Князь приграничья (СИ) - Эмм Влад

У него пробит бок. Парнишка весь в крови, но еще в сознании. Кажется, воздушная пика попала не очень точно, и выродок сохранил свою жизнь.

— Не надо… прошу вас… Я не хотел. Просто они заставили. Меня хотели убить, пощадите… — тараторит предатель, глядя на меня глазами полными слез и корчась от боли.

— Почему я должен верить твоим оправданиям? — веду бровью, держа гада на мушке.

— Не знаю… Умоляю, я не хочу умирать, — ноет молодой, окончательно расклеившись.

— Ладно. Будешь говорить? — сухо бросаю ему.

В ответ он дрожит и кивает несколько раз, стискивая зубы от боли.

Совсем еще юный изменник, немногим старше моего тела. Ладно, возьму его в плен; хороший информатор не помешает. К тому же, его действительно могли запугать. Не похож на матерого наемника, который готов прикончить родную мать, если нормально заплатят.

— Князь дарует тебе жизнь. Только без фокусов, — грубо говорю молодому, всем видом показывая, что убью его если дернется.

Предатель трясет головой и мямлит что-то благодарственное в мой адрес. Тут кусты размыкаются, и на поляну выходят дружинники во главе с воеводой Потапом.

— Что тут случилось? — громко сказал один воин, потом увидел трупы и кровь на траве, после чего замялся.

— Мы слышали крики. На тебя что напали? — угрюмо спросил Потап, взглянув мне в лицо.

— Пытались. Четверо уже отнападались. Один жив, допросить надо, — отчеканил я, все ещё держа пистолет и собирая в кулак остатки магических сил.

Наступила напряжённая тишина, прерываемая лишь стонами раненого предателя. Вот и момент истины. Я готов к любому исходу.

Потап нахмурился и поджал губы, в свете фонаря его лицо стало особо зловещим.

— Ты в одиночку их уложил, княже? — внезапно спросил у меня.

— Как видишь, — пожал плечами.

— Умм значит так, — тихо протянул Потап. — Добрая работа, Родион Александрович. Так им поскудникам надо. Я давно чуял крыс под боком. Да все словить гадов не удавалось. — Радостно добавил воевода и улыбнулся.

Не знал, что он вообще на такое способен. В смысле, искреннее улыбаться.

— А вы, что стоите⁈ Живо избавьтесь от этой смердящей падали. Сидоров, аптечку сюда. Пленного залечить и в подвал! — громко скомандовал Потап, обращаясь к своим подчинённым.

Тут многое стало на свои места. Воевода мне точно не враг. Точнее, он не предатель и не хочет меня убить; несмотря наш конфликт пару дней назад.

Потап просто угрюмый ворчливый зануда. Это его личное дело.

Пусть ненавидит меня сколько влезет, лишь бы не лил воду на мельницу наших врагов. А это исключено.

Воевода не только не стал на меня нападать, но и приказал подчиненным держать язык за зубами. Будь он против меня, то стал бы вызывать полицию, ныть, что я зря убил «этих людей» и это большая проблема.

К тому же, я видел реакцию на смерть недоносков. Такое специально не сыграешь. Воевода точно был рад избавлению от предателей, которые подтачивали наше княжество, словно черви.

Мы обменялись с Потапом парой дежурных фраз. Он дал понять, что все еще не видит во мне полноценного князя. Я намекнул, что не собираюсь ему ничего доказывать.

Разошлись краями, как говорится. После чего, была напряженная ночка.

Опытные дружинники быстро разговорили своего бывшего сослуживца. Он стал выдавать информацию, которая была очень размытой.

Парень был пешкой в чужой игре. Он просто не мог знать подробности. Приходилось расшифровать каждое его слово, а потом тщательно проверять.

Для этой цели привлек приказчика. Сам получал сообщения от дружинников. Потом задавал вопросы Николаю Платонычу. Потом копался в интернете и делал выводы.

Многое из того, что удалось выяснить — пустяки. Я уже понял, что врагам нужно забрать мое княжество. Причем, сделать это максимально спокойно, без лишней крови.

Ясно, что многие в усадьбе — предатели. Понятно, что Борис по указке свыше специально ослаблял род.

