Матабар VI (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

— Не удивлен, что Профессор привел тебя к нам, — Адакий, все же, нашел в себе смелость хлопнуть Арда по плечу. — Голова у тебя и впрямь светлая. Ладно, раз ты все посчитал, причем на неделю раньше, чем мы думали ты справишься, то, так и быть, мы свое слово сдержим и поделимся своими знаниями.

Они действительно заключили сделку, что если Арди закончит раньше, то Адакий с Брантом немного подтянут его в сфере Звездного Машиностроения. Не то, чтоб Ардану требовались эти знания, но… не мог же он напрямую сказать «А можете, пожалуйста, назвать имена тех, кто вызывает своими действиями у вас подозрение? Может быть, живет богаче, чем позволяет зарплата? Или ходит молва, что он или она не очень чисты на руку?»

Нет, таким способом он вряд ли сможет выведать, откуда в компании ан Маниш произошла утечка информации. Скорее, лишь спугнет крота, как его уже спугнули в доме лорда Аверского. Так что Арди, раз уж приходилось действовать в одиночку, оставался верен наставлениям Эргара и Шали. Охота, порой, совсем не быстрый процесс, в котором жертве надо дать убедится в своей безопасности.

— А в чем проблема с проводкой? — так что Арди выпалил первое, что пришло на ум.

Брант с Адакием переглянулись и, вооружившись кружками с кофе и сигаретами, уселись напротив стола Арда.

— Для начала, будущий светоч науки, что ты знаешь о Лей-сопротивлении? — с прищуром спросил Брант.

— Только общие знания, — честно ответил Ардан. — Физическая величина, характеризующая свойство препятствовать прохождению Лей-энергии в проводнике. Выражается как коэффициент пропорциональности между разностью потенциалов и силой постоянного Лей-напряжения в законе Гранд Магистра Омада для участка или замкнутой цепи проводников.

— Отлично вызубренное определение! — зааплодировал Адакий.

— Хватит, блестящая голова, — оборвал его Брант. — А своими словами сможешь?

Ардан задумался ненадолго.

— То, насколько сильно материал препятствует прохождению сквозь него Лей.

— Молодец, — кивнул Брант. — Для начала, возьми, например, свой посох, — инженер кивнул в сторону приставленного к стенке посоха из старого дуба, или, как его называли демоны и фае, Лей-древа, Огне-древа, Чар-древа и… еще много как. — Это, если я не ошибаюсь, дуб?

— Верно, — кивнул Арди, не став вдаваться в подробности, что дуб совсем не обычный.

— Вот. У дуба, как и любого материала и газа, есть удельное сопротивление Лей. В случае с сухой древесиной дуба оно, примерно, если не ошибаюсь, пять десятых Омада с мелочью на квадратный миллиметр. Очень неплохая проводимость, кстати, за свои деньги. Поэтому деревянными посохами часто пользуются начинающие маги, — удивительно, что, судя по всему, Брант помнил таблицу сопротивления тел наизусть. А в ней строк столько, что на отдельную публикацию хватит. Собственно, отдельной публикацией, вернее — справочником, данная таблица и являлась. — Для другого примера сопротивление человеческого тела равняется десяти в восьмой степени Омада, что наглядно демонстрирует, почему наш организм удерживает Лей внутри, но не особо спешит с ней расставаться.

Да, Ардан, когда-то давно, пытался создавать печати без посоха и, по ощущениям, это было так же просто, как писать тонким, струящимся каллиграфическим почерком… большим пальцем левой руки, когда сам он правша.

— Сейчас не будем говорить про температуру, — выдохнул облачко дыма Брант. — Вся таблица сведена под двадцать градусов тепла. При нагревании или остывании, разумеется, проводимость Лей на квадратный миллиметр меняется, но это те дебри, в которые тебе лезть бессмысленно, а вот Адакию…

— Да посчитаю я! — не сдержался второй инженер. — У меня крайний срок сдачи этого участка работы послезавтра.

— Мы могли бы уже приступить к новому!

— Не все такие трудоголики, как ты, Брант!

— А жаль, — фыркнул инженер и повернулся обратно к Арду. — Как тебе, возможно, известно, у Эрталайн мало того, что сопротивление практически девять тысячных на квадратный миллиметр, так еще и температурный порог изменения проводимости почти отсутствует.

