Двойник Короля 10 (СИ) - Скабер Артемий

В кабинете повисла тяжёлая тишина. Ростовский медленно опустился в кресло, его лицо застыло в маске шока и неверия.

— Все тридцать? — тихо спросил он. — Один?

— Все тридцать, — подтвердил Сосулькин. — Я видел своими глазами конец боя. Это было… впечатляюще.

Генерал молчал, обдумывая информацию. Его пальцы нервно постукивали по столешнице, глаза смотрели в одну точку, не фокусируясь.

— И почему он это сделал? — наконец спросил князь. — Какой мотив?

— Я не знаю точно, — ответил Сосулькин. — Когда прибыл на место, Магинский уже расправился почти со всеми. По слухам, офицеры окружили какую-то девушку. Возможно, местную, может, из турецкого лагеря. Судя показаниям и её состоянию, над ней издевались.

— Девушка? — брови Ростовского поползли вверх. — Магинский перебил тридцать офицеров из-за какой-то девки?

— Не могу утверждать наверняка, — Сосулькин потёр переносицу. — Она исчезла. В один момент была там, а в следующий — пропала, словно испарилась. И тогда Магинский начал убивать.

Генерал задумчиво постучал пальцами по подбородку.

— Что за чертовщина?.. — пробормотал он. — А как объясняет свои действия сам Магинский?

— Я ещё не допрашивал его, — признался Сосулькин. — Сразу после инцидента приказал запереть в карцере и пришёл доложить вам.

Ростовский кивнул, погружённый в свои мысли. Его лицо приобрело задумчивое выражение, словно он пытался сложить пазл, в котором не хватало половины деталей.

— Значит, Цвелодубов солгал, что видел его смерть, — медленно проговорил князь. — А потом Магинский вернулся и уничтожил майора вместе с другими офицерами… Интересно.

— Ваша Светлость, — осторожно начал Сосулькин, — что вы планируете с ним делать? Это ведь прямое нарушение всех законов военного времени. Убийство офицеров собственной армии…

Генерал поднял руку, останавливая подполковника.

— Я знаю законы не хуже тебя, Эдуард Антонович, — резко сказал он. — Но что-то тут не сходится. Магинский — умный мальчик. Зачем ему убивать тридцать офицеров без причины? Особенно после того, как он проявил себя героем в бою?

Ростовский встал и начал мерить шагами кабинет, заложив руки за спину.

— Нужно разобраться во всём. Допросить его, выяснить мотивы, — генерал говорил, словно размышляя вслух. — А пока держи всё в тайне, никаких официальных рапортов.

— Будет исполнено, — кивнул Сосулькин, хотя внутренне был обеспокоен таким решением. — Но, Ваша Светлость, среди солдат уже ходят слухи. Многие видели, как Магинский убивал офицеров.

— Тогда контролируй эти слухи, — отрезал Ростовский. — Пусти информацию, что офицеры оказались предателями и действовали по приказу турок. Не знаю, придумай что-нибудь! Я не могу позволить, чтобы армия узнала, что один из моих капитанов пошёл против своих без весомой причины.

Сосулькин понимающе кивнул. Действительно, подобная информация могла подорвать боевой дух войск и вызвать панику. А ещё это бросало тень на самого князя: зачем он держит в своём окружении человека, способного на такое?

— Я понял, Ваша Светлость, — сказал подполковник. — Разрешите идти?

— Иди, — махнул рукой Ростовский. — И пришли ко мне этого турецкого дипломата, как только прибудет. Посмотрим, что за мир они предлагают.

Сосулькин направился к выходу. У самой двери его остановил голос генерала:

— И, Эдуард Антонович, — в тоне Ростовского появились стальные нотки, — я хочу знать всё, что скажет Магинский. Всё до последнего слова. Ясно?

— Так точно, Ваша Светлость, — ответил подполковник и удалился, плотно закрыв за собой дверь.

Оставшись один, князь подошёл к бару и налил себе полный стакан коньяка. Он залпом выпил обжигающую жидкость и с силой поставил стакан на стол.

— Чёртов Магинский, — пробормотал Ростовский. — Что ты задумал?

