Наагатинские и Салейские хроники (СИ) - Гичко Екатерина

– Неужели всё так плохо? – расстроилась Лаодония. – Это из-за меня?

– Отчасти, – уклончиво ответил наагалей. – Собственно, я пришёл по его просьбе. Если это можно просьбой назвать… Он просил передать, что всё хорошо, чтобы вы не волновались. Он навестит вас сразу, как немного… подобреет.

– Да что с ним происходит? – увиливания наагалея рассердили Лаодонию. – Скажите уже откровенно!

Ссадаши с сомнением на неё посмотрел, но девушке почудилось, что в его взгляде больше наигранности, чем сомнения. Мужчина словно старательно подводил её к чему-то.

– Наагасах рассказывал вам, что болел в детстве?

– Да, он упоминал об этом, – уверенно кивнула Лаодония.

– Наагасах родился очень слабым. В его жилах пробудилось сразу три сильные крови, и они начали друг друга подавлять и убивать его. Наагасах не только наг и оборотень, у него очень сильная кровь наагашехов. Кто такие наагашехи, вам известно?

Лаодония осторожно кивнула.

– Когда наагасах был маленьким, нашли способ подавить и запечатать его наагашехскую кровь. Но вчера, когда вы потеряли сознание и поранились, все инстинкты Шаша взвились и печать не смогла удержать его третью сущность, отчего ему несколько поплохело.

– О, боги! – Лаодония в ужасе прижала ладони ко рту.

– Он всё ещё очень зол и ему никак не удаётся взять себя в руки, – наагалей скорбно вздохнул. – Наагашейд и наагашейдиса очень опечалены.

– Это всё из-за меня, да? – расстроилась девушка.

– Нельзя так сказать. Шаш влюблён, вполне нормально, что он всеми силами хотел защитить вас. Просто его инстинкты вышли из-под контроля, у нагов такое случается. Это наш дар и проклятье. Тут скорее виноват я.

– Наагашейд сильно на вас сердился? – сочувственно спросила Лаодония.

– Очень, – не стал скрывать наагалей, – но он не успел меня догнать. Жизни Шаша ничего не угрожает, но он пока не может вернуться к прежнему облику и чувствует себя несколько неважно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Неужели нельзя ничего сделать? – расстроенно протянула девушка.

– Увы, – печально вздохнул Ссадаши. – Он взвинчен и зол из-за переживаний за вашу безопасность. Слаб из-за проявления крови наагашехов и из-за этого же слишком чувствителен, оборот в двуногую ипостась для болезненнее обычного.

– А разве нагам больно, когда они… – принцесса не договорила, но руками красноречиво обрисовала хвост, а потом развела руки в разные стороны.

– О, нет, нагам не больно! Но наги семьи Ширрадошарр потомки наагашехов, а те вообще не могли принимать двуногий облик, поэтому телесное изменение для них довольно неприятно.

Какой ужас! И наагасах каждый день проходил через боль, чтобы навещать её? Чувство вины захлестнуло Лаодонию.

– Но неужели никак нельзя смягчить его состояние? – взмолилась она.

– Госпожа, боюсь, нам остаётся только ждать. Если бы вы были более близки, то я мог бы попросить вас побыть недолго рядом с ним. Ваше присутствии подействовало бы на него успокаивающе…

– Я согласна, – чуть слышно, чтобы не долетело до слуха няни, прошептала Лаодония.

– Но как можно? – не очень искренне возмутился наагалей, тоже тихо. – Вы даже не помолвлены, по давриданским обычаям это верх неприличия. Никто не сможет составить вам компанию, Шаша будет злить чужое присутствие. Кроме того, у него хвост.

Лаодония ощутила, как липкий страх ползёт вдоль позвоночника.

– И он не может его убрать.

Девушка сглотнула и крепко переплела пальцы между собой.

– А если… если… – она вновь сглотнула. – Если прийти ночью, когда там будет темно и я… я… не увижу?

Наагалей помолчал, смотря на неё хитрым красным глазом. Лаодония была уверена, что он поможет. Наверняка он ради этого и пришёл.

– Всё же это весьма опасно, – продолжал играть сомнение Ссадаши.

– Вы же знаете о потайных ходах? – прямо спросила девушка.

– Хм-м-м… Хотя что-то есть в вашей задумке…

В её? Лаодония удивлённо приподняла брови.

