурашки. Вот на потолке черное, закопченное пятно — фирменный почерк Кайла.

А вот у самых ног заблестело что-то мелкое. Гильза. Потом еще одна. И еще. Целая россыпь. Ворон не из тех, кто палит впустую. Если он разбросал здесь столько латуни, значит, дела были хуже некуда.

Тоннель резко расширился, и мы, спотыкаясь, вывалились в просторную, гулкую пещеру. Воздух здесь был тяжелым и плотным, а тишина — звенящей. Наши фонари, до этого казавшиеся яркими, теперь робко терялись в огромном пространстве. И в центре этого пространства было то, во что не хотелось верить.

Он стоял к нам вполоборота. Демон. Но он не был похож на тупую тварь-стража, чья голова сейчас остывала в соседнем зале. Этот был выше, тоньше, и в каждом его движении сквозило что-то змеиное. Его тело покрывали хитиновые пластины цвета вороненой стали, а из-за спины торчали два коротких, загнутых отростка, а еще у него был хвост. Но главное — его глаза. Они горели не животной яростью, а разумным, холодным пламенем.

У его ног в луже собственной крови лежал Ворон. Он не двигался. Сломанная кукла с раскинутыми руками.

Над ним, тяжело опираясь на один из своих топоров, как на костыль, стоял Кайл. Его бронежилет был порван в нескольких местах, левая рука безвольно висела, а из глубокой раны на боку сочилась кровь, пропитавшая форму. А чуть в дали на земле, я разглядел, лежащий пистолет капитана.

Но Кайл стоял. Раненый, загнанный в угол, прикрывающий своего старого товарища. Его глаза, полные боли и неукротимой ярости, были прикованы к демону.

И тут до меня дошло. Как в гребаном учебнике тактики. Нас разделили. Одну группу бросили на тупого цербера у ворот, чтобы мы, довольные победой, расслабились. А вторую, основную, заманили в логово к настоящему хищнику.

Тварь заметила нас. Она медленно повернула голову, и впилась в нас взглядом. Уголки ее пасти дрогнули в чем-то, до отвращения похожем на улыбку.