Весь твой, только твой эльф (СИ) - Жнец Анна

— У нас нет короля, — отозвался блондин на ветке дуба. — Только вожак.

— Тогда могу я поговорить с вашим вожаком?

— Говори, — прогремело с другой стороны поляны.

Обернувшись, я увидела, что один из обнаженных мужчин вышел из тьмы деревьев на свет костра. На фоне остальных оборотней он казался настоящим великаном. Выше любого на целую голову и шире в плечах минимум в два раза. Его мускулистую фигуру словно отлили из бронзы, волосы цвета меди напоминали львиную гриву. Шею украшало ожерелье из звериных клыков, макушку — корона из сухих веток.

Я почтительно поклонилась, как того требовал этикет.

— Ваше величество…

На мое обращение толпа отозвалась нестройным гоготом. По ночной поляне прокатился смех, похожий на треск ледяных глыб. Алари