Сватовство дракона (СИ) - Баснина Софья

Да только чтение не заладилось: сколько Сияна ни пыталась, никак не удавалось сосредоточиться.

— Знаешь, Герцог, — забросив наконец тщетные попытки, девушка рассеянно погладила животное. — Меня обязательно должны спасти.

Вздохнула.

Удобно устроившись в соседнем кресле, кот старался не мешать: только под рукой мурчание и чувствовалось.

— В сказках всегда так. Вот только… — она надолго умолкла.

Над столом, рассеивая сумерки, мягко переливалась магическая сфера.

— Даже если и остались где богатыри славные, не знаю я, хочу ли быть спасённой.

Кот мурлыкнул и боднул замершую в воздухе руку.

— Я за брата боюсь, и… — запнулась, глянула на окно, за которым внизу, в саду, всё ещё свистел меч, рассекая воздух и безжалостно обрубая ни в чем не повинные ветви, — за него — тоже.

Взмах. В траву снова посыпались отрубленные ветви. Куст уже походил на неряшливую пирамиду. Под ногами жалобно хрустели мелкие кусочки.

Анда будет недовольна.

Плевать.

В следующий раз подумает, прежде чем перечить.

Сталь снова и снова взлетала, со свистом рассекая воздух, вспыхивала смазанным отблеском, оставляя после себя дождь из веток и листьев.

Дракон остановился, стёр перчаткой пот со лба. Да и сам хорош, нет, чтобы прямой приказ отдать. Не было бы у духа возможности ослушаться. Вздохнул, прикрыв глаза. Клокотавший в душе водоворот чувств постепенно стихал. Слишком медленно.

Возвращаться было опасно. Опасно для Сии.

Отбросил клинок.

Смахнул со лба влажную прядь.

Коротко рыкнул в темноту:

— Анда!

На этот раз дух испытывать драконье терпение не стала.

— Что прикажете? — деловито поинтересовалась, сцепив руки за спиной.

Дракон оценил выбранный духом облик: юная феечка с перламутровыми, как у бабочки, крылышками, в аккуратном светлом платьице, прикрытом клетчатым передником, — такую и ругать совестно.

Ухмыльнулся.

Три своенравных существа на его голову.

— Прибери, — приказал, небрежно кивнув на многострадальный куст. — За Сияной присматривайте. При малейшей тревоге меня зови, — и, на бегу оттолкнувшись от земли, в прыжке обернулся и взмыл в небо.

Полёт всегда помогал привести мысли в порядок. Но на этот раз всё оказалось сложнее. Отчаянно хотелось вернуться…

Мимо поначалу проносились, затем проплывали облака, ненадолго оставаясь каплями на панцире. Внизу время от времени вспыхивали редкие огни селений.

Дракон зажмурился, планируя, подставляя морду встречным потокам воздуха. Залюбовался серебристыми дорожками на морской глади внизу. Почувствовав, что теряет высоту, лениво взмахнул крыльями. Под брюхом проплыл знакомый скалистый островок.

Мысли снова вернулись к царевне.

Вот и как с ней разговаривать? Когда в ответ на её попытки отгородиться и дерзостей наговорить, только крепнет желание сгрести её в объятия да губы алые зацеловать?

Нет, он поступил правильно: нужно было скорее со всем этим разбираться. И объясняться — дракон усмехнулся, выдохнув клубы сизого дыма, сквозь который прорывались отсветы пламени, — по-человечески.

До Благомира он добрался перед самым рассветом. Привычно уже спикировал в Драконью слободу. Но к Вериславу заходить не стал — повернул к детинцу.

Кортеж короля соседней державы должен был прибыть на днях. Светозар специально крюк сделал да несколько кругов над его лагерем заложил, всматриваясь в происходящее внизу.

Ольгард торопился.

21

Ольгард торопился и нервничал. Были на взводе и его прихвостни. В таком состоянии легко ошибиться, легко не заметить и не учесть важные мелочи, легко оступиться и наследить.

И дракону это было на лапу.

Потому Светозар рассудил, что, пока господа заговорщики не воссоединились, самое время проверить подозрения. Достал из тайника под крышей одного из домов одежду стражника. Торопливо облачился и продолжил путь, почти не таясь, но и глаза стараясь не мозолить без особой нужды. К чему лишние хлопоты?

