Ненужная жена. Хозяйка лавки сладостей (СИ) - Князева Алиса

— Принёс хоть то, что просила?

— А то! — Якуб подаёт мне пару листиков, похожих на лимонную траву. Не лимон, конечно, но запах и горечь дают, что надо.

Быстренько развожу нужное количество сахара в воде, превращая его пышащей жаром поверхности печи в сироп. Не забываю бросить туда и листики.

Затем принимаюсь за тесто. Снова масло, соль, мука. И вот заварная мягкая тёплая масса готова. В оригинальном рецепте из неё при помощи кондитерского мешка отсаживают небольшие трубочки, но мне некогда искать ему замену, поэтому делаю простые кругляшки, быстренько кидаю их в уже закипевшее растительное масло, где обжариваю до золотистой корочки.

Сироп тем временем отставляю остывать. Раскладываю хрустящие пироженки на решётку, где с них стекают излишки масла, а затем окунаю в сироп так, чтобы хорошенько пропитались, и аккуратно помещаю готовые изделия на небольшой противень.

Достаю склянку, где приметила корицу. Пахнет приятно и очень похоже. Пробую — на вкус тоже то самое. Половину кругляшков присыпаю корицей для пикантности и… замираю, потому что как раз в этот момент в дверь кто-то стучит.

— Хозяйка! Утро уже! Где обещанные угощения? — раздаётся незнакомый женский голос.

— Ну всё, Ирина. Пора сдаваться. Деревенские пришли. Надеюсь, у тебя всё готово.

Сбрасываю чепец и фартук, беду ещё горячий противень в руки, примечая, что он почти не обжигает кожу, и иду открывать дверь своим первым посетителям.

Глава 16. Ардэн Хангер

Целую ночь шастаю по лесу в поисках зацепок. Это же надо! Поручить мне такое незначительное дело, как исчезновение каких-то крестьян в захолустной деревне. Той, где осталось чёрное пятно на моей репутации как предпринимателя — лавка сладостей «Лакомка».

Я всегда любил вкусно поесть. В Штормларе меня знают не только как лариана, но и как основателя целой сети успешных лавок со съестным. В Лиангарде, столичном городе страны, особенной популярностью пользуются булочные и кондитерские. За её пределами забегаловки для бедного люда и хлебопекарни.

На кой я решил открыть в этой Тьмутаракани лавку со сладостями, я не знаю. Просто в один прекрасный день понял, что она здесь нужна и мне необходимо, чтобы заработала она в старом здании деревенской лавки.

И вот к чему это привело. Так и с женитьбой. Что эта сумасбродная, внезапно воспылавшая желанием творить, супруга, что «Лакомка» одного поля ягоды. Не моего. Всё, с чем я имею дело, обречено на успех, потому что я знаю, чего хотят люди. Чего алчут. Сам такой. Постоянно в поиске чего-то нового, аппетитного, неповторимого.

Стоит заглянуть им в душу, и сразу видишь какая лавка станет приносить прибыль в том или ином месте. С Айрис было так же. Холодный расчёт — вот что я видел в её глазах в день бракосочетания. Никаких чувств или плотских желаний. Девушку интересовали только деньги и хорошая жизнь. И я дал ей их.

Так что же, будь я проклят, пошло не так?

Стою на краю деревни и наблюдаю за тем, как целая толпа местных жителей собирается на площади и всей гурьбой направляется к моей лавке. Туда, где я оставил Айрис.

Внутренняя сущность недовольна. Сначала щенок, теперь вообще чуть ли не все деревенские к ней собрались. Я сплю? Что происходит?

На душе тяжело. Слишком много негатива накопилось от использования магии. И его необходимо сбросить. Желательно самым доступным и простым способом — разделить постель с супругой, но есть одно НО!

Голод начинает досаждать, я с трудом могу здраво соображать. На ум приходят совершенно неуместные мысли и картины, отвлекающие от происходящего.

Первая: супруга покорно избавляется от одежды и ложится на постель, но вместо желания это вызывает у меня отвращение. Если бы не необходимость избавляться от тьмы, предпочёл бы бордель, даже несмотря на запрет правителя. Безвкусные жрицы любви не эффективны, но немного помогают вернуть ясность мыслей.

