Гнев Безумного Бога (ЛП) - Фейст Раймонд Е.

— Хранители преданий говорят, что то, от чего мы бежали из дома до начала времён, было столь чудовищным, что не поддаётся описанию, — начал Император, его голос звучал мерно, как колокол, возвещающий беду. — Ни в одном сказании, ни в одной песне нет намёка на то, что изгнало наши народы в этот мир. Лишь тень ужаса, от которого спасались предки.

Он сделал паузу, давая словам проникнуть в сознание слушателей, затем добавил:

— Теперь мы опасаемся, что этот кошмар вернулся, чтобы вновь испытать наши народы.

Миранда, знакомая с цуранийскими преданиями, понимала: он затронул глубочайшую струну. Миф о Приходе — история о великом золотом мосте света, разверзшемся во тьме, через который тысячи беженцев хлынули в Келеван, спасаясь от ужасов Войн Хаоса, — был краеугольным камнем самосознания цурани. Паг не раз рассказывал ей, как это предание, вплетённое в обучение каждого Всемогущего, формировало их клятву верности Империи.

— По традиции, когда народы идут на войну, Военному Стратегу вручаются полномочия вести боевые действия, — продолжил Свет Небес. — Этот пост годами оставался вакантным.

Взгляды полдюжины правящих лордов вспыхнули жаждой. Исторически эта должность — второй по могуществу пост в Империи, временами затмевавший даже Золотой Трон, — была пределом мечтаний любого амбициозного цурани.

— Но я обращаюсь к своему кузену — Тецу из Минванаби.

Император посмотрел на седовласого вельможу, чьё мощное телосложение и орлиный взгляд выдавали в нём воина, несмотря на возраст.

— Примешь ли эту тяжкую ношу, милорд?

Тецу склонил голову, едва сдерживая эмоции:

— С радостью, Ваше Величество. Моя жизнь и честь принадлежат вам.

Император повернулся к собравшимся лордам:

— Передайте своим командирам, милорды. Народы идут на войну. А теперь разойдитесь и возвращайтесь завтра через два часа после восхода, Мы продолжим приготовления.

Он обратился к своему Первому Советнику, пожилому человеку по имени Джанайн, который прежде служил его отцу:

— Пошли гонцов к жрецам Джастура. Я явлюсь к полудню, чтобы сломать Священную Печать.

Миранда вопросительно взглянула на Аленку, не понимая значения этого распоряжения. Старый маг едва заметно покачал головой. Но по напряженной атмосфере в зале она поняла — это объявление было одновременно важным и тревожным.

— Я посоветуюсь с леди Мирандой, Всемогущими, сопровождавшими ее, и Стратегом, — продолжил Император.

Он сделал паузу, затем завершил собрание традиционной формулой:

— Честь вашим домам, милорды.

Сойдя с возвышения, он вызвал всеобщий поклон — слуги опустились на колени. Проходя мимо, Император бросил взгляд в сторону Миранды, давая понять, что она должна следовать за ним.

Когда новоназначенный Стратег встал позади правителя, Аленка ненадолго задержал Миранду:

— Сломав печать храма Бога Войны, Свет Небес делает все прочие дела несущественными, — без предисловий прошептал он. — Никакие клановые распри, кровная месть или политические интриги не могут продолжаться, пока храм снова не запечатан. А этого не случится до окончательной победы.

Он оглянулся, словно опасаясь подслушивания:

— Ты должна понимать серьезность происходящего. Он только что объявил не просто подготовку к возможной войне, он объявил саму войну.

Миранда недоумевала.

— Разве не этого мы хотели?

Аленка покачал головой:

— Я такого не ожидал. Более того, я никогда не думал, что какой-либо император снова возродит пост Стратега. И назначит на эту должность Минванаби…

— Что это значит? — спросила Миранда, в который раз остро пожалев, что рядом нет Пага. Он бы во всем этом разобрался.

— Есть старая поговорка, — сказал Аленка, жестом приглашая ее следовать за собой, — и у вашего народа она наверняка есть: держи друзей близко, а врагов — еще ближе. Минванаби были разгромлены Акомой, предками нынешнего императора, но вместо обычного в таких случаях полного уничтожения, когда каждый член семьи либо предается мечу, либо продается в рабство, великая леди Акомы, Владычица Империи, проявила неслыханную для цуранийской знати милость. Она позволила Минванаби выжить.