Князь вернулся к карте, висевшей на стене, и уставился на отмеченные красным карандашом позиции. Его армия продвинулась дальше, чем он мог мечтать. И всё благодаря диверсии, организованной молодым капитаном. Тем самым капитаном, который только что уничтожил тридцать офицеров русской армии.

Что-то здесь не складывается. Ростовский был опытным человеком, повидавшим немало интриг за свою жизнь. И генерал чувствовал: эта история имеет глубину, которую он пока не видит.

— Цвелодубов солгал о смерти Магинского, — вновь повторил князь, словно пытаясь уловить ускользающую мысль. — А потом Магинский убил его… Совпадение? Не похоже.

Он вспомнил, как лично выбирал офицеров для операции Магинского. Это были добровольцы, вызвавшиеся сами. Многие из них — заслуженные воины с безупречной репутацией.

— Нужно проверить их личные дела, — решил князь. — Всех тридцати. Может, там найдётся что-то, что прольёт свет на эту историю.

Ростовский снова налил себе коньяк и медленно смаковал напиток, размышляя о случившемся. В одном он был уверен: Магинского нельзя просто так расстрелять. Слишком ценный ресурс, слишком необычный человек. У него явно были причины для таких действий, и генерал хотел знать эти самые причины. А ещё его не покидала мысль о том, как один человек мог справиться с тридцатью офицерами, среди которых все опытные маги и боевые командиры. Это казалось невозможным и всё же случилось.

«Кто ты такой, Павел Александрович Магинский? — думал Ростовский, глядя в пустоту. — И чего на самом деле хочешь?»

Стук в дверь вырвал его из задумчивости.

— Войдите, — произнёс князь, выпрямляясь и принимая официальный вид.

В кабинет вошёл старший лейтенант, держа в руках запечатанный конверт с выражением какого-то благоговения на лице.

— Ваша Светлость, прибыл курьер из столицы, — отрапортовал он, протягивая послание. — Срочное сообщение от Его Величества.

Ростовский взял конверт, сломал печать и быстро пробежал глазами по строчкам. Его лицо изменилось, брови сошлись на переносице.

— Чёрт возьми! — пробормотал он. — Только этого не хватало.

Письмо от императора было кратким, но содержательным. Его Величество требовал скорейшего окончания конфликта с турками. Ситуация на северной границе обострилась, и часть войск необходимо было перебросить туда. А значит, мирные переговоры становились не просто желательными, а необходимыми.

«Примите любые разумные условия, но завершите эту войну как можно скорее», — таков был приказ монарха.

Ростовский скомкал письмо и бросил его на стол. Ситуация меняется не в его пользу. Теперь, даже если турки предложат не самые выгодные условия, придётся их рассматривать. Его брат вдруг за столько лет решил включиться в эту войну? Ещё одно совпадение?

Я открыл глаза и улыбнулся. После нескольких часов размышлений у меня сложилась чёткая стратегия. Есть несколько возможностей избежать последствий. Всё зависит от того, на что начнут давить и что будут использовать в качестве обвинения. Осталось дождаться, когда меня попытаются допросить.

В рукотворной землянке размером с гроб отдохнуть не удалось. Холодные стены сочились влагой, а запах сырости перемешивался с вонью засохшей крови и грязи на моей одежде. Поёрзал, пытаясь устроиться поудобнее, но тесное пространство не давало возможности даже нормально вытянуть ноги. Откинулся на мокрую стену и закрыл глаза. Ладно, раз уж выспаться нормально не получится, можно хотя бы подремать.

Сон пришёл неожиданно быстро. Тело осталось стоять, пока сознание отправилось в мир Морфея. Картинок никаких не было, только благословенная темнота. И меня это вполне устраивало.

— Магинский! — чей-то голос вырвал из забытья.

Приоткрыл одно веко и осмотрелся. Дверь карцера была открыта, и в проёме стоял Сосулькин собственной персоной. Я зевнул и потянулся, насколько позволяло тесное пространство.

— Рад вас видеть, Эдуард Антонович, — кивнул с наигранной вежливостью.

— Вот что ты натворил? — покачал головой подполковник, входя в карцер. Дверь за ним закрылась, оставив нас наедине в полутьме. — Нужно было тебе идти против армии и генерала, а? Ведь уже почти дали титул, награды и всё остальное. А теперь…