— Вот мы и пришли, — сказала Линда и показала на дом со слегка обвалившейся штукатуркой, увитый до крыши диким виноградом.
Узкий, трехэтажный, он был зажат между двух других и стоял чуть в глубине. Маленький дворик перед ним был занят неизменной сушкой — натянутыми между столбами веревками с бельем и полуразвалившейся лавочкой.
На лавочке дремала совсем древняя старушка. Мы прокрались мимо нее и поднялись на третий этаж в мансардную квартирку.
Была она, как ни странно, уютной и теплой, так что я с радостью избавилась от пальто и перчаток.
— Линда?
Из кухни в маленькую гостиную вышла девушка, похожая на мою новую знакомую, разве что выше ростом и с более гармоничными чертами лица.
— Добрый день! — приветливо улыбнулась я.
— Ты же за овощами ходила, — растерянно поздоровавшись, сказала девушка.
— Нет, Берточка, — ласково обняла ее за плечи Линда. — Ты забыла. Я за ведьмой ходила. Это Тина, новая хозяйка ниточной лавки. Она тебе поможет, — обе сестры умоляюще посмотрели на меня. — Мне выйти?
— Да, оставьте нас наедине, — нервно потирая руки, попросила я, и Линда тут же ушла и закрыла за собой дверь.
«Не тушуйся, детка, — подсказала мне старушка из серьги. — Я тебе буду подсказывать. Попроси бедняжку сесть».
Я усадила Берту и велела ей сидеть спокойно. А затем по приказу моей наставницы закрыла глаза и погрузилась в свои ощущения. Вот и проверю сейчас, ведьма я или не ведьма. А если не ведьма, то пусть меня отправят назад домой! Не дело это удерживать невиновного ни в чем человека насильно!
Сначала мои мысли по привычке скакали возмущенными мячиками, и я никак не могла успокоиться. Пожалела себя немного, потом стало немного стыдно: меня позвали сюда, чтобы помочь человеку в беде, а я думаю о себе. И я постаралась сосредоточиться на Берте.
«Увидь ее, Тина! Найди ее!» — таков был совет тетушки. И я постаралась следовать ему.
Тьма. Представим, что темнота — это черные занавесы, скрывающие нужного мне человека. Я стала разводить мысленно их руками в стороны. И правда — слои мрака стали рассеиваться, пока я не увидела перед собой светлый абрис девушки. Он светился разными цветами и был в одних местах ярче, а в других тусклее. А за спиной девушки развивался длинный шлейф, уходя куда-то вдаль, так что терялся из вида. Шлейф вспыхивал разноцветными искрами. Я наклонилась, взяла его в руки и тут же почувствовала, как проваливаюсь в чужую жизнь. Картинки из прошлого Берты замелькали передо мной.
Ого! Вот оно как! Я действительно смогла! Это и есть память Берты, которая тащится за ней, и самые давние воспоминания все дальше и дальше уходят от нее, скользя по волшебной ткани.
Я присмотрелась повнимательней — шлейф в одном месте был надрезан. Словно ножницами. А дальше он, видимо, сам продолжил рваться, рассыпаясь на нити едва не на глазах. Тетушка была права — кто-то нарочно навредил бедной Берте.
Старушка в серьге молчала, явно не желая меня отвлекать. Давая мне время все обдумать и понять, как действовать дальше.
«Что же из этого следует? — Следует жить! Шить сарафаны и легкие платья из ситца…» — прямо прозвучали в голове слова моей любимой песни. Да, как и говорила тетушка, надо зашить шлейф, чтобы он не разорвался окончательно.
Не открывая глаз, я нащупала в корзинке нитки и игольницу. Вдеть нитку, не глядя? Невозможно! Но иголка вдруг засветилась в моих невидимых руках серебром и появилась перед внутренним взором. А катушки сами закружились вокруг, разматывая нити. И я вдруг поняла, что делать.
Нити скрутились и по моему негласному приказу вделись в узкое ушко, а затем я взялась за иголку и начала шить. Полностью погрузившись в процесс. Здесь я бы использовала вид соединения, который тетя Тося называла «козликом» — шов состоял из стежков, которые накладывают крест-накрест.
Ткань памяти струилась и пыталась выскользнуть из моих рук, но я, начав с точки наметившегося разрыва и на всякий случай прошив ее тоже, принялась стягивать куски воедино и прошивать их — аккуратно и тщательно. Еще немного… Всего три стежка… Вуаля!