И да, садовник Иван употребляет ведьмину пыльцу, запираясь у себя в подсобке. Опять эта дрянь, будь она неладна. Скорей бы вырваться в город да свернуть бошки тем, кто эту дрянь поставляет.

Хотя, это все ерунда. Меня интересовала личность главного врага рода.

Я получил кучу намеков и косвенных доказательств. Но никакой конкретики не было, что изрядно меня бесило. Спустя половину ночи тело начало отрубаться. Молодые отроки любят спать, с этим ничего не поделать.

Это я в прошлой жизни неделю мог бодрствовать, когда прорывы тварей шли один за одним. А тут чуть не упал на пол в кабинете приказчика. Верный признак того, что пора закругляться.

— Э-эх, мы с вами как детективы, ваше сиятельство, — сказал очкарик, зевнув и отпив воды из стакана. — Но кажется, на сегодня пора заканчивать.

Я подвинул чашку, в которой недавно плескался крепкий ядреный кофе, а теперь осталась лишь гуща. Говорят, такой напиток сгоняет сон. Куда там, четыре чашки и хоть бы хны.

— Неужели у тебя нет никаких догадок? Ты же много лет служишь приказчиком, — напоследок произнес я, не надеясь получить внятный ответ.

— Догадки… Судя по тому, что мы видим, это может быть Глеб Сокольский. Но это, разумеется, полный бред, — шутливо произнес Николай, поправил очки и зевнул.

— Почему? — резко спросил я, и почувствовал, что сон медленно отступает.

— Хех, ну как же? Он наш давний союзник, на приемах наших сколько раз был. Добрейшей души человек, к тому же троюродный брат вашего дражайшего батюшки, — нехотя пояснил Платоныч, будто в сотый раз повторял то, что и так всем известно.

— Троюродный брат говоришь? — повел бровью я, ощутив прилив бодрости.

Ох уж мне эти братья, дяди, тещи да дальние родственники. От них как раз жди беды. Так было тысячу лет назад, так есть и сейчас.

Сначала приказчик рассмеялся, думая, что я пошутил. Потом он стал серьезным и принялся внимательно слушать.

Я вкратце посвятил Николая в отношения аристократов. Особенно подчеркнул, что союзники и друзья — это первые враги, просто скрытые. И раз мы постоянно выходим на этого Глеба, значит он и есть главный враг. Пока не доказано обратное, разумеется.

— Если что-то орет, как монстр, выглядит как монстр и пожирает людей, то это — скорей всего, Монстр! — подытожил свои рассуждения, ощущая себя бодрее, чем когда-либо.

— Неужто, молодой господин. Не может этого быть, — вытаращил глаза приказчик.

Я не стал спорить с ним среди ночи. Приказал отправляться спать, а завтра с утра найти всю возможную информацию о Глебе Сокольском.

Сам тоже решил вздремнуть. Все же нельзя истязать юное тело. Мне нужно быть максимально собранным для решения важных вопросов.

Придя в спальню, какое-то время просто лежал в кровати, думая о том, как противостоять сильному и хитрому противнику. Потом сон все же меня одолел.

Я отрубился и проспал несколько часов, которые прошли незаметно. На рассвете меня разбудили. Причем, это был не будильник или слуга. Даже сквозь крепкий сон услышал возню и шелест неподалеку, а главное, ощутил чье-то присутствие на энергетическом уровне.

Не успел открыть сонные глаза, как заметил очертания птицы, сидящей на подоконнике. Это был черный коршун с желтыми глазами. Его очертания отлично просматривались в серой рассветной дымке.

Он четко выделялся на фоне белого полотнища окна. Смотрел на меня, как ни в чем не бывало и ждал. Либо хотел что-то сказать. Знаю, что птицы не разговаривают, но я уверен, что это не просто птица.

— Значит решил поболтать, — сонно произнес я, зевая и ложась повыше в постели. — Давай начнем с простого, ты кто такой?

Птица издала негромкое ворчание, похожее на «голубиный язык». Потом кивнула головой и подняла лапу с острыми загнутыми когтями.

Кажется, коршун меня понимает. Пытается что-то сказать… или показать. Только получается не особо.

— Не понял. Нога? Рука? Что ты имеешь в виду, — с трудом прогоняя сон, сказал я.

— Курр кра-кри, — тихонько ответил коршун, снова показал лапу, и на сей раз дотронулся до нее крючковатым клювом.