Обманутая для генерала драконов (СИ) - Зимина Юлия

— И всё же! — не унимался блондин. — Мы не знаем, кто она! Не знаем, что у неё в голове и за спиной! А вдруг она какая-нибудь преступница⁈ Неудивительно, с её-то умением выкручиваться! Мы вообще о ней ничего не знаем, но, несмотря на это, тащим в западные земли! Сами ведём беду к своим горожанам!

— Не сгущай краски, — вздохнул я, на самом деле соглашаясь со словами алого дракона. Что нам было известно об Алане? Да толком ничего. Лишь то, что она сбежала из дома, а родные хотели её вернуть. И я бы палец о палец не ударил в данном случае, не услышь тот разговор про магическую энергию, которая напитывает тело каждого дракона в этом мире. Без неё ящер внутри человека засыпает, а телесная оболочка бедняги стремительно стареет, в итоге рассыпаясь пеплом. Неудивительно, что Алана сбежала, пытаясь спрятаться.

Да, изъятие чужой энергии строго-настрого запрещено и карается законом — смертной казнью. Были случаи, конечно, когда дракон или дракайна сами изъявляли желание отдать её, но, стоило им это сделать, как они быстро погибали, а на их семьи во всех поколениях ложилось несмываемое пятно позора. Таких считают проклятыми, несущими за собой скверну потерявшей магию души.

Можно было бы, конечно, схватить её жалких братьев за горло и, хорошенько встряхнув, обо всём у них узнать. Уверен, те быстро бы раскололись. Вот только я не стал этого делать, из-за чего сейчас присутсвовало пусть и слабое, но всё же сожаление. Наверное, только из-за этого я и позволил девчонке отправиться с нами. Да, она выиграла, но, как сказал Сай, нечестным путём, что ни я, ни те, кто подчиняется мне, это не приемлют. Хитрость бывает разной и без неё не обходится, но не в этом случае.

Впереди ждал долгий путь: множество городов, беспощадная пустыня, в которой погибло немало народу, тёмный лес, полный злобных духов, и бурлящее беспощадными монстрами море. Нам ещё не раз представится возможность узнать нашу спутницу получше. Человек хорошо раскрывается в опасных ситуациях, показывая себя настоящего, и Алана не станет исключением.

С этими мыслями я и уснул, предварительно ещё раз послушав, что происходит в соседнем доме.

Сон был тревожным. Я где-то шёл, слыша грозное рычание своего дракона, что пытался достучаться до меня. Он метался и рычал с такой силой, будто хотел что-то сказать.

Повсюду клубился синеватый туман. Он проникал в лёгкие, требуя, чтобы я спал, чтобы ни в коем случае не просыпался, но моя интуиция кричала об обратном.

С титаническими усилиями, совсем на немного приоткрыв веки, я смог увидеть тот самый синий туман, что окутал комнату.

Не понимал, что происходит, тело не желало отзываться на мои приказы поднять руку или ногу.

Дыхание было слабым, голова кружилась, а кислорода не хватало.

Чувствуя себя выпившим целый бочонок горячительного, я, приказывая векам не слипаться, пусть они и пытались ослушаться, сместил расплывчатое внимание на парней, что лежали на своих местах.

«Что-то не то! Какого чёрта происходит⁈»

И тут слух уловил скрип двери, которая в следующий миг приоткрылась, являя мне высокие мужские фигуры с обнажёнными мечами, что пришли сюда явно не для того, чтобы поздороваться…

17. Сила воли способна на многое

Алана

Я настолько устала, настолько была измучена, что, как только в желудок попало теплое питьё, наполняя его, глаза разомкнуть было уже просто невозможно. Сознание поплыло в объятия Морфея, даже не подозревая, в лапах какого монстра оказалось моё тело.

Ничего не помнила, как и ничего не понимала, что происходит. А вокруг явно что-то творилось. Какие-то шорохи, ворчание, приглушённая ругань. Я всё это слышала, но отдалённо, словно меня погрузили под воду, не позволяя уловить суть происходящего.

Спать. Это единственное, чего невероятно хотелось. И я спала, даже несмотря на то, что ко мне кто-то прикасался, поднимал и куда-то тащил. Я пребывала будто не в себе.

Да, моё состояние после длительной дороги оставляло желать лучшего, но, даже несмотря на это, я не могла превратиться в столь ничего не понимающую амёбу.

Интуиция вспыхнула алым светом тревоги, да тут же и погасла, оставляя в темноте после себя лишь тусклый след, который быстро сошёл на нет.

Моё тело покачивалось, будто в колыбеле, а над головой слышалось чьё-то недовольное рычание. Оно должно было вызвать волну опасности в подсознании, но та отсутствовала. Мой инстинкт самосохранения будто кто-то глушил, заставляя быть спокойной и послушной, не реагирующей на то, что творилось вокруг.

А потом покачивание прекратилось. Тело ощутило твёрдую опору и… неприятный холод.

«Почему я замерзаю? — путался словно в опьяневшем сознании вопрос. — Я засыпала на кровати. Пусть и на колючем одеяле, но было тепло и мягко, а здесь…»

Чёртово расслабленное состояние не желало сходить на нет. Пусть и вяло, но я пыталась из него выбраться, понимая, что не выходит. У меня не получалось открыть глаза, как и не удавалось произнести даже звука.

Где-то в отдалении слышались какие-то жалобные всхлипы, что начали настораживать не на шутку.

Сколько я так пролежала, пребывая, словно в бреду? Не могла ответить на этот вопрос. Может пять минут, а может и час. Но то, что я окоченела, ощущая, как холод проникает во внутренности и кости, было бесспорно. Возможно, именно он помог мне прийти в себя и дрожащей рукой ухватиться за плавающее густым киселём сознание. Я начала по-немногоу выбираться из странных пут, завладеших моим телом и разумом.

Всхлипы и тихий плач становились громче, странная туманная дымка начала рассеиваться.

Я слышала… Слышала шуршание ткани, шмыганья носом и звон цепей…

Никогда в жизни ещё мне не было так тяжело, пришлось приложить все свои усилия, чтобы просто распахнуть веки. Совсем немного.

И я смогла.

Стоило скудному освещению коснуться моих глаз, как я тут же заметила размытую фигуру. Её позу сложно было разобрать, как и место, в котором мы находились, но то, что не в доме знахарки — это точно.

Нос улавливал запахи сена и чего-то ещё непонятного, похожего на горькую, тлеющую полынь.

И снова всхлип. Такой тихий, обречённый. Он рвал моё сердце на части.

Я не оставляла попыток вернуть себе зрение и мне удалось.

Моргнула раз. Затем ещё. И ещё…

Секунды бежали, глаза видели всё чётче, подмечая далеко не комнату, а какой-то амбар с полками и заколоченным окном, на полу — сено, а в углу… она… Та, что так жалобно плакала — девушка, тело которой дрожало. Она сидела возле огромной бочки, уткнувшись лицом в свои согнутые колени. Мне хотелось позвать её. Спросить, кто она и где мы, но язык отказывался повиноваться. Поэтому оставалось только дышать: тяжело, взволнованно. И моё обеспокоенное дыхание было замечено сереброволосой незнакомокой. Хрупкой такой, припухшей от слёз, в порванном простеньком платье.

Она заметила меня, затихая.

Девушка смотрела, не отводя глаз. Страх… Сколько же страха читалось в её взгляде.

— Что… — прохрипела я с трудом, чувствуя, как от горького запаха, заполнившего это странное помещение, дерёт горло, — происходит… Где… я…

Всхлип со стороны серебровласой. Её губы задрожали.

Секунда, и она кинулась ко мне, размазывая слёзы по щекам.

Вот только добраться до меня она не смогла.

Металлический звон коснулся моего слуха, а потом болезненный стон девушки, которая дернулась, словно от удара.

Медленно, чувствуя, что кружится голова, я сместила внимание на её ногу, закованную в цепь, которая крепилась к металлическому ушку, прибитому к полу.

— Тебя т-тоже по-похитили, да? — заикалась она от эмоций и долгих рыданий.

«Похитили? Выходит, что да, похитили».

— Мат-тушка отправила м-меня к знах-харке за т-травами… Она п-пригласила вып-пить чай… — всхлипывала сереброволосая, которую всю трясло от ужаса.

«Знахарка, тварь такая!» — тревога и дикое волнение сменились злостью, перерастающей в ярость.