Ардан снова кивнул. Именно поэтому руда Эрталайн и являлась одним из главных ресурсов в мире, а еще залогом благополучия западного материка. В частности — им изобиловала Алькада, делая Империю одной из богатейших стран. Да, разумеется, Империя в своих недрах не знала недостатка и в газе с нефтью, угле, рудах и других полезных ископаемых, но именно Эрталайн позволяла ей оставаться мировой столицей Звездной магии.

— Но Лей обладает свойством ослабевать по мере удаления от источника, — продолжил Брант. — Если мы говорим про естественное влияние Лей-линий, то, чем выше к небу, тем хуже. И там, представляешь, просто неисчислимая мощь целой планеты, а у нас — генераторы. Да, с каждым годом все качественнее и мощнее, но где мощь целой планеты, а где — наших генераторов. Несравнимые показатели.

Ардан кивал и, пусть и не особо интересовался темой, запоминал на будущее. Лишних знаний не бывает. Особенно знаний в области магии.

— Так что, даже несмотря на то, что в Лей-кабелях используются нити Эрталайн, существует потеря. И чем длиннее кабель, тем больше потеря. Пойдем, стажер, покажу, — Брант призывно махнул рукой, и они втроем переместились к чертежному столу. — Вот, смотри, предположим, мы строим комнату общей генерации. Для начала каждый из генераторов будет, в любом случае, формировать собственное поле Паарлакса. Знаешь, что это такое?

Разумеется, Ардан знал о «поле Паарлакса». Причем узнал немного раньше, чем вся страна.

— Немного, — ответил он.

— Ну вот, на данный момент мы можем это поле игнорировать, потому что мощности слишком низки и конфликта не возникнет, — Брант вооружился указкой и начал водить по запутанной схеме, разложенной на множество листов. — Но! Предположим, нам надо подвести сюда, в производственный цех, кабель от Зеленого генератора для стационарного щита. Он пройдет по потолку, затем через перекрытие и так далее. Суммарно почти сорок четыре метра. Что, в пересчете, равняется почти пяти Красным лучам потери энергии, потому как каждые десять метров двухмиллиметрового сечения кабеля равняются потери одного Красного луча в час.

Ардан хмурился. Ему казалось, что Брант к чему-то ведет, но он пока не понимал к чему именно.

— А здесь, — инженер указал на другой узел. — у нас стоит уже Синий генератор и питает он уже не щит, а печь малой загрузки, потому что при текущем задании, это получается дешевле, чем питать её газовым поршнем. И от него еще семьдесят пять метров. А затем…

— Я понял, — по привычке, как и в Большом, Ардан даже руку вверх поднял. Будто профессору на лекции отвечал. — Каждый кабель не просто тратит энергию в пустоту… он создает собственное поле Паарлакса. Потерянная при передаче энергия не исчезает, а уходит в пространство и может создать конфликт.

— Браво! — Брант, на мгновение, засиял ничуть не хуже лысины Адакия. — А теперь представь, что у нас километры проводки, вся она греется, создает собственные поля Паарлакса, которые до этого лета мы называли просто Лей-возмущениями, сами генераторы, стационарные щиты и прочее великолепие. Понимаешь, к чему приведет нерадиво посчитанная нагрузка?

Тут не требовалось быть инженером, чтобы догадаться.

— К эффекту Сломанной Печати, только в машинном виде.

— Ага, — Брант отложил линейку и вернулся к столу, чтобы пригубить крепкий кофе. — все взлетит на воздух. Может, не сразу. Может, через месяц. Но рванет знатно. И это после того, как сотни эксов улетят в трубу на перерасход генераторов. И самое неприятное, что все перечисленное только то, господин стажер, что я тебе могу сейчас объяснить за пару минут, а не за пару лет университетской программы.

Ард немного по-другому взглянул на сложный чертеж. Теперь он понимал, почему, условно, обслуживающий персонал Лей-генераторов и кабелей получал один экс, в то время как инженер, все это просчитавший, продумавший и создавший, — десять эксов. Уровень знаний и компетенций просто несопоставим.