Вторая: Айрис подрывается с шелковых простыней и делает вид, что никакого желания исполнять супружеский долг у неё нет и не было в помине. И смотрит на меня так, будто впервые видит, но в глазах столько решимости и огня, что меня аж передёргивает. А как она при этом пахнет! Какими-то неизвестными мне специями. У неё новые духи, о которых я не знаю? Как же приятно, должно быть, её сопротивление на вкус! Так и тянет попробовать.

Делаю глубокий вдох, затем выдох. Не сейчас! Не время и не место. У нас уговор, а я на задании.

— Идёмте скорее, говорят новая хозяйка сегодня невиданными сластями угощать будет! — слышу голоса деревенских баб, проходящих неподалёку.

— А если не настряпает? Чтож мы её и впрямь погоним отсюда с позором? — спрашивает вторая.

— Конечно! Или жалко тебе её? — всплёскивает первая руками. — Ты али не видала какая она смазливая? Вот как мужиков наших соблазнять от безделья повадится, тогда тоже будешь её жалеть?

С трудом подавляю рык. Да как они смеют так говорить о моей жене? Спалить бы тут всё до основания.

Решаю последовать за ними и посмотреть, что же всё-таки удумала моя благоверная. Да и если этим недалёким взбредёт в голову поднять на неё руку, вовремя дать всем понять, кто тут главный. А кто мелкие смертные, недостойные даже стоять рядом с моей женой.

Когда подхожу к лавке, у входа уже толпится человек тридцать не меньше. Но никто не галдит, не кричит. Все с интересом разглядывают что-то.

— Для вашего удобства постройтесь, пожалуйста, в очередь. Пироженок не так много. Каждому достанется по одной. Если брать больше, то попробуют не все, а на приготовление новой порции у меня не хватает масла, — раздаётся голосок Айрис.

А моего чувствительного нюха касается очень аппетитный аромат. Что-то сливочное и жареное? Незнакомое. Опять.

С удивлением отмечаю, что после того, как один из местных пробует угощение, остальные живо выстраиваются в очередь. Мужик, которому посчастливилось заполучить первое пирожное, довольно облизывается и кивает.

— Вы как хотите, а я её выгонять не будет. Ежели станет она такие кругляшки постоянно стряпать, то буду, пожалуй, захаживать, — проходит он вдоль очереди, направляясь обратно к деревне.

Постепенно местные друг за другом берут свою порцию угощения и буквально меняются на глазах, превращаясь из хмурый и негативно настроенных ворчунов в довольно улыбающихся крестьян.

— Ой, дочка, что ж это за сласть-то такая? Из чего пекла? Да в какой печи? — спрашивает одна из баб, попробовав пирожное.

— Мука для него нужна, масло, яйца, сахар и кое-что ещё, — отвечает Айрис. — Но как пекла не скажу. Это мой личный рецепт. Если понравились, заходите в гости, всем буду рада.

Надо же, какая радушная. Кто ей помогал? Моя жена не умеет готовить, я в этом уверен на все сто. Есть только готовую пищу и терпеть не может сладости, утверждая, что они портят фигуру. Неужели щенок постарался?

Стоит вспомнить белобрысого, как я тут же замечаю его пшеничную шевелюру среди прочих пришедших. Вот же идиот! Смертник, не иначе! Второй раз предупреждать не стану. Подойдёт к Айрис — ноги переломаю.

— Говоришь, масло кончилось? — влезает очередная баба, жующая пшенично-сливочное нечто, приготовленное явно не моей женой. — Я тебе пришлю. У меня скотина своя. Масло имеется. И молоко. Денег-то поди нет. На что ты продукты покупать собралась? Но чур уговор! — поднимает один палец вверх. — Мне целый поднос вот этих кругляшков.

— Хорошо, договорились, — улыбается Айрис, а у меня живот сводит… и не только. Так бы и сожрал её целиком, не будь тут всего этого сброда.

— А я тогда яиц пришлю! — выкрикивает кто-то.

— А я сахару тростникового.

— А я мёду домашнего!

И местные начинают наперебой обещать новой хозяйке лавки продукты и свою помощь. Видно, что угощение пришлось им по вкусу, и никто больше не настроен её выгонять. Обещая занести всё перечисленное позже, деревенские расходятся, совершенно не обращая на меня внимания. Полог невидимости творит чудеса. Ни к чему мне лишние вопросы и удивлённые взгляды крестьян.