Мастер магии прикрыл глаза, сосредотачиваясь и собирая в себе силу. А затем разделил шар собственной мощи на две части, преобразуя силу собственной души сразу в два типа энергии: жизненной и воздушной. Над левой рукой заклубились потоки воздуха, а правая засветилась зелёным цветом жизни…
Этериас открыл глаза и направил потоки ветра в сторону сломанной ноги, окутывая ими повреждённую конечность, словно шины, и коротко бросил:
— Будет больно. — резкое движение рукой и принцесса вскрикнула, а сломанная кость с хрустом встала на место.
В следующий миг сила жизни с правой руки верховного иерарха зелёными лентами устремились к удерживаемой воздушными потоками ноге, сращивая кость и залечивая раны принцессы.
Этериас удовлетворённо кивнул и выдохнул. У него всё получилось.
— Теперь, когда всё в порядке, я могу помочь вам дойти до дворца, Ваше…
Леана отрицательно помотала головой, подтягивая к себе ноги и обхватывая их руками.
— Моё имя Этериас. — учтиво поклонился волшебник. — Этериас Инвиктус. — Конечно, располагайтесь. Если вам что-то понадобится, спросите Шерри, она старшая среди слуг. А теперь, с вашего позволения, я должен вас покинуть: скоро собирается королевский совет.
Верховный иерарх быстро сменил свою одежду на новую, более свежую, и был таков: королевский совет и правда собирался заседать сегодня, и для привычных тем обсуждения, похоже, добавилась ещё одна.
Однако за мгновение до того, как покинуть свой дом, Этериас услышал всего одно короткое, тихое слово, брошенное ему в спину:
— Спасибо.
Совет конклава собрался ближе к полудню. Это вообще стало своего рода регулярным событием: шестеро королей новообразованного альянса, поселившись во дворце в центре Кордигарда, регулярно собирались вместе. Письма о приготовлении войск уже были разосланы, но сам Этериас не терял надежды, что всё ещё может обойтись.
Уже собравшиеся короли приветствовали главу церкви уважительными кивками. Обычно, конечно, мастера не присутствуют на конклаве королей, однако для главы объединённой церкви всё же сделали исключение: слишком важной могла оказаться церковь в эти дни…
— Что-нибудь удалось узнать, Этериас? — прямо спросил Кормир II. — Почему она инкогнито, в таком виде? Что она сказала?
— Ничего. Пока ничего. — покачала головой волшебник. — Полагаю, путь выдался не из лёгких: удивительно, что ей вообще удалось преодолеть таллистрийские леса в одиночку. Помимо сломанной ноги, на ней было много царапин и несколько уже подзаживших глубоких порезов на боку от какой-то крупной твари. Я её вылечил, однако… Поведение странное.
— Странное поведение женщин — это по моей части. — погладив бороду, усмехнулся король Ниоры. — Ты ещё молод, жрец, так что расскажи всё мне, я уж точно разберусь.
В глазах верховного иерарха мелькнуло сомнение. Однако отрицать, что король Аттарок имел, куда больший опыт было глупо. Поэтому Этериас сухим, казённым тоном описал поведение принцессы. И это привело бородача в глубокую задумчивость: вопреки ожиданиям остальных, тот не стал рассыпаться в словах, делясь собственным опытом. Молчание затянулось, и потому король Бингла негромко заговорил:
— Может, просто устала от тяжёлого пути? Я имею в виду, наши болота не сильно уступят лесам Таллистрии в опасности. Возвращаясь из таких мест, люди часто замыкаются в себе. Может, с ней был отряд, и он оказался потерян из-за спешки или неудачи, и она винит себя…
— Нет, дело не в этом. — голос бородача был непривычно серьёзен. — Я знал много женщин в своей жизни, бывали у меня и таллистрийки, и те, кто потерял много друзей… В обоих случаях они не ведут себя так. Наоборот, горе часто вынуждает их бросаться тебе в объятия, стоит только руку протянуть, или просто делает безразличными: но не вызывает страх. Здесь что-то иное, чему я не встречал аналогов. Вертится что-то на краю сознания, но не могу вспомнить…
— Если главный знаток женщин среди нас разводит руками, то я и сам не знаю, что добавить. — развёл руками Кормир II. — Полагаю, это так и останется загадкой, или разрешиться само собой. Так или иначе, у нас есть темы поважнее для обсуждения .
— Согласен, но ты зря отметаешь это, как мелочь. — покачал головой Аттарок. — Если даже я не могу понять, что может заставить женщину вести себя так…
— Это очень просто, на самом деле. — у входа в зал совета раздался звонкий, напряжённый голос принцессы. — Полагаю, иногда для такого поведения достаточно всего одного мужчины.
Наследница трона Таллистрии была одета в простую, свежую белую рубашку и мужские штаны, с мечом на поясе.
Собравшиеся, конечно, удивились присутствию принцессы. Нет, ничего странного в том, что стража пропустила её не было: владыка Ренегона сам приказал оказывать той всяческое содействие и дать лучший приём… Однако её словами заставили семь непонимающих взглядов скрестится на Леане, заставив ту слегка смутится.
— Боюсь, мы не понимаем, что вы имеете в виду, леди Леана. — обескураженно развёл руками усатый силач, почесав пузо.
— Полагаю, это будет правильно назвать сексуальным насилием. — принцесса прошлась по залу, остановившись у одной из фресок. — Это когда мужчина занимается любовью с женщиной против её воли.
Недоумённые взгляды собравшихся стали ещё более растерянными.
— Миледи, это звучит как-то странно. — огладил бороду король Ниоры. — Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду. Ежели дама не хочет, разве ж силком её заставишь? У жены лорда Кормира фрейлин с полсотни, но три с половиной десятка дали мне однозначный отворот-поворот, и что-то я сомневаюсь, что их ответ изменится, случись мне стукнуть одну из них… Скорее уж наоборот, ещё меньше шансов!
Леана со вздохом прикрыла глаза руками. А потом сухо, словно выталкивая из себя слова, заговорила:
— Берёшь верёвку. Привязываешь одну руку, затем другую к стойке кровати или колу в земле. Рот можно заткнуть чем-нибудь. Снимаешь штаны, достаёшь… Мне серьёзно надо это поступенчато описывать, или сами догадаетесь?!? — принцесса перешла на крик, а затем, словно устыдившись собственного всплеска эмоций, отвернулась к окну, обхватив себя руками.
Идиотов среди собравшихся не было, и механику процесса поняли все. Просто так уж сложилось, что сам быт, сложившийся за последние столетия в королевствах, не предполагал насилия, по крайней мере, насилия к своим. Многие рыцари любили крепко приложить друг-друга на дуэли, бывали и случайные смерти, конечно, но не со зла… Однако причинить не просто женщине, а своей женщине? Это выходило за все мыслимые и немыслимые рамки.
— Это просто невозможно. — покачал головой король Аурелиона. — Нет, так не может быть.
— Скажите это всем девушками Виталии, которые попали под солдат, которым было приказано “доставить любовь”. — язвительно отозвалась Леана. — Чем громче она кричит, тем больше ей нравиться: слышала от солдат Палеотры, пока выбиралась из столицы. Подозреваю, это его слова.
