Герцогиня Хардин (СИ) - Скарлетт Эльза

Я вздрогнула. Звучало несколько страшно, но я понимала, о чем речь. Как только я отдалю от себя бриллиант, с заточенным в нем демоном-оракулом, мои видения прекратятся. Ведь каждый раз, когда я видела события бриллиант был рядом со мной, в близком контакте.

— Меня больше волнует, как маг использует вас. Скорее это нечто подобное вампиризму: маг берет вашу энергию и использует ее, потому и ментальная защита истончается постоянно.

Я кивнула, принимая информацию.

— Леди Лея, сейчас я понимаю, что вы знаете о чем я говорю, или догадываетесь. И не надеясь на откровенность, прошу вас пояснить мне, как это выходит? Не для себя прошу, для научного понимания, да и вдруг когда-нибудь еще встретится такое. Хотелось бы, конечно, познакомиться с этим коллегой, но понимаю, что он не станет делиться своими техниками. Ментальное вторжение весьма болезненно, хотелось бы избавить пациентов от неприятных ощущений.

— Простите, это не моя тайна, — ответила я виновато.

Маг тяжко вздохнул.

— Что ж, жаль. Однако, если вдруг передумаете и не будете скованны обязательствами тайны, напишите мне, — попросил мужчина и вздохнул. — Второй момент, что удалось мне заметить, это как вы сказали нарушения магической сферы. Она у вас с трещинами, но весьма прочна.

Вы говорили, что ведьма сняла с вас некие ограничения. Они связаны с аурой. Вот внутри нее и находиться некий ментальный объект, что вызывает в вас изменения. Какой именно, и насколько серьезный, поверхностная диагностика уловить точно не дает. Ведьмы не специалисты, замечу, и теорию не знают. Но вспышки эмоций, несомненно, с этим связанны. Я лишь могу предположить на основе собственного не малого опыта, нечто вроде сташа. Это специальный термин, который используется в нашей работе.

— Что это? — придыханием спросила я.

— Как бы вам по-простому пояснить, — задумался, оглаживая усы рукой, маг. — Это некое внутреннее подпространство, куда можно запереть часть силы, эмоций, воспоминаний. Такие сташи некоторые маги могут создавать сами, чтоб не потерять полученные знания или воспоминания. Это как шкатулка русалки — туда можно спрятать самое ценное и периодически ее открывать, чтоб обмениваться или любоваться. У вас сташ искусственный, и вот его то, и смогла открыть ведьма, воздействуя на вас. Она разрушила печать, и сташ немного приоткрылся, сейчас из него просачивается то, что было заперто.

Что ж и это мне было ведомо. Именно отец постарался в этом.

— А можно узнать, что за воспоминания в нем? — спросила я.

— Можно. Нужно всего лишь полностью его разрушить. Однако должен вас предупредить, что поскольку нельзя точно сказать, что там — хорошее, или плохое. Это может обернуться весьма плачевно… В сташе можно запереть воспоминания о чем-то хорошем, но и эмоции, связанные с хорошим, частично запираются. Если мы запрем знания о любимом человеке, то и чувства привязанности, любви, радости, тоже будут заперты. Человек станет угрюмым, холодным интровертом. Понимаете, о чем я?

Я кивнула. Магистр рассказывал вполне доступно.

— Леди Лея, как я понимаю, из вашего сташа вырываются не совсем приятные эмоции. Если судить по этим симптомам, то там хранятся неприятные воспоминания. Хотите ли вы их вспомнить?

Я упрямо кивнула, чтобы там не было я хотела понять почему отец так поступил.

— Вы можете его открыть? — спросила я.

Менталист внимательно посмотрел на меня.

— Могу, — согласно кивнул он. — Но это опасно, повторюсь еще раз. Тут ситуация двоякая. Если там нечто, действительно страшное, это обрушиться на вас сиюминутно и может вызвать шок и психические нарушения. Если оставить все как есть, то нарушенный сташ все равно когда-нибудь откроется, но постепенно, не так резко, к этому можно привыкнуть и адаптироваться. Открытие сташа провоцируют ситуации идентичные тем воспоминаниям, или людям, что там хранятся. К примеру, если там скрыты воспоминания о некогда любимом человеке, то при следующей встрече с ним, сташ откроется самостоятельно.

Я подумала, о том, что в моем детстве может быть скрыто? Любимый человек — нет, в моей жизни были только отец и дядя. Что еще?

— Вы знаете в какое время на вас оказывалось ментальное воздействие и установка сташа?

— В детстве, — ответила я.

— Тогда у меня есть несколько предположений, в каком случае есть показания к установке такого ментального пространства. У вас были психические расстройства? Убийство? Вы хорошо помните свое детство? Было ли в нем что-то необычное? Нетипичное? Близкий человек вот был, а потом не помните, просто пропал и все?

Я отрицательно покачала головой, не соглашаясь.

— Моя мать погибла, когда мне не было и года от роду. Навряд ли бы я помнила и осознавала это событие.

Менталист кивнул соглашаясь.

— Вы девушка? Или же не могло быть над вами совершено насилие?

Мои брови взлетели вверх. Но я поняла к чему маг задал этот вопрос. Отвечать было ужасно неудобно:

— Я девушка. Никаких отношений в детстве интимного характера я не имела.

— Вы можете этого сейчас не помнить, леди Лея, — упрямо настаивал маг. — Сташ не ставят просто так. Вы должны быть готовы, что можете узнать о себе нечто подобное.

Мне стало плохо, и я вдвойне сильней захотела узнать свою тайну. Но какой ценой? Мне было, о чем подумать. Если все произойдет само собой, то пусть так и будет. Или же лучше все пережить сейчас и успокоиться?

— Что вы мне посоветуете? — спросила растерянно я.

Маг смотрел на меня своими темными, теплыми глазами долго.

— Я могу попытаться приоткрыть, если вы отреагируете нормально, я сниму с вас барьер полностью. Но если нет — то у меня будет возможность остановиться и прекратить эксперимент. Однако должен вас предупредить, что это неприятно, болезненно и требует абсолютного доверия к врачу. А вас будут мучать несколько часов головные боли. Мне придётся нарушить ментальный фон.

— Я согласна, — решительно заявила я.

Маг продолжал напряженно и вдумчиво смотреть на меня.

— Есть ли у вас сейчас рядом близкие? Они вам понадобятся в любом случае. Последствия моего вторжения вас будут мучать несколько последующих часов: головная боль, озноб, рассеянность… Лучше побыть рядом с тем, кто сможет за вами приглядеть.

Я отрицательно покачала головой. Дядя далеко, на кого я еще могла рассчитывать?

— Друзья, подруги? Те, кто сможет с вами побыть эти несколько часов?

— Есть подруга и жених, — созналась я.

— Вы же о лорде Тенебрее говорите? — уточнил маг.

Я кивнула.

— Если у вас с ним близкие отношения, то вполне хорошо. Вам нужно пояснить им, что с вами происходит.

Мне не хотелось. Не хотелось, чтоб тайна, возможно неприятная и страшная стала известна еще кому-то. Но мне некому было довериться. И тем более не хотелось, чтоб узнал Корин.

— Я бы лучше позвала подругу, — решила я. — Она племянница лорда Сенье.

Маг кивнул.

— Я поговорю с вашим ректором, объясню все не нарушая вашу тайну. Скажу, что на вас наложено ментальное ограничение, пояснять ничего больше не стану.

Маг вышел в приемную, а ко мне зашел Тенебрей. Он просто смотрел, не задавая вопросов. Молчала и я.

— Боишься? — задал вопрос Корин.

Я утвердительно кивнула.

— Что он собрался делать? Может не стоит? Впереди игры, будет и так тяжело…

— Однако будет еще хуже, если все оставить так как есть, — заметил входящий менталист.

— Я отослал за своей племянницей, — заявил ректор, заходя вместе с магом. — Вам лучше перейти в мои апартаменты. Ко мне скоро придут деканы, здесь оставаться нельзя.

Нас повели в сторону общежития. Лорд-ректор впустил в гостиную преподавателей, где никого не было. Тут же появилась Линетта, запыхавшаяся от бега. Она видимо торопилась. Маг из сумки деловито доставал, какие-то флакончики, перебирая их. Звякало стекло. На стол он поставил артефакт- усилитель.

— Покиньте покои, — заканчивая приготовления попросил он ректора и Тенебрея.