Перековка. Перевернутое Небо (СИ) - Игнатов Михаил

Я так и застыл, прижимая бровь.

Почему я решил, что мне негде найти помощь? Сломанный Клинок — наследник лучших мастеров формаций Империи.

Да, они имперцы, но уж бороться с ловушками сектантов умеют лучше всех в Империи. А что, как не ловушка этот ритуал духа и этот Пронзатель?

Не отпуская брови, из-под ладони я покосился на свой Пронзатель, который продолжал сжимать белыми от напряжения пальцами.

Что будет, если просто и без затей сломать его?

Возможно, свобода, а возможно, смерть.

Не зря же дух во всём своём безумии выбрал для якоря ритуала именно эту невероятно прочную железку, а не перышко.

Снова накатило раздражение и злость.

Проклятый Клатир…

Нашёл время для подарка…

Нашёл же что подарить…

Не мог подарить что-то другое? Например, правду и честный разговор.

Ничтожество, привыкшее разговаривать с позиции силы и приказов.

Ничтожество, способное только недоговаривать, лгать и угрожать.

Как только столкнулся с тем, что я перерос его в силе, и он не может больше угрожать и приказывать мне, так сразу окончательно скатился в ложь и льстивые подарки. И это ничтожество думало, что я сразу же брошусь…

Я крепко зажмурился, уже не растирая бровь, а вцепившись пальцами в виски, будто пытаясь выдавить из тупой башки мысли.

Это не мои мысли и не моя злость. Я не очень хорошо отношусь сейчас к Стражам и самому Клатиру лично, но то, что я сейчас о нём так думаю — это перебор для меня.

Я — собиратель камней из Нулевого. Я говорю «дарс», «хорошая мена» и иногда поминаю богов по детской привычке, но не говорю «ничтожество». Это не моё слово, не моя привычка, а значит, и не мои мысли.

Или не только мои.

Открыв глаза, я разжал пальцы сначала правой руки, снимая хватку с висков, а затем разжал белые пальцы левой руки.

Меньше вдоха понадобилось Пронзателю, чтобы исчезнуть.

Я же заставил себя усмехнуться. Да, теперь не поставишь его на подток в равновесии, не метнёшь во врага, не задержишься с перехватом из руки в руку.

Злость снова колыхнулась внутри, и я с усилием, которое едва ли не ощущал как тяжеленный камень, который я через себя поднимаю на чашу весов, заставил мысли течь в нужном здесь и сейчас мне направлении.

Зато с таким оружием можно применять трюк с мгновенным исчезновением и появлением.

Которое и так доступно любому, у кого есть кольцо, что толку…

Срывается. Прикусив губу, я удвоил усилия.

Нет, с кольцом такое не провернёшь. С кольцом нужно сохранять прикосновение к оружию, а выбив его из твоих рук, враг уже считает тебя побеждённым и даже предполагать не может, что Пронзатель уже через миг вернётся ко мне и пробьёт его средоточие. Более того, такой трюк не провернуть с кольцом в зонах запрета.

Я медленно выдохнул, буквально шкурой ощущая — справился, задавил чуждое мне раздражение.

Моргнув, с удивлением обнаружил, что Безымянный уже не на расстоянии шага, а буквально вот — вплотную — замер напротив, пристально вглядываясь мне в лицо.

Я медленно поднял брови в безмолвном вопросе, и Безымянный кивнул, а затем и вовсе похлопал меня по плечу.

Прежде чем я справился уже с изумлением, он вернулся на своё место, ухватил из кучи очередную палку и как ни в чём не бывало, бросил её в костёр.

Я покачал головой. Призрак Флага подбадривает меня. Обалдеть.

Буркнул:

— Что ты только бросаешь и бросаешь. Гляди — половина старого не прогорела и лежит в стороне. Гляди, как надо.

С этими словами я сам ухватил ветку поровней и подлиннее. Поворошил угли, подгреб их, ровняя, а затем сгрёб и обгорелыши, что лежали вокруг костра.

— Видишь? Тут теперь гореть и гореть.

Безымянный кивнул, ухватил новую палку и принялся заталкивать в огонь какой-то уже весь чёрный, выгоревший, бесполезный уголёк.

Я только покачал головой. Ну, пусть его. Спохватившись, снял печать с Карая. Не знаю, как это не надоедало Безымянному, но я к рассвету уже устал от огня и развлекался тем, что считал мелких Зверей в ближней округе.

Скучать, пить чай, глядеть в огонь, готовиться к приходу Кунг и болтать о всякой ерунде нам предстояло ещё шесть дней. Не меньше.

И за это время мою голову посетило очень много мыслей. Некоторые из них — на самом деле большинство — были очень глупыми, другие, пусть их и было не так много, оказались поумней. А на третий день до меня дошло, что мерить сейчас меня привычными, старыми мерками просто нельзя.

Я смог разрушить печати над слугами безумного духа, но лишь временно. Виной тому — формация Указов, которую я всегда ношу с собой. В остальном она не особо повлияла на мой талант Указов — печати я по-прежнему могу создавать и не заметил, чтобы они стали сильнее.

Но разве это единственная грань этой профессии? И разве это единственное во мне изменение?

— Глава? — удивлённо воскликнул Карай, когда я с ругательством прервал медитацию в зале Сердца, в которой восстанавливал запасы духа, пытался разобраться в себе и отыскать того, в чьё горло посоветовал мне вцепиться Безымянный.

Но сейчас мне было не до Карая, не до меридианов и даже не до поиска чужих душ в себе — не обращая внимания на встревоженного собрата, я лихорадочно копался в своём кольце. Левая его половина была уже убрана и разложена по полкам, а вот правая всё ещё представляла собой беспорядочные кучи всего вперемешку. И раз свитков ещё нет на левой половине, то они — справа, под слоем вещей.

Не так — осадил я себя. — Что я, словно только вышел из Нулевого?

Я отбросил шкуру, выпрямился, замер, сосредоточившись. Восприятие хлынуло из меня волной, захлестнуло кучи вещей, проникло в щели, разделило слои и предметы. Я одновременно касался сейчас сотен и тысяч трав, халатов, альбарелло, свитков, ядер, рыская в поисках нужного.

Нашёл!

Через вдох я моргнул, уже сжимая в настоящем мире свиток контракта, предназначенный для Властелинов. Один из того запаса, который я пополнил, едва Сломанный Клинок заявил о себе как фракция второй звезды.

— Свиток контракта, глава?

— Да, иди сюда, — нетерпеливо приказал я, быстро заполняя свиток.

Озабоченно прикусил губу. Нужно исключить слабость основы и недостаточно хорошие материалы.

Сделать это можно было только одним способом.

Короткий росчерк стали, уже через миг исчезнувшей —и я перехватываю свиток окровавленной ладонью, щедро обмазывая его кровью и усиливая. Две звезды дополнительно я так, конечно, не получу, но одну уж точно.

Сейчас свиток должен выдержать заключение договора между мной и Повелителем Стихии первого Испытания. Наверное.

— Давай, — подбодрил я Карая.

Тот, не задавая вопросов, полностью мне доверяя, тоже резанул себе руку и сжал правую сторону свитка.

— Я, — печатая каждое слово, принялся повторять короткий контракт, — Леград, обязуюсь сегодня трижды напоить чаем Карая, получив от него взамен три камня.

Взлетевшие вверх брови Карая подсказали мне, что он думает о происходящем. Но какая разница, что там в контракте, главное чтобы он…

Свиток засветился, как делали уже десятки раз его предшественники. Лучи света ударили мне и Караю в грудь и исчезли.

Но мой талант показал, что на этом работа свитка не закончилась — едва лучи коснулись нас, как над нашими головами появилась печать. Всего в один цвет, но появилась. Спустя ещё полвдоха в ней прописались строки нашего короткого договора — и я облегчённо улыбнулся.

Глупец. Испугался на пустом мес…

Печати померкли, теряя цвет, выцвели буквально за вдох и медленно погасли, исчезая окончательно.

Я разжал ладонь, обнажая выгоревший, серый свиток, и выругался.

Это будет сложнее, чем я думал. Даже усиленный кровью свиток не выдержал моего Возвышения, не удержал контрактом то, во что я превратился. Велик шанс того, что и новый свиток от Кунг не выдержит. Никто в Поднебесной Империи не делал свитки для вместилища Древнего духа и носителя якоря его души.

Карай покрутил выгоревший свиток, оглядывая его, хмыкнул: