Двойник Короля 9 (СИ) - Скабер Артемий

— Если честно… Они на пределе. Двое суток без нормального отдыха, постоянные тренировки, теперь ещё стройка…

— И? — поднял я бровь. — Ты предлагаешь им остановиться?

— Нет, — быстро ответил Воронов, качая головой. — Просто… информирую о состоянии.

— Вот и продолжай информировать, — усмехнулся в ответ. — А я посмотрю, как они справляются.

Отошёл от Воронова и стал наблюдать за стройкой. К вечеру лаборатория была почти готова. Оставалось только закончить крышу и обустроить внутреннее пространство. Солдаты работали уже чисто на силе воли.

Я вытащил из-за пояса флягу со смесью неразбавленных зелий выносливости, скорости, силы, восстановления магии и лечилки. Сделал глоток. Тело тут же наполнилось энергией. Взглянул на солдат: они тоже тянулись к своим флягам, жадно отпивая. Их зелья почти закончились, но эффект всё ещё помогал держаться на ногах.

Солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая небо в оранжево-красные тона. Наступил вечер третьего дня изнурительных тренировок.

Наконец, последняя доска была прибита, и лаборатория предстала во всей красе — простой деревянный сарай, ничем не примечательный снаружи, но достаточно просторный внутри для нужд алхимика.

— Всё готово, господин капитан, — доложил Мехов, вытирая выступивший пот с лица рукавом. — Можно переносить оборудование.

— Приступайте, — кивнул я. — И поторопитесь. Скоро стемнеет.

Солдаты начали перетаскивать ящики из штабелей вокруг казармы в новую лабораторию. Работали медленно, с трудом передвигая ноги, но продолжали выполнять приказ.

Я наблюдал за ними, отмечая возрастающее напряжение в царящей вокруг атмосфере. Лица солдат становились всё более хмурыми, движения — резкими, а взгляды — злыми. Они были на грани. Ещё немного, и кто-нибудь не выдержит. И вот началось.

— Да сколько можно⁈ — вдруг крикнул один из бойцов, бросая на землю ящик, который нёс. — Мы уже третьи сутки без нормального сна! Эти бесконечные тренировки, теперь ещё стройка!

К нему тут же подошёл Трошкин, его командир.

— Заткнись и продолжай работать! — рявкнул сержант. — Это приказ!

— Иди ты со своим приказом! — огрызнулся солдат. — Я не железный!

— Ты что творишь? — рассвирепел Трошкин, хватая бойца за грудки. — Это неподчинение приказу!

— Отпусти его! — вмешался другой рядовой, подбегая к спорящим. — Он прав! Мы все измотаны!

К ним присоединились и остальные бойцы: некоторые поддерживали Трошкина, другие — взбунтовавшегося солдата. Голоса становились всё громче, жесты — всё более агрессивными.

— Господин капитан, — подошёл ко мне Козинцев, бросая обеспокоенные взгляды на разгорающийся конфликт. — Может, стоит вмешаться?

— Подожди, — покачал я головой, продолжая наблюдать.

Ситуация накалялась. Теперь уже и командиры отрядов начали спорить между собой. Мехов обвинял Трошкина в том, что тот не справляется со своими людьми, а Патрушев встал на защиту товарища. Слово за слово, и вот уже четверо командиров кричат друг на друга, размахивая руками.

— Да что ты понимаешь? — орал Мехов, тыча пальцем в грудь Трошкину. — Твои бойцы хуже всех работают!

— Неправда! — возмущался Трошкин. — Это твои лодыри постоянно отлынивают!

— Господа, — пытался урезонить их Козинцев, — давайте не будем…

— Заткнись! — рявкнул Мехов, толкая его. — Не лезь!

Козинцев не сдержался и толкнул в ответ. Тот покачнулся, но устоял на ногах и, взревев, бросился на обидчика. Началась драка.

Солдаты собрались вокруг дерущихся командиров. Кто-то пытался их разнять, кто-то подбадривал, кто-то просто смотрел. Атмосфера накалилась до предела. Но я всё ещё выжидал. Хотел увидеть, как далеко это зайдёт. Наконец, когда Мехов уже занёс кулак для удара по лицу Козинцева, решил, что пора вмешаться.

— Достаточно! — рявкнул я, и мой голос, усиленный магией, прокатился громом по лагерю.

Все замерли. Драка мгновенно прекратилась, солдаты обернулись в моём направлении, их лица выражали смесь страха, удивления и усталости.

Я медленно подошёл к центру конфликта. Командиры отрядов выстроились передо мной, понурив головы. Рядовые собрались полукругом, ожидая моей реакции.

— Что здесь происходит? — спросил спокойным, даже слишком спокойным голосом.

Несколько секунд никто не решался ответить. Затем вперёд вышел тот самый солдат, который первым бросил ящик.

— Господин капитан, — начал он, с трудом подбирая слова. — Мы… Мы все измотаны. Третьи сутки без нормального сна, постоянные тренировки… А теперь ещё это, — он махнул рукой в сторону лаборатории. — Мы не понимаем, зачем всё нужно.

— Продолжай, — кивнул я, внимательно глядя ему в глаза.

— Эти бесконечные упражнения, — солдат набрался смелости, видя, что я слушаю. — Падать, ползти, снова вставать, бежать, падать, ползти… И так часами. Эта странная игра, где трое тащат пятерых… И всё после того, как мы выкопали огромную яму, чтобы тут же её закопать!

Я молча слушал, позволяя ему высказаться.

— Мы элитный отряд, так вы сказали. Но что же делаем? Выполняем какие-то бессмысленные задания, которые выматывают нас до предела! Мы хотим знать, зачем всё это?

Вокруг раздались одобрительные возгласы. Солдаты закивали, соглашаясь с каждым словом. Я перевёл взгляд на командиров отрядов. Они стояли, опустив головы, но по их лицам было видно, что тоже разделяют эти чувства.

— Отличные вопросы, господа солдаты, — медленно произнёс я, окидывая взглядом всех присутствующих. — Действительно отличные. Начнём с главного: что мы сейчас тренируем?

— Как задолбать солдата… — хмыкнул кто-то с задних рядов.

Я улыбнулся, но не так, как ожидали солдаты. Моя улыбка была холодной, почти зловещей, отчего половина присутствующих поёжилась и опустила головы.

— Эти двое суток нужны были, чтобы все поняли свои пределы, — начал я, медленно прохаживаясь перед строем. — Если бы не зелья, вы не могли бы встать ещё вчера.

Я повернулся лицом к солдатам, пристально глядя каждому в глаза.

— Так чем же отличаетесь от обычных солдат? — указал в сторону гарнизона. — Получается, я могу взять любых, дать им хорошее оружие и зелья, и они будут такими же, как вы?

Ропот стих. Бойцы переглядывались. Они начали понимать, к чему я веду.

— Что самое важное на войне? — спросил, подойдя к Мехову и глядя ему прямо в глаза.

— Сила! — выпалил он без раздумий.

— Скорость! — выкрикнул Трошкин.

— Меткость! — добавил Патрушев.

— Удача! — закончил Козинцев.

Я покачал головой, отступая на шаг.

— Нет. Всё это играет роль, но самую большую, — сделал паузу, — выносливость. То, сколько вы можете стоять на ногах.

Снова начал ходить перед строем, чётко выговаривая каждое слово.

— Идёт бой, вы устали, и всё. Плевать на скорость, силу, меткость! То, что тренируете сейчас, показывает ваши пределы, чтобы я понимал, на что могу рассчитывать. И я увидел.

Солдаты стояли, не шелохнувшись, внимательно слушая каждое моё слово.

— Насчёт занятий. Первое и самое важное в битве пехоты: умение быстро бегать, падать, вставать и снова бежать играет ключевую роль. Делать это нужно до момента, пока не вернётесь к своим. А если вы устали, вы — мертвы.

Указал в направлении поля сражения.

— Я нагрузил вас так, как будет там. Лишил сна, потому что под обстрелом отдохнуть не получится. Несколько минут, чтобы поспать, посрать и поссать, и делать это придётся одновременно.

Кто-то нервно хихикнул, но тут же замолк под моим тяжёлым взглядом.

— А то, из-за чего вы разозлились больше всего — игра «трое тащат пятерых»… Это навыки спасения раненых. Или думаете, что всегда тех, кто уцелел, будет больше? — я сделал паузу. — Хрен вам! Даже если и так, одни прикрывают отход других. Или кого-то бросите, а других возьмёте? А пока будете бежать, по вам не станут стрелять?

Солдаты потупились, опустив взгляды. На их лицах отразились понимание и стыд.

— Элитный отряд, — продолжил я, покачивая головой. — Жалующиеся детишки. Идите ещё генералу скажите, что война — это сложно, больно и может закончиться смертью… В вас вложились и продолжают вкладывать, а вы недовольны.