Ночному путнику миновать караулы и разъезды конные труда не составило: служба не прошла даром.

Недалеко от стены свернул в сторону Купеческой слободы, на площадь Постоялых дворов, как ее прозвали в народе. Оставшийся путь старался держаться подальше от фонарей и факелов.

И едва разминулся с возвращающимися в детинец стражами.

Воины увлеченно обсуждали недавно дошедшую до столицы весть о гибели их доблестного сослуживца от когтей дракона. Оказывается, Верислав организовал поминки. Пышные, с помпой. Стребовал, прохвост, с Лукиана немалую компенсацию и помощь. Дракон ухмыльнулся, «двоюродный прадед» ему нравился.

Увы, ловкость, присущая этим существам в небе, на земле порой оборачивалась неуклюжестью. Стараясь обойти в тени деревьев освещенные участок широкой улицы, Светозар поскользнулся на мокрой от ночной росы траве. От бесславного падения дракона спасли только годы тренировок. Он успел перекатиться и даже укрылся за каким-то кустом, до того как кто-то из стражей, по голосу — Кий, успел насторожиться

Шум все же привлек внимание, и воины, на время отвлекшись от разговоров, принялись осматриваться.

Благо, самый темный час — перед рассветом, как говорили древние. Да и уставшие вояки не горели желанием осматривать местность в поисках примерещившейся опасности, потому особого рвения не проявляли.

— Авось опять какая скотина домашняя буянит, — предположил наконец один из бывших сослуживцев, остановившись в нескольких шагах от драконова укрытия. — Давеча конь ее высочества взбрыкнул, так за стенами слышно было. Насилу угомонили.

— Соскучился по хозяйке, бедолага. Скорее бы поправилась наша Сиянушка. Я, коли еще столько же ее высочество не увижу, тоже волком взвою, — горестно вздохнул второй, безусый еще парнишка.

— А нас погонят волка искать, — со снисходительным смешком ткнул его в бок первый.

— Вечно ты, Кий, по пустякам тревогу поднимаешь, — ворчливо поддержал его третий страж, обращаясь к стоящему поодаль и с тревогой всматривавшемуся в ночь молодому еще воину.

— Идем, — махнул рукой еще один, видимо, старший. Приказал кому-то: — Продолжать обход. Карану сам доложу.

Никто спорить и не думал.

Дракон выдохнул.

Дождался, когда шаги стихнут в ночи, и продолжил путь. Уже без приключений.

Бесшабашной смелости царедворцев, привыкших к вседозволенности, Светозар уже давно не удивлялся. Наглость? Глупость? Что бы ни двигало ими, стоило воспользоваться тем, что им хватает нахальства обсуждать заговоры почти под носом у Морока.

Легко перемахнув через невысокий заборчик, дракон пробрался к дому.

Дом был обычным (обычным для этой части города, разумеется) — таким же большим, добротным, изукрашенным, ничем не выделяющимся среди роскошных соседей, он утопал в цветах палисадника — последнем привете уходящего лета, замечательно скрывшим незваного гостя от случайных глаз.

А за стенами велись недобрые разговоры.

Верховный магистр, очевидно только что закончивший разговор по магическому зеркалу, вернулся в небольшую гостиную, где скучал в одиночестве второй царедворец.

На вопросительный взгляд обитателя комнаты, срывающимся полушепотом передал:

— Велел прибрать, — и осенил себя обережным пассом.

Первый министр криво усмехнулся, заметил:

— Пора бы. В Лёнке надобность давно отпала. А видела она много. Жаль, в ночь, когда царевна «заболела» проку от неё никакого не было.

— Тише ты. Он узнает, нам голов не сносить.

— О чем узнает, друг мой? — очень достоверно удивился собеседник волшебника.

Маг закашлялся. Торопливо налил себе в кубок алой жидкости.

Пока он пил, министр продолжил развивать мысль:

— Это по его просьбе Лёнка царевне зелье в ночное питьё подливала. Якобы успокаивающее, а на деле? А нам откуда знать?

Магистр промолчал. Грузно опустился в кресло напротив, так и сжимая в побелевших пальцах кубок.