Дар Древнего короля - Аск Рона

– Ты пока иди отдохни, – предложил Майр, поглаживая Вьюна. – Как обеденный колокол зазвенит, так и заберешь.

Довольная своим трудом, я выпрямилась.

– Спасибо, Майр. Не знаю, что бы я без тебя делала, – искренне поблагодарила я повара, но тот только отмахнулся да сказал: «Не за что».

Покидала я столовую в приподнятом настроении и, проходя мимо площадки с аренами, заметила, что они снова пустовали. Форс на задании? Редкость.

Я огляделась, на этот раз предаваясь приятным воспоминаниям. Стоило прикрыть глаза, как в памяти всплыло тепло прикосновений и прохлада дождя – две противоположности, которые стали одним целым. Затянув песенку, которую когда-то услышала от Тогриана, я запрокинула голову и улыбнулась синему небу.

«Интересно, как Тогриан поживает сейчас? Виделся ли с ним Змей?» – задалась я вопросом и решила позже поинтересоваться у наставника, когда выпадет подходящий момент. А когда уже открывала дверь дома, вдруг услышала, как меня окликнули:

– Рей.

Узнав голос, я с улыбкой обернулась и радостно воскликнула:

– Рив!

Наконец-то он объявился. Вот только ответной радости на лице парня я не заметила. Ветер Обители играл с его синими волосами, а взгляд Рива казался непроницаемым, но осмысленным.

– Рив? – вновь позвала я уже без улыбки.

А он медленно поднялся по ступеням хижины и замер, наблюдая за мной тяжелым взором, полным мук, сомнений и целеустремленности.

– Рив, – настороженно начала я. – Ты в порядке? Я тебя ис…

Договорить не успела. Парень стремительно приблизился, тяжело ударив кулаками по двери рядом с моей головой, отчего я испуганно вздрогнула и сильнее прижалась к шершавому дереву за спиной. Однако оторвать взгляда от друга не смогла. В его глазах было столько боли, отчаяния и страдания, что я физически ощущала силу переживаний Ривара, оставляющих хмурый отпечаток на его лице.

– Рив?

– Рей, – вымученно повторил он и прижался лбом к двери.

Кончики его волос скользнули по моей щеке, а губы Рива рядом с моим ухом произнесли:

– Какой твой ответ?

– Ответ?

Я ощутила, как от волнения пересохло во рту. Рив пошевелился. Его кулаки разжались, и он придвинулся ближе, прижимаясь теснее. Я уперлась ладонями ему в живот, останавливая и защищаясь. Сердце обливалось кровью, душа выла волком, а во рту пересохло от жгучего страха и мысленного крика: «Нет!». Я безмолвно умоляла Ривара остановиться. Одуматься.

Я не хотела этого…

Не хотела его терять. Слышать слов, которые вот-вот сорвутся с его губ. Ведь я не могла дать то, чего он желал.

– Ей проще покориться, чем противиться, – повторил он загадку.

Ту самую, когда мне довелось потягаться в разгадывании с Форсом. Я помнила, что сказала тогда, то же самое повторила и сейчас:

– Судьба.

Хотя уже знала, что ответ неправильный. Знала, но все равно его произнесла.

Рив тихо усмехнулся, а его дыхание пощекотало шею за ухом, покрывая кожу мурашками. Он неспешно отстранился и печально улыбнулся:

– Неверно.

Я зашевелилась в попытке ускользнуть, но руки Ривара скользнули по двери ниже, никуда меня не пуская.

– Это любовь, Рей.

Любовь… Она прозвучала будто гром среди ясного неба.

Губы Рива отыскали мои и обожгли сильнее огня. Их мягкость терзала, нежность истязала, а запах парня, всегда казавшийся родным и надежным, пугал. Мир задрожал перед глазами, приводя в исступление и панику. По холодным щекам потекли горячие слезы. А по сердцу будто полоснули тупым зубастым лезвием, оставляя рваную рану и горечь вместо крови. Горечь обиды, страха и непринятия.

Бесчувственными руками я уперлась в плечи парня и с силой оттолкнула:

– Нет!

Меня затрясло, а ноги сами понесли прочь. Как можно дальше. И плевать, что Рив сам уже сожалел о своем поступке.

Плевать, что он просил меня остановиться.

Подождать.

Простить.

Выслушать.

Я вихрем неслась в поиске успокоения. Где не осуждали. Не давили. Не заставляли. Защищали. Прощали и доверяли. Я бежала к тому, кто позволит мне быть слабой. Потому что, Истин все пожри, мне надоело быть сильной. Я хотела к тому, кто меня спрячет. Не только от мира, но и от моих мыслей.

Не доходя до храма, я остановилась, тяжело дыша. Сначала думала, что показалось, но потом пение стало явным. Громким и словно звучащим отовсюду.

– Заткнись! – сдавленно произнесла я, ища взглядом посмертницу.

Однако натыкалась лишь на кроны деревьев. Не было сил кричать, не было терпения бороться. Я закрыла уши ладонями и зажмурилась, стараясь заглушить это прекрасное и в то же время ужасное пение. Но оно звучало не снаружи, а в моей голове.

В моей… голове.

Отчаянно зарычав, я вновь сорвалась на бег. Однако далеко не убежала. Столкнулась с Клаврисом, который появился из-за дерева возле поломанной ограды, где погибла Грасдис.

Пение птицы смолкло, стоило врезаться в грудь старшего асигнатора. Я чуть не упала назад, но он успел меня поймать за локоть, а заодно окинул льдистым взглядом, подмечая красные от слез глаза, хмурый лоб и тяжелое сбивчивое дыхание.

– О-о-о, – догадливо протянул он. – Так ты уже знаешь?

«Знаю что?» – мысленно спросила я, но вслух выдавила что-то невнятное.

Язык еле ворочался, а дыхания не хватало. Мало мне Ривара, так еще Клавриса встретила. Все кошмары в его доме разом пронеслись в голове. Прикосновения… Слова.

– Я хотел тебе обо всем рассказать, – хрипло заметил старший, сильнее стискивая пальцы на моей руке и не позволяя убежать. – Но он запретил упоминать о ней.

Я насторожилась и прекратила вырываться:

– Он? Запретил?

– Да, – перестал меня удерживать Клаврис. – Жаль твою сестру.

Бах…

Сердце отдалось болью. Сестру? Жаль сестру?

Жаль?

– Эльма? – заглянула я в льдистые глаза старшего асигнатора. – Что-то с Эльмой?

Клаврис напрягся, когда понял, что сболтнул лишнего. А я, совсем озверев, схватила его за рубаху, не позволяя от меня отступить.

– Что с Эльмой?! – прокричала я почти ему в лицо.

Тряхнула головой, когда ощутила ставшее привычным давление. Сейчас не до него, не до страха, не до причуд Клавриса.

– Говори! Что с Эльмой?

Асигнатор удивился моей смелости, но быстро встряхнулся и отнял от себя мои руки.

– Она у разрушителей, – жестко произнес он. – И ее перевод отозван.

Бах…

Я сжала рубаху в том месте, где билось сердце.

Тот пьяница, о котором упомянул бедняк, не совсем ошибся. Вместо стража похитили мою сестру!

Я обошла Клавриса и, попятившись на несколько шагов, вновь устремилась бегом. Теперь у меня было больше причин найти Змея.

Эльма у разрушителей?

Кто запретил говорить? Кто…

И почему?

Змей?

Змей что-то знал?

И молчал? Смотрел мне в глаза, улыбался и молчал?

На мгновение мне вновь почудилось пение посмертницы, но оно быстро исчезло, подавленное моим немым криком. Когда показались дома асигнаторов, я остановилась, опершись о ствол клена. Мутными глазами осмотрелась и, пошатываясь, двинулась туда, где жил Змей. Но стоило обойти первый ряд домов и облокотиться на угол высокого крыльца, как я заметила Змея и Талину.

Хотела к ним выйти, чтобы меня увидели.

Чтобы меня увидел Змей, помог справиться с ношей, что сейчас давила на плечи. Утешил и сказал, что слова Клавриса ложь. Или то, что мы спасем ее – мою сестру. Ведь Змей – один из сильнейших асигнаторов и… И мужчин. Я верила в него и…

И остановилась, словно завороженная, наблюдая за тем, как медленно, будто во сне, Тали приблизилась к Змею, что-то ему прошептала, а потом поцеловала. Так же, как Рив поцеловал меня. Только властней, привычней, настойчивей.

Мир резко потерял краски. Слезы высохли, а буря в душе стихла.

Я не ощущала пустоты. Не ощущала ярости, обиды, горечи. Больше ничего не было. Даже темной бездны, которая грозилась меня поглотить. Она тоже исчезла. И я не знала, стало мне хуже или лучше. Я просто была никем. Ничем. Но с одним отчаянным желанием вернуться домой. Туда, где не было предателей.