Миранда нахмурилась:

— Я не понимаю.

— Чтобы понять это в полной мере, нужно быть цурани, — вздохнул Аленка. — Младший кузен, один из последних выживших потомков настоящего лорда Минванаби, был назначен правящим лордом и впоследствии женился на кузине из Акомы, еще сильнее связав два дома. Но обида Минванаби на Акому никогда не была забыта.

Он понизил голос:

— Я подозреваю, что вскрытие храмовой печати и назначение самого опасного человека в Империи ответственным за войну — это тактика нашего Света Небес. Таким образом он обеспечивает, чтобы его злейший враг в Высшем Совете был занят на ближайшее обозримое будущее и не строил планов убийства императора.

Миранда глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. В который раз она задалась вопросом, а не сумасшедшие ли эти цурани на самом деле?

Миранда внимательно наблюдала за молодым Императором, пока тот руководил совещанием в своих личных покоях. До этого они встречались лишь дважды: первый раз, когда он был мальчиком при дворе своего отца, и второй — во время его восшествия на престол. Последнее событие было настолько окутано цуранийскими традициями, что их общение ограничилось пятью минутами, причем весь разговор велся между юным правителем и ее мужем. Миранду забавляла ирония ситуации: она, опытный маг и дипломат, была полностью проигнорирована этим традиционалистом, чье положение целиком зависело от женщины, нарушившей все традиции — его прабабки.

И вот теперь она снова оказалась на периферии беседы, в то время как новоиспеченный Стратег и Император адресовали большинство вопросов Аленке и двум другим старшим магам из Ассамблеи. В какой-то момент во время часового обсуждения она уже собралась высказать свое мнение, но Аленка предостерегающе взглянул на нее и едва заметно покачал головой. Из уважения к мужу, который высоко ценил старого мага, и учитывая их прошлые взаимодействия, Миранда промолчала, хотя и недоумевала, в какую игру он играл.

Несмотря на уязвленное самолюбие и природную независимость, Миранда не могла не восхититься тем, как искусно Император направлял дискуссию в нужное русло. Он мастерски контролировал ход обсуждения, мягко, но настойчиво формируя нужное ему мнение. После еще одного часа дебатов она окончательно убедилась: несмотря на молодость, этот Сэзу из Акомы, Первый этого имени, Император всего Цурануанни и Свет Небес, отнюдь не был простаком. К моменту завершения встречи ему удалось достичь консенсуса, ни разу не прибегнув к своему авторитету — исключительно за счет политического мастерства.

Миранда поднялась, когда Император произнёс:

— Леди Миранда, останьтесь на мгновение.

Аленка заколебался, затем вновь слегка склонился перед правителем и с выражением любопытства дал Миранде понять, что подождёт её снаружи. Когда цуранийские вельможи и маги удалились, Император спросил:

— Не предложить ли вам чего-нибудь? Вина? У меня есть несколько превосходных красных вин с ваших Островов, а также местные сорта. Правда, наш жаркий климат не слишком способствует виноделию.

Почти поддавшись обаянию, Миранда осознала, что он пытается заставить её расслабиться.

— Воды будет достаточно, Ваше Величество.

Он сделал едва заметный жест, и почти мгновенно слуга поднёс на подносе большой керамический кубок со свежей водой. Пока она пила, Император отпустил слуг и указал на два кресла у огромного окна, выходившего во внутренний двор дворца.

— Пожалуйста, без церемоний, — сказал он на языке Королевства, почти без акцента.

Миранда не скрыла удивления.

— Мои стражи поклялись защищать мою жизнь ценой собственной, — пояснил он, кивнув в сторону четырёх оставшихся в зале воинов в бело-золотых доспехах императорской гвардии. — Но они всего лишь люди, а людям свойственно ошибаться. Случайно оброненное слово, и всё погибло. Многие здесь, на Келеване, говорят на языках вашего мира, но я позаботился, чтобы никто из этих четверых не говорил на этом языке.