Княжеская ворожея (СИ) - Перес Анна

— Веры?

— Я про бога. Хотя я знаю, что вы верите в нескольких.

— А у вас только один? — насупившись, спросила Мелена.

Удивление граничило с желанием рассмеяться. Но лицо она постаралась оставить спокойным насколько это могло быть возможным. Слишком уж императрица выглядела уверенной в своей правоте. И Мелене не хотелось пока разрушать её представления о жизни. Достаточно было знать, что она ошибается. Правда была намного более пугающей, чем могла бы вынести заморская женщина.

— Есть только один бог, — продолжила о своём императрица, Мелена ту не останавливала. — Он — создатель всего сущего на земле.

— Вы говорите про Свет.

— Я слышала, что вы так его называете.

Мелена с прищуром поглядела на императрицу. Она иностранка, но разве в чужом княжестве, на другой земле за морем другие боги? Они могут зваться иначе, но оставаться теми же, разве нет? Но благоразумно ли и умно не поклоняться им всем народом? А может их оберегает Свет от гнева собственных детей? Хотелось бы так и Мелене. Может принося жертвы и молясь Свету, она смогла бы избежать гнева богов? Та же Морена стала бы не так страшна. Стоило расспросить императрицу об этом. Но судьба решила иначе, к ним пришёл мужик в кафтане с саблей за спиной.

— Императрица, проследуйте за мной.

— Зачем?

— Князь желает вас видеть.

На лице императрицы проступила тень раздражения с усталостью. Она поджала губы, выпустив тревожно воздух. Мелена заметила всё это.

— Раз князь желает, то, что поделать.

Императрица плавно поднялась с некой обречённостью, словно преступник, идущий на смертную казнь.

— Было приятно с тобой поговорить, лесавка. — Императрица вновь сдержанно улыбнулась, словно момента откровения между ними не было.

Поступь женщины была мягка, но одновременно в ней чувствовалась твёрдость. В изящных движениях ничего лишнего, лишь заковывающая красоту сдержанность. Мелена проводила её взглядом, призадумавшись. Раз заняться было нечем, то можно подняться и последовать за ними. Она вскочила и скрываемая тенями, отбрасываемыми деревьями и их кронами, последовала за императрицей. Внутри оставалось понимание необходимости держаться ниже травы, тише воды. Но любопытство вдруг взыграло неприятным зудом. Дела князя и императрицы не касались Мелены, но простой человеческий интерес возрастал. Разумеется, будь тут ворожей, она бы не стала подслушивать и выяснять отношения людей, к которым была равнодушна. Но судьба решила всё за неё.

Мужик привёл императрицу к беседке, где в гордом одиночестве сидел Ярослав. От внимательного взгляда Мелены не ушло и то, что тот не просто сидел, распивал что-то. Были подозрения, что именно.

— Хотели меня видеть? — в голосе императрицы чувствовался холод.

Она не садилась к князю. Он сидел спиной к Мелене, отчего эмоций на его лице было не прочесть.

— На самом деле не хотел. Послы заставили тебя позвать.

И снова соколиные глаза заблестели, но уже от сдерживаемого гнева. Лицо же осталось неподвижным. Будь Мелена на месте императрицы, то уже облила бы князя его хмельным напитком. Всё же хорошо, что она не правительница. Уж не повезло бы людям тогда.

— Тогда могу ли я уйти сейчас?

Мгновение, второе и третье князь молчал. А потом коротко ответил:

— Нет.

— И почему?

— Моя прихоть, — без знакомых игривости, нежности и страстности ответил он.

Мелену слегка удивила подобная холодность Ярослава к императрице. Может та не была красавицей, но и дурнушкой её тоже не назвать. Характером казалась покладистой. И книги она читала. Не засматривалась на смазливых юнцов, да и шум на пустом месте не поднимала. Что ему ещё было нужно для будущей княгини?

— Ваша прихоть играть с девушками. С боярскими дочерями и даже той бедной лесавкой вы можете подобное делать, но не со мной. Я императрица Интии, а не одна из ваших игрушек.

После сказанного императрица ушла, князь отпил из кубка молча. Мелена не понимала, что только что увидела. И не знала, хотела бы понять. Когда императрица ушла, Мелена спокойно вышла из своего укрытия. Обходя кусты, она столкнулась носом с той, кто, по её мнению, уже ушёл.

