Я рассмеялась и решила не говорить Федьке, что и сама любила подобного рода истории. Пожалуй, они одни помогали мне не сойти с ума от тоски в родном доме. Правда, мне приходилось тайком одалживать их у мачехи и читать глубокой ночью, когда я была уверена, что никто не войдет в мою комнату и не обнаружит, что вместо сна я листаю потрепанные страницы.
– А ты не веришь, что король может полюбить бедную сироту?
– Ну это же сказки, – неожиданно для маленькой девочки сварливым тоном ответила Федька. – Только малые дети в них верят.
– А мы с тобой уже достаточно взрослые, чтобы верить исключительно в реальность. Какой бы она ни была. Так ведь? – Я подмигнула Федоре, и она с важностью кивнула.
Федька спускалась первой, я шла за ней, держа в руках книги. Отвлеклась буквально на секундочку, поудобнее перехватывая свою ношу. Но именно в этот момент что-то произошло, и Федька с громким визгом скатилась вниз, уронив ведро, полное грязной воды.
21
– Федька, ты жива? – Я бросила книги и поспешила на помощь девочке. Она, кряхтя и ойкая, уже пыталась подняться на ноги, но постоянно поскальзывалась на мокром полу.
– Живааааа, – плаксиво простонала она, отползая в сторону, куда вода еще не добралась.
– Ну спасибо, дорогой, удружил! – Я посмотрела в потолок, обращаясь к дому, который опять взялся за свое. – Может, тебе оставить эту лужу? А мы с Федькой переедем куда-нибудь в более гостеприимное место. А ты здесь оставайся один и продолжай разваливаться от старости.
Я помогла Федоре подняться и повела ее прямиком в ванную. Одежда на девочке была насквозь мокрая, даже светлые волосы испачкались в грязной воде и повисли паклей.
– Так, здесь у нас пока беспорядок, но ты не смотри на него. Сейчас мы тебя отмоем. Только найду во что тебя одеть… – Я сунула Федьку в ванную и покрутила рычажки, заставляя теплую воду весело бежать из крана. – Давай ты пока мойся, а я подберу тебе одежду.
– Выкинешь еще что-нибудь подобное, я печку оставлю открытой. Будет тебе пожар вдобавок к наводнению, – пригрозила я дому, аккуратно обходя широкую лужу.
В комоде с одеждой не было ничего подходящего для двенадцатилетней девчушки. Я достала большое махровое полотенце, длинную синюю юбку и широкий атласный пояс. Не ходить же Федьке голой… Придется импровизировать.
К моему возвращению мокрая одежда валялась на полу, а Федора практически целиком скрылась в мыльной пене. Я помогла ей расплести волосы и промыла их от грязи. Потом протянула полотенце, а когда она с недоумением посмотрела на одежду в моих руках, пришлось подсказать:
– Натянешь повыше и поясок затянешь. Была юбка – станет платье.
– Но я не хочу носить платье! – насупилась Федька. – Я хочу джинсы.
– Их мы постираем, а завтра наденешь. Хорошо?
Я дождалась согласного кивка и, когда Федька была одета, отправила ее в гостиную, расчесать волосы и немного передохнуть. А сама принялась убирать разлитую воду. Причем, когда я бегала туда-сюда, лужа казалась мне куда больше, чем была сейчас. Мне хватило пары движений, чтобы вся грязная вода перекочевала обратно в ведро. Не иначе как дом повинился за свои проделки и помог. А может, испугался, что я и правда устрою пожар.
– Ну раз уж начали, можно и полы вымыть. – Я поменяла в ведре воду, взяла тряпку побольше и, скомандовав Федьке приготовить перекус, стала мыть коридор.
Федора гремела на кухне посудой, я оттирала грязь с мозаичного пола, уделяя особое внимание углам, где скопилось больше всего пыли. Заглянула в закуток под лестницей и даже протерла ступеньки с обратной стороны. Закончила уже на крыльце, с удовольствием отметив, что на первом этаже осталось только привести в порядок ванную комнату. Потом вернем диван на прежнее место, и можно будет сделать передышку, прежде чем приступать ко второму этажу.
– Эмили, можно я сделаю тосты? – Федора выглянула в прихожую, когда я выметала остатки земли с крыльца. – Французские.
– Какие? – не поняла я.
– Ну, такие… – девочка начала на пальцах изображать что-то непонятное. – Там молоко, яйца, немного сахара…
– Ничего не понятно, но очень интересно. – Я усмехнулась. – Но если у нас есть все, что нужно, почему бы и нет. Пусть будут эти твои фран…
– …цузские, – подсказала Федора. Просияла, как начищенный голдор, и умчалась обратно на кухню.
А когда я закончила с крыльцом и привела себя в порядок, с кухни потянуло аппетитными ароматами. Я окинула взглядом ванную и решила, что имею право на небольшой перерыв. В конце концов, сегодня мы сделали большое дело – справились с основным объемом работы. И могли немного отдохнуть.
Федора стояла у плиты и аккуратно перекладывала из сковороды на тарелку кусочки хлеба, которые выглядели, откровенно говоря, необычно. Но именно от них исходил этот дразнящий аромат, от которого мой рот моментально наполнился слюной.
Девочка поставила передо мной тарелку, полную золотисто-коричневых ломтиков, и чашку с чаем. Села рядом, но не приступала к еде, во все глаза глядя на меня.
Я осторожно взяла горячий тост, подула и откусила кусочек. Хрустящая корочка, чуть жирная от масла, сменилась мягкой серединой, в которой как будто сплавились сладко-сливочные вкусы. Второй укус вызвал ассоциацию с ранним утром, когда мама готовила мне домашние блинчики. Такие же жирные от масла, мягкие и сладкие. Я будто окунулась в воспоминания о том времени, которое могла назвать счастливым.
– Вкусно? – с довольной улыбкой спросила Федора, и я кивнула, с наслаждением доедая тост.
– Назначаю тебя главной по кухне! – объявила я, запив тост глотком чая. – В вашем мире все умеют так вкусно готовить?
– Бабушка говорила, что меня никто замуж не возьмет, если я не буду уметь готовить. Я знаю, что она шутила. И не хочу я замуж.
– У тебя отлично получается. – Я цапнула второй тост и не стала ждать, когда он остынет.
Ощущение тепла наполняли меня изнутри, а чувство гордости за себя и Федьку и удовлетворение от проделанной работы словно распространяло это тепло вокруг. Рождая уверенность в том, что все наладится, и однажды даже вредный дом перестанет капризничать.
22
При детальном рассмотрении ванная комната оказалась куда запущеннее, чем мне казалось. Пожелтевший налет, который я приняла за влияние времени, оказался застывшим слоем пыли: в небольшом окошке была трещина, сквозь которую и проникала пыль с улицы.
Вдвоем здесь мы с Федькой не развернулись бы, так что пришлось разделить обязанности. Я вооружилась жесткой щеткой, которая, кажется, раньше служила для чистки одежды и бруском мыла, содой и уксусом. А Федьке выдала стул и книгу “Искра внутри”.
Пока я оттирала с плитки налет грязи, Федора, сидя в коридоре перед открытой дверью, с выражением читала вслух введение в основы магического контроля. Она то и дело сбивалась на длинных словах и отвлекалась, добавляя к тексту свои собственные рассуждения.
– Первый шаг к управлению магией – научиться чувствовать её присутствие. Представьте своё тело в виде сосуда, наполненного теплой водой. Попробуйте направить эту воду в кончики пальцев, – Федька прицокнула языком и добавила. – Вообще, человек на сколько-то там процентов состоит из жидкости. Но это же не значит, что он сосуд.
Я слушала, не отвлекаясь от работы, и пыталась не обращать внимания на комментарии девочки. Попробовала представить, как моя магия наполняет мое тело подобно чистой воде, бегущей по венам.
Федора продолжила чтение, а я под мерное шуршание щетки о кафель неожиданно поняла, что и правда начинаю ощущать что-то странное. Будто магия медленно двигается внутри. Это можно было сравнить с мягкими волнами, накатывающими на берег.
– …затем попробуйте представить, как вода выплескивается наружу через кончики пальцев и движется к пламени свечи.
