Обманутая для генерала драконов (СИ) - Зимина Юлия

— Что теп-перь бу-уде-ет, — заревела незнакомка. — С-столько девушек п-пропало. Ни од-дной не н-нашли…

«Не нашли, значит!» — ярость скапливалась в моём теле, придавая сил.

Не надеялась, что принц и главнокомандующие придут за мной. Не обязаны они спасать мою задницу снова, а это значит, придётся выпутываться самой. И пусть я слаба, пусть неопытна в таких делах и уступаю по мощи мужчинам, но сдаваться не собиралась. Сила воли способна на многое, а она у меня достаточно велика!

18. Будь слабее — там бы и подохли

Дамиан

Синий, густой туман, заполнивший всю комнату, проникал в дыхательные пути. От него тошнило и кружилась голова. Тело было будто не моим, и лишь Шайн злобно рычал, пытаясь привести меня в чувства.

Пришедшие не с благими намерениями неспешно двигались вглубь комнаты, останавливаясь возле Киарса и Сайдера. Их было двое: высокие, с тряпками на лицах.

«Чтобы защититься от той гадости, которой надышались мы!»

Быстро смог сложить два и два, и был так зол, что словами не описать. Нас одурманили, чтобы погубить!

Но кто? Неужели императрица не простила моего отказа? Интуиция шептала, что нет. Здесь было что-то другое. Да, я задел её самолюбие и потоптался по гордыне, отказавшись делить с ней ложе, но все же на мне защита империи. За моей спиной стоит вся армия, бо́льшая часть которой не примет другого генерала. Дарьяна не настолько глупа, чтобы сделать столь опрометчивый шаг, позволя эгоизму взять над собой верх.

Время превратилось в кисель. Я видел, как один из пришедших с осторожностью склонился над Киарсом, что лежал на полу, а второй — потянулся к Сайдеру, расположившимуся на кровати, напротив меня.

Сердце тревожно забилось. Не мог оторвать взгляда, наблюдая, как они шарят по карманам моих главнокомандующих, воруя всё, что, по их мнению, имело хоть какую-то ценность.

Шайн рычал и метался под кожей. Он рвался на свободу, желая сожрать этих идиотов, которые даже не представляли, кому они решили нанести вред.

Я практически не дышал. Понимал, это не пойдёт мне на пользу, но глотнуть кислорода хотелось просто невыносимо, а это значило, что нужно как можно скорее выбираться за пределы этой чертовой пристройки.

«Потом… — пульсировала мысль в голове. — Я разберусь со всем потом! Главное сейчас вытащить Кира и Сайдера!»

Мощь моей энергии была распознаваема только на поле боя. Там не было необходимости скрывать её, а во всех остальных местах я становился обычным драконом, мало чем отличающимся от тех, кто не желал самосовершенствоваться. Таких, к слову, во всей империи было очень много. Процентов восемьдесят со всего населения. Знали бы те, кто явился с обнаженными мечами наперевес, кто перед ними, носу бы сюда не сунули.

Оставалось только надеяться, что со старушкой и Аланой ничего страшного не произошло, хотя возникновение едкого синего дыма наводило на не самые хорошие мысли.

Идиоты, что копошились возле Киарса и Сайдера, не обращали на меня внимания. А зря.

Прикрыв глаза, я попытался сконцентрироваться на внутреннем источнике энергии, призывая его и запуская мощь по венам, что уверенно несла за собой окончательное пробуждение, наполняя тело силой.

Чувствовал, как становится легче, как Шайн гордо расправляет крылья, принимая боевую стойку.

И тут сквозь закрытые веки заметил знакомый отблеск — серебра луны от заостренного металла.

Сердце пропустило удар, а глаза стремительно распахнулись.

В момент, когда один из смертников замахнулся, намереваясь перерезать горло рыжику, я выставил руку и призвал свой меч, что, подчиняясь моей силе мысли, устремился вперёд.

Молниеносный полёт, вскрик боли и предсмертный хрип.

Я, не произнося ни звука, медленно поднялся с кровати, неотрывно глядя на ничего не понимающего нежданного визитера, что испуганно начал отступать к двери.

Голова кружилась всё сильнее, а рвотный позыв становился практически невыносимым, но я не подавал виду. Никому нельзя показывать своей слабости, я давным-давно это уяснил.

Его нельзя было убивать. Я нуждался в объяснениях, а получить их можно только от него, ведь дружок, с которым он пришёл сюда, уже выпустил душу из тела.

Повернув распахнутую ладонь вертикально, я, замечая животный ужас в глазах незнакомца, призвал свой меч, который, покинув живот умершего, послушно помчался ко мне.

Крепко сжав эфес, я неспешно наступал, позволяя Шайну отразиться в зрачках.

— Как… — судорожно вздохнул смертник. — Как такое… Ты же должен был…

Брезгливо скривившись, я замахнулся, запуская меч, что одним точным, выверенным ударом впечатался рукоятью в лоб мужчины, который спустя секунду повалился мешком на пол.

Пусть я и действовал тихо, но не было никакой гарантии, что снаружи никого нет, и эти двое единственные, кто осмелился покуситься на наши жизни.

Выбора не оставалось.

Подхватив Киарса, что лежал ближе ко мне, я направился к Сайдеру.

— Охраняй, — произнёс в тишину, прекрасно зная, что меч, связанный с моей энергией, послушается.

Мы выходили во двор втроем. Точнее шёл только я, а парни едва волочили за собой ноги, кашляя и жадно глотая воздух. Меч кружил вокруг нас, готовый отразить удар любого.

Сильная оказалась дрянь, которой нас одурманили. Будь мы слабее, там бы и подохли от неё же.

С попаданием кислорода в лёгкие стало легче.

Я опустил парней на траву, выпрямляясь и замечая, как на окне дома знахарки дрогнула занавеска, за которой кто-то испуганно спрятался…

19. Могилы помочь выкопать?

Знахарка

— Что⁈ — ахнула бабка.

Широко распахнутыми глазами она наблюдала, как один из тех, кто должен был отправиться к праотцам от ядовитого дурмана, вынес из пристройки двух своих дружков, вяло передвигающих ногами.

— Они не подохли⁈ — испуганно таращилась старуха. — Но… как⁈

Подобное не укладывалось в её голове. Знахарка всё рассчитала. Казалось бы, всё предусмотрела. Сначала сон-трава в еду, чтобы путники не почувствовали запаха дыма, а затем и их верная погибель. Но что-то пошло не так!

— Как эти трое могли выжить⁈ Нереально!

Дыхание бабки стало частым, прерывистым, а сердце стучало о рёбра с такой силой, что грозило пробить грудную клетку.

В её понимании такого просто не могло произойти. Она не первый раз пользовалась травой с гиблых топей и знала, что, надышавшись её сизым дымом во время тления, смерть неминуема. Но эти трое, чтоб их черти драли, непонятно как смогли выкарабкаться! Не подохли ни от яда, ни от меча городских стражников, которые так и не вышли из пристройки, а это значило…

— Ох… — схватилась за сердце старая гадина. — Что же делать-то, батюшки…

Трясущейся рукой она оперлась о стол, поднимаясь со стула.

Мысли хороводом носились в голове, а глаза взволнованно бегали, пытаясь отыскать выход из столь нелёгкой ситуации.

Больше двух лет всё шло как по маслу, от похищений и убийств не оставалось ни следа. Старая ведьма даже мысли не допускала, что что-то может пойти не так!

— И я ещё в доме одна… — всхлипнула она, чувствуя, как страх пожирает её. — Точно… — ахнула знахарка, останавливаясь на месте. — Я ведь одна…

Бабка была достаточно хитрой, иначе у неё не получалось бы так умело обманывать путников, что забредали к ней. И вот сейчас в её голове созрел верный план, что поможет облапошить смертников, которым, казалось, помогли сами небеса, иначе они больше не смогли бы открыть глаз.

Поспешно, как только позволял возраст, она направилась к небольшому простенку, со всей силы ударяясь об него лбом.

Острая боль пронзила стрелой, срывая стон с губ старой гадины.

Потрогав трясущейся рукой рану, она коварно улыбнулась, наблюдая на пальцах кровь.

Для пущей убедительности размазала её по лицу и с кряхтением легла на пол, дожидаясь тех, кого мысленно уже похоронила.