— Ты подслушивала? — скривилась императрица, словно жука раздавленного увидела.

Лгать не имело смысла — полагала Мелена. Её поймали и скажи она неправду, то лишь потеряет некий шанс на доверие и уважение той, что стояла напротив.

— Да.

Как Мелена и ожидала императрице ответ не понравился. Губы собеседницы плотно сжала в тонкую линию, а щеки покраснели то ли от злости, то ли от подступавших слез.

— Весело было? — шипя, прошептала она.

— Нет.

Императрица насупилась, словно не веря. Мелена может и сама бы себе не поверила.

— Что ты тут делаешь?

— А вы?

Лицо императрицы исказилось в лёгком недовольстве. Возможно, из-за чересчур наглого поведения Мелены. Но пока её не приказали выпороть или не решили выгнать, то можно было продолжить так себя вести. К тому же, Мелене казалось, что чувства императрицы тут никого не интересовали. Обидели и что с того?

— Меня с детства обручили с ревмирским князем.

— С детства? — скривилась Мелена.

— С семи лет.

Мелена искренне удивилась. Сколько же лет императрице и князю? И как давно они знакомы? Но спрашивать она не спешила, одёрнув себя. Это не её дело. Дождётся сына Яги и уйдёт отсюда.

— Так ты ответишь, что тебе тут нужно?

— В княгини я не рвусь, ведь даже читать не умею.

Императрица не сдержала смешка, потом изумилась, а может и вовсе ужаснулась. Мелена усмехнулась. Может она и не знала букв, но знала все травы в полях, знала язык леса. Она поймала молнию, билась с русалками, обладала магией и жила более ста лет. И поэтому не чувствовала себя хуже перед ней стоящей женщиной. Разумеется, императрице об этом не похвастаться, но перед собой можно.

— Хочешь я тебя научу читать?

— И зачем вам это? — насупилась Мелена, думая, зачем ей самой это.

— Было бы здорово обзавестись подругой, к тому же грамотной.

В поднятой руке императрицы появилась книга. И Мелена поняла, что пора давать деру.

8. Убийство императрицы

Мелена пыталась запомнить буквы — красивые символы, но те вылетали из головы спустя какое-то время. И до чтения слов дело не доходило, чему сама Мелена сильно не печалилась. Все же когда-нибудь она уйдёт отсюда. А в любой из деревень, в которой остановится, неважно уже будет, умеет ли она читать или нет. Но вот знает ли лечебные травы, а сможет ли сделать мазь или спасительный отвар — уже дело иное.

Казалось, что ничто не выбьет из неё этих знаний. Сколько бы времени не прошло, а она будет знать, как применить ароматную душицу или самый обычный лопух. А может до жизни с Ягой она была травницей?

Столько вопросов рождалось в голове после откровения наставницы. И отсутствие ответов, как пугающая темнота ночи с множеством шорохов, наводило на противоречивые мысли, загоняя в душу страх. Не от хорошей жизни она решила кинуться в воду. Узнает, что с самого начала её жизнь была обречена на боль и одиночество? Мелена горько усмехнулась, стараясь выкинуть переживания, сосредоточившись на буквах.

Всё же зря она так быстро согласилась на обучение у императрицы. Но нечто необъяснимое было в Татьяне. Может нежный, но твёрдый взгляд, точно родительский; а может голос, что был вкрадчивым и одновременно властным. Всё же не простая женщина захотела обучить Мелену грамоте. А что больше забавляло — это была иностранка. У неё иные взгляды на жизнь, быт и на богов или вернее одного, но читать на ревмирском она умела очень хорошо, как и говорить. Почти без акцента.

Мелену поражала императрица, но каждый раз, когда та говорила о боге, то восхищение сменялось умилением с долей насмешки. Она выглядела, как маленький ребёнок, что выучил так много всего, но по-прежнему не познал реального мира. Но настолько был уверен в своей правоте, что это вызывало усмешку.

Татьяна с лёгкой улыбкой, достала маленькую книжку. У твёрдой обложки были потёртые уголки, а внутри пожелтевшие от годов страницы.