Сиротка для врага. Огонь и Тьма (СИ) - Чертовских Ульяна

Я больше не задавала вопросов и молча смотрела в окно. Арсений Петрович тоже погрузился в свои мысли. В комнате воцарилась тишина, которую прервал стук в дверь. В кабинет вошла Ольга Фёдоровна и сказала, что ей нужно переговорить с Вороновым с глазу на глаз. Я поспешила удалиться в свою комнату, решив, что мне сейчас лучше побыть одной и хорошенько переварить всю услышанную информацию. В голове роились ещё куча вопросов, но их я оставила на потом.

Остаток дня я провела в комнате. Тупо лежала на кровати и смотрела в потолок. В голове была полнейшая пустота. Я ощущала странное состояние умиротворения. Как будто я всю жизнь что-то искала, а сейчас нашла, и внутри так хорошо и спокойно было от этого, что не хотелось даже шевелиться.

Да уж, вот такая я непутёвая. Если бы не амбиции того злобного оборотня, о котором рассказал Арсений Петрович, всё могло бы быть по другому. Я жила бы с родителями в любви и ласке, познавала магию и, кто знает, может у меня были бы сёстры и братья. Однако всё сложилось так, как сложилось. Хоть я и не знала этого Колума Де Блэка и даже не представляла себе, как он выглядит, я уже всем своим сердцем ненавидела его и всех его родственников и приспешников. Именно из-за них я лишилась всего, что имела.

Арсений Петрович тоже хорош — столько лет скрывал от меня правду, позволяя мне страдать и заниматься самобичеванием. Если бы он сразу мне всё рассказал, то я бы не ощущала себя изгоем среди сверстников.

Однако, несмотря на все невзгоды, впереди маячила довольно заманчивая перспектива начать всё с начала в другом мире. И что-то мне подсказывало, что всё у меня получится, и я наконец обрету счастье и дом, о котором мечтала с самого детства.

Глава 9

Последующие несколько дней прошли, как обычно, за исключением того, что тянулись они невыносимо долго, словно время специально замедлило свой бег, продляя моё ожидание. Я механически выполняла свои обычные дела: читала, рисовала, ходила на прогулки, но по-прежнему сторонилась общества других воспитанников, погружённая в свои мысли.

Арсения Петровича я тоже не видела. Наверное, он занимался подготовкой к нашему “отъезду”. Я старалась ему не навязываться и не отвлекать от дел, хотя любопытство и тревога буквально разрывали меня изнутри. Сама же, движимая смутным чувством «быть наготове», уже собрала в свой старый, потертый рюкзак все немногочисленные вещи, которые считала хоть сколько-то ценными: заветный альбом с рисунками, несколько книг, потёртый кулон и пару смены белья.

Моё внутреннее состояние, к огромному моему облегчению, все эти дни оставалось стабильным и относительно спокойным. Непривычная гармония, вероятно, была прямым следствием отсутствия привычных раздражителей — никто не пытался меня задеть, воспитатели не читали нотаций, а Кристина Сергеевна куда-то пропала. Я была несказанно рада этой передышке, ведь лишние нервные потрясения и всплески были мне сейчас совершенно ни к чему.

В один из дней, после обеда, я взяла свои художественные принадлежности и отправилась в свою заветную беседку, намереваясь побыть в тишине на свежем воздухе и может быть порисовать. Погода располагала к прогулке. Ласково пригревали последние тёплые лучи неяркого осеннего солнца. Опавшая листва мягко шуршала под ногами, радуя глаз обилием красок. Беседка была густо увита плетями засохшего хмеля. Смахнув листья, я уселась на лавочку и наслаждалась красотой всех этих шуршащих красок.

Как же здесь всё-таки хорошо. Мне будет не хватать этого старого скрипучего парка и этой славной, забытой всеми беседки. А есть ли такие же деревья и растения в другом мире, или там всё совсем по другому? Как выглядит небо? Чем пахнет воздух? И вообще, как там всё устроено? Задумавшись над этим, я не заметила, как к беседке подошла Марина — та самая девочка, с которой я недавно познакомилась.

— Привет. Не помешаю? — робко спросила она, словно боясь нарушить моё уединение.

— Нет-нет, что ты? Проходи, садись, — поспешно ответила я, подвинувшись и освобождая место на скамье. — Как у тебя дела? Удалось немного освоиться?

— Спасибо, пока сносно, — вздохнула она, опускаясь рядом. Тяжело, конечно, но я потихоньку привыкаю. А как твои дела? Сегодня ты выглядишь намного спокойнее и даже как будто веселее, чем в прошлый раз.

— М-м-м-да, — протянула я, глядя на золотистый кленовый лист у своих ног. — Пожалуй, моя жизнь налаживается. Хотя, конечно, ещё ничего не ясно окончательно, но я всё же надеюсь на лучший исход событий.

— Каких событий, если не секрет? — в голосе Марины читался неподдельный интерес.

Я на мгновение заколебалась, но что-то в её открытом взгляде подтолкнуло меня к откровенности.

— На самом деле секрет, но я могу сказать тебе, что совсем скоро я от вас уеду. Далеко-далеко, в такое место, где меня никто и никогда не найдёт, — я мечтательно улыбнулась.

— Ты что, сбежать собираешься? — Марина смотрела на меня во все глаза, полные изусления.

— Зачем бежать? Хотяяя… — я замялась, подбирая слова. В какой-то степени можно сказать и так. Я сбегу, но не одна, а с Арсением Петровичем.

В этот самый момент за густыми плетями засохшего хмеля послышался подозрительный шорох. Мы обе вздрогнули и обернулись на звук. Из-за угла, словно змея, выползла Сивцова, собственной персоной. На её лице застыла ядовитая, торжествующая ухмылка.

— Ах ты потаскушка малолетняя. Я так и знала, что неспроста ты бесконечно в кабинет психолога ныряешь, — Кристина Сергеевна принялась, как обычно, верещать на всю округу своим противным голоском.

— Кристина Сергеевна, а вас в детстве не учили, что подслушивать нехорошо? — ситуация складывалась не из лучших, и я решила, что сейчас лучшая защита — это нападение.

— Ты меня ещё поучи, сопливая. Вот сейчас пойду и расскажу Ольге Фёдоровне о твоих шашнях с взрослым мужчиной, — Сивцова уже повернулась, чтобы уйти, но я резко остановила её.

— О каких шашнях? — мой голос прозвучал на удивление холодно и громко. — По-моему, в стенах нашего учреждения неподобающим образом себя ведёте только вы. Или я не права? — после этих слов Сивцова остановилась. Она медленно повернулась на одной ноге. Лицо её стало пунцовым от ярости, ноздри слегка подрагивали.

— Да как ты смеешь со мной так разговаривать? Ты кто такая, чтобы упрекать меня в чём-то? Безродная голодранка! Да ты даже никому не нужна, раз до сих пор здесь прозябаешь.

Я почувствовала, как внутри меня начала закипать ярость. В висках застучало, а в глазах потемнело. Я испугалась, что если Кристина Сергеевна сейчас же не замолчит, я не смогу сдержаться и наброшусь на неё. Но Сивцова похоже останавливаться совсем не собиралась. Она направилась в сторону здания, продолжая поливать меня грязью и всячески оскорблять. Этого я стерпеть уже не могла. Что-то щёлкнуло внутри, сломав все предохранители. Сорвавшись с места с низким рыком, я бросилась догонять её. Марина пыталась меня удержать, но безрезультатно. Догнав Кристину Сергеевну на середине аллеи, я вцепилась ей в волосы и изо всех сил принялась таскать её волоком по земле. Та, в свою очередь, сначала попыталась отбиться, царапаясь и лягаясь, но поняв, что всё бесполезно, принялась визжать так пронзительно и громко, что у меня даже уши заложило.

Марина, не теряя ни секунды, бросилась бежать за Арсением Петровичем. Если бы он не подоспел вовремя и не отцепил меня от Сивцовой, даже не знаю, чем могла закончиться наша потасовка. Следом за Вороновым примчалась и Ольга Фёдоровна.

— Арсений, уводи Огневу как можно скорее, — резко скомандовала заведующая, указывая пальцем в сторону здания. — А я займусь этой, — она с нескрываемым отвращением махнула рукой в сторону воспитательницы, которая ползала по земле, держась за голову и тихо поскуливая, как побитая собачонка. Хотя, таковой она сейчас и являлась. — Чем быстрее вы скроетесь с глаз, тем лучше. Медлить больше нельзя.

Арсений Петрович попытался за руку вести меня в сторону здания, но я отчаянно сопротивлялась. Тогда он перекинул меня через плечо и побежал по дорожке. Остановился он и отпустил меня, только когда захлопнулась дверь его кабинета. С помощью магии он наконец привёл меня в чувства и облегчённо опустился в кресло.