– Ход в ваши покои заделали, – наагалей тонко улыбнулся. – Но в покоях советника Аркшаша есть небольшая лазейка. Ночью он будет занят некоторое время. Если вы изволите нанести ему визит, я встречу вас и провожу к наагасаху. Но уверены, что сможете справиться со своим страхом?

Лаодония отрицательно мотнула головой.

– Нет. Но я очень хочу его увидеть.

– Лучше не видеть, – воспротивился наагалей. – Я занавешу окна, чтобы вы могли бороться со своим страхом. Пусть вас не пугает поведение Шаша, вам он никогда вреда не причинит.

– Тогда около полуночи в покоях советника?

Ссадаши с уважением взглянул на девушку, которая взяла дело в свои руки, и тонко улыбнулся.

– Договорились. Тогда я больше не буду отнимать время, а то ваша нянечка уже подозрительно на меня смотрит. Хорошего дня, ваше высочество.

– Хорошего дня, наагалей.

Мужчина поклонился и, развернувшись, пошёл прочь, хромая и довольно сильно припадая на левую ногу. Лаодония проводила его несколько удивлённым взглядом и заподозрила, что кто-то наагалея всё же успел догнать.

***

В полночь Лаодония безбоязненно под взглядами стражи зашла в покои советника Аркшаша. Охрана доложила, что тот ушёл по срочному донесению о беспорядках рядом с музейным крылом, и девушка, заподозрив, что стала причиной беспокойства брата, немного усовестилась. Ровно до тех пор, пока не увидела в проёме распахнутого в гостиной тайного прохода наагалея, который, ничуть не скрываясь, стоял, нагло привалившись к стенке. И Лаодонией овладело уже возмущение, что в покои императорской семьи вот так беспардонно и без малейшего чувства вины наведываются посторонние. Надо потом брату сказать, чтобы сменил комнаты.

– А ты хорошо подготовилась, – одобрил наагалей, легко и просто переходя на «ты».

– Подумала, так будет удобнее, – девушка неловко разгладила подол простенького, непышного платья серенького цвета. Идти в покои мужчины в мужском же костюме почему-то показалось ей неприличным.

– Не будем задерживаться, – Ссадаши протянул к ней руку. – Идиоты вряд ли задержат советника надолго. Фантазии у них нет. Стража видела тебя?

Лаодония кивнула и приняла его руку.

– Тогда советник очень быстро бросится на твои поиски. Впрочем, – наагалей тихо рассмеялся, – к тому времени ты уже будешь у Шаша, а в таком состоянии у него ничего отобрать нельзя. Какие отношения связывают тебя с советником, раз ты так спокойно приходишь к нему ночью?

– Аркшаш мне как брат! – девушка возмущённо посмотрела на мужчину.

– Но остальные об этом явно не знают.

– Вы хотите меня осудить?

– Как я могу? Ах ты… – наагалей споткнулся, шагнув в проход, и длинно выругался по-наагатински. – Ненавижу эти ходилки!

– Но вы прекрасно ими пользуетесь, – сочла необходимым сделать комплимент Лаодония.

– Я многое делаю хорошо и всё равно терпеть не могу это делать, – недовольно фыркнул Ссадаши, помогая ей спуститься в темноту. Светляк вспыхнул над плечом наагалея, когда проход за их спинами закрылся, и осветил длинный и узкий коридор.

Тихий шорох заставил Лаодонию испуганно вскинуться, но мужчина её успокоил:

– Не бойся. Сейчас здесь никого страшнее меня нет.

Странно, но это безобидное бахвальство действительно успокаивающе подействовало на неё и даже повысило настроение. Девушка всё ещё очень переживала, но впереди её ждала встреча с наагасахом, и она сможет своими глазами убедиться, что он в порядке. Ну, почти в порядке.

– Когда окажешься внутри, главное ничего не бойся, – не оборачиваясь, наставлял её наагалей. Он шёл вперёд быстро, и Лаодонии приходилось за ним бежать. – Шаш ужасно злой, шипит, рычит, мечется, но для тебя он безобидный как котёнок. А вот мне там лучше не показываться. Там темно. Его сейчас раздражают и свет, и звуки, но твой медовый голосок будет слушать как колыбельную. По поводу хвоста.

Лаодония споткнулась.

– Я там бросил чучело виверны, если почувствуешь что-то такое длинное – это её хвост. Даже если извиваться будет, представляешь виверну. Виверн боишься? – запоздало поинтересовался наг.