Чужой наследник 7 (СИ) - Коган Данил

— Заберете нас у яшмового выхода. — Этот выход был вторым по близости к дворцу, в котором должен был состояться Осенний Бал. Для балов и приемов традиционно использовался самый помпезный и большой из павильонов, прилегающих к Дворцу Алмаза. Собственно, яшмовые палаты сами являлись отдельным дворцом, для зеленой ветви императорского рода. Сейчас, когда эта ветвь угасла, дворец использовался для официальных мероприятий. — Я позвоню, когда мы соберемся на выход.

Я предложил Оксане руку и мы направились к гранатовым воротам, вернее к небольшой двери возле них.

Протянул гвардейцу, маявшемуся бездельем у входа, свой золотой паспорт, вложив в пластинку частичку ауры. Паспорт засветился. Оксана повторила мой жест. Только ее паспорт был еще серебряным. Гвардеец отсканировал сперва мой, а потом и ее документ, глянул в планшет и произнес:

— Ваша светлость. Эра. Вас ожидает сопровождающий. — После чего, прижав указательным пальцем наушник, пробормотал: «Строгов явился. Так точно», — и разблокировал дверь.

С другой стороны калитки начинался дворцовый парк, окружавший дворцовый комплекс, который занимал несколько сотен гектар. Еще один гвардеец, ожидавший нас, кивнул и представился:

— Эр Дромов. Ваша светлость, эра, прошу следовать за мной к старому дворцу. Не отставайте и не сворачивайте в стороны. Сегодня из-за праздника усилены меры безопасности.

Мы следовали по выложенным желтыми кирпичными плитками дорожкам через дикий парк. Маячащая впереди широкая спина гвардейца закрывала обзор, поэтому я с любопытством вертел головой смотря по сторонам. И я не узнавал здесь решительно ничего. Сила! Да этих деревьев в мое время еще, наверное, не было. Куда-то исчезли памятные павильоны и беседки. Очевидно, все вокруг подвергалось реконструкции. Может, и не один раз.

Старый дворец открылся как-то сразу. Вот он практически не изменился. Разве что поменял цвета. В мое время он был оранжевым, как апельсин, а сейчас был окрашен в веселенькие бирюзовые тона. Трёхэтажное здание, выстроенное буквой П, ножки которой были обращены к нам. Золоченые двойные двери центрального входа. Узкие высокие окна. Фальшколонны на фасаде, перемежаемые фигурами мифических животных и растений.

Гвардеец свернул несколько раз и вывел нас к боковому входу, которым раньше пользовались придворные. Парадные двери открывались только во время торжественных приемов или для проведения важных церемоний.

Заведя нас внутрь, он остановился и отступил в сторону. Нашим взглядам предстал невысокий, средних лет, ограненный. Плоское, как блин, невыразительное бледное лицо. Черные зализанные волосы. Придворный мундир, лишенный всяких украшений. Нас встречал секретарь Его Величества Игорь Зубоскалов.

— Ваша светлость. — Он слегка склонил голову. — Дальше вы пойдете со мной. Эре Строговой я предлагаю подождать в зеленых апартаментах.

— Ведите, эр. — Я пошел за ним, оставив Оксану на попечение гвардейца.

Главное, чтобы благоверная не накидалась сейчас от глубины эмоций. А то ведь она девушка простая. Ей предложат освежиться, и император не заметит, как лишится половины винного погреба. Хе-хе.

Зубоскалов устремился вниз по лестнице. Я уже знал, куда он меня ведет. Этот дворец был моим домом на протяжении ста с лишним лет.

Спустившись на два пролета, мы остановились на посту. Двое гвардейцев проверили меня на наличие артефактов и оружия. Потом один из них застегнул на моей руке диумверитовый браслет. Я просто так толкнулся аурой и почувствовал неодолимую стену. Браслетик-то минимум на магистра рассчитан. А я всего старший мастер же. Уважают! Хе-хе. Четно говоря, я даже немного нервничаю. Слишком многое завязано на эту встречу. Если я ошибся… Да нет! Не скажу, что никогда не ошибаюсь, но в этом случае я был уверен в своих прогнозах процентов на восемьдесят.

Зубоскалов дождался окончания процедуры обраслечивания и заявил:

— К императору обращаться только, если он разрешит. Титулование «Ваше Величество», вполне уместно в данной обстановке. Прямо в глаза не смотреть. По сторонам не пялится. Отвечать коротко и по существу. — Он окинул меня задумчивым взглядом, будто сомневался, что подобная мне деревенщина сможет запомнить эти сложнейшие инструкции с первого раза. Пожевал губами и распахнул дверь, которую охраняли гвардейцы, сделав приглашающий жест.