Шов выглядел аккуратно, а светящиеся нити прямо на моих глазах врастали в ткань памяти. Нет, место соединения было заметно, но я была почему-то уверена, что со временем ткань сама соединится в этом месте, сплетаясь воедино.
— Все! — сказала я и открыла глаза.
ГЛАВА 14. Ловушка
Берта сидела, стараясь не двигаться. Я столкнулась со взглядом взволнованной Линды, которая подглядывала в щелку неплотно притворенной двери, и позвала ее рукой.
— Я теперь не буду все забывать? — дрожащим голосом спросила старшая сестра. — У меня немного кружится голова.
«Скажи ей, чтобы она легла сейчас и хорошенько выспалась. И вообще в ближайшее время побольше отдыхала», — приказала мне тетушка, и я послушно повторила слова наставницы.
— Ты кудесница, Тина! — подвизгивая от радости, воскликнула Линда и чуть не задушила меня в объятьях. — Даже не знаю, как тебя благодарить!
Из мансарды сестер я спускалась, радостно подбрасывая в руке потяжелевший кошелек. Тетушка и тут помогла мне, подсказав, какую плату взять.
— Это потрясающе! — тихо сказала я, прикрывая рот рукой: вдруг кто заметит, что я разговариваю будто сама с собой.
«Сомневалась, детка, что ты ведьма?» — в голосе тетушки явственно послышался смешок.
— Сомневалась, — честно призналась я. — Но теперь нет. Какое же приятное ощущение! Настоящее волшебство! А Берта поправится?
«Да, должна».
— Но кто же сделал с ней такое? Я видела ровный разрез.
«Другая ведьма. Подойдет такая в толпе и ненароком надрежет память магическими ножницами. Секунды хватит для злого дела».
— То есть в Зальдене есть злая ведьма, которая вредит людям?
«Есть, Тиночка, есть», — вздохнула старушка.
— А зачем?
«Не все применяют магию во благо. Есть и те, что за деньги могут порчу навести. Даже свести человека в могилу. Ну, это подсудное дело. Такое легко разоблачить».
— А вы знаете, кто это сделал?
Старушка замялась. «Догадываюсь», — потом нехотя сообщила она.
— И кто?
«Знаешь что, детка? Сейчас мы придем домой, и я дам тебе другую книгу. Начнешь и ее штудировать. Там описаны разные виды злого магического воздействия. Тебе с ними наверняка придется сталкиваться».
— Ух ты! Хочу такую прочитать. И еще научиться всем заклинаниям, которые вы знаете. Чтобы в хозяйстве использовать.
«Думаешь, это так просто? Вот сколько ты училась шить?»
— Не сразу научилась, — призналась я. — Ну так я готова стараться.
— Добрый день, госпожа Тина! — вдруг сказал мне незнакомый старичок, который протирал окно в своей лавке. Он был в фартуке, надетом на клетчатую рубашку и коричневые брюки.
Я машинально ответила ему, а затем вдруг остановилась как вкопанная, так что идущая за мной женщина чуть не наткнулась на меня, сердито посмотрела и даже осуждающе покачала головой.
Я огляделась, пытаясь понять, не схожу ли я с ума. Но нет, вот рядом мясная лавка, дальше дом с заколоченными окнами (там умерла старушка, а ее наследники судятся третий год из-за наследства), напротив кондитерская, где я уже покупала на пробу сладкие тянучки и леденцы. А здесь… здесь была зеленная лавка. И работала там госпожа Агата, приятная женщина средних лет в розовых митенках — у нее постоянно мерзли руки.
Повинуясь любопытству, я зашла в лавку, которую увидела впервые в жизни. Внутри царил легкий аромат сухих трав и цветов. На полках стояли банки с чаем.
— Что желаете, госпожа Тина?
Мужчина, протиравший окно снаружи, вошел вслед за мной и встал за прилавок.
— Вы меня знаете? — удивилась я.
— Ну конечно! Вы уже покупали у меня зеленый чай. Три дня назад.
Вот странность! Я покупала чай, именно зеленый, а то у тетушки Аниль только черный остался, да и тот на дне банки. Но покупала я совершенно в другой лавке, за пять улиц отсюда. Потому что ближе магазина не было.