— Прошу, ваша светлость.

Я зашел в Клятвенный Зал, и дверь за мной бесшумно закрылась. Вся противоположная входу стена представляла собой инкрустацию, содержащую сотни драгоценных камней, сопровождаемую вязью рун. Камни сияли собственным светом, озаряя помещение радужными бликами. По центру стены находился герб Драгоценной Империи. С королевским опалом в центре. Камень легко фосфоресцировал, а когда я зашел в помещение, выдал яркую вспышку.

Император стоял, заложив руки за спину прямо перед имперским гербом, лицом к аффектору. Сбоку от него в углу сиротливо приютился обычный канцелярский стол со стационарным коммом. Совершенно чужеродная этому мистическому месту деталь. В противоположном углу подпирал стену полковник Скопин-Шуйский. Он всячески пытался изобразить из себя очередной предмет обстановки, но я заметил, что он вооружен. Уважают! Хе-хе.

СТЕНА КЛЯТВ

Я наклонил голову, смотря в пол, как учили старшие товарищи. Первый ход за властителем. Шуйский не стал держать театральную паузу. Он повернулся ко мне, произнес:

— Добрый день, Иван Сергеевич Шереметьев. Ведь так тебя зовут на самом деле?

Что я могу сказать! С козырей зашел. Впрочем, я продумал любые варианты начала этого разговора. Включая долгое хождение вокруг да около. Но Василий Александрович был не таков. Или просто решил не церемониться с будущим покойником.

— Как будет угодно вашему Императорскому Величеству. — Ответил я спокойно, не поднимая головы.

Император недовольно крякнул, прошел к столу, взял стул дежурного и уселся.

— Так мы с тобой, Олег-Иван, каши не сварим. Расслабься. Если то, что я знаю о Стилете Императора или Арлекине — правда, нам с тобой церемонии ни к чему. Мы либо договоримся. Либо ты отсюда не выйдешь.

Я промолчал. Поднял голову и посмотрел на императора. Не в глаза, конечно. Это могло быть воспринято как вызов.

— Что скажешь?

— Я бы предпочел, чтобы меня называли Олегом Строговым. — Ответил я. — Все же Арлекин был совсем другим человеком. И жил в совсем ином времени. Но чтобы не тратить ваше время, Ваше Величество, вы правы. Иван Сергеевич Шереметьев, вернее то, что от него осталось — это тоже я.

— Хотелось бы услышать правдоподобную версию того, как это получилось? Как знаменитый Арлекин, чье имя наводило ужас на ограненных Империи, стал Олегом Строговым.

— Я бы сказал, Ваше Величество, стечением обстоятельств. Но я понимаю, что такой ответ вас не устроит. Вы же знаете предысторию отношений наших семей?

— Мои предки свергли твоих предков с престола. Главу клана заставили принести прямую клятву верности моему роду. Клятву, распространяющуюся на потомков. Ты служил моему прадеду в качестве телохранителя и карателя. Все так?

— Все так, Ваше Величество.

— Я не чувствую клятвы. По идее, сейчас, когда ты рядом со мной, она должна была активизироваться.

— Клятвы больше нет. Мы с моим другом Эдуардом Игнатовым придумали, как обойти ее условия. Вернее, Игнатов вместе с одним из сильнейших ограненных клана Аметист создал артефакт, в который после смерти должна была перейти моя душа. Но в отличие от филактерий личей, этот артефакт был лишь временным хранилищем. Предполагалось, что я умру, душа переместится в артефакт. Люди Игнатова предоставят тело кататоника, в которое я вселюсь, свободный от обязательств.

— Ага. Вселишься и что дальше? Месть?

— Зачем? — Я позволил недоумению проявиться на лице. — Кому отомстить? Человеку, который был моим повелителем и… наверное, другом? Тогдашний мир был куда больше нынешнего, Ваше Величество. Было множество стран, помимо Драгоценной Империи. Я собирался просто жить своей жизнью. Я был стариком. Одиноким стариком. В конце концов, Император мог сковать себе новый стилет. А этот — я коснулся груди кончиками пальцев, — затупился. Впрочем, не скрою. Возможно, полностью уничтожить мой клан и камень было бы лучшим решением тогда. Я считал положение своего клана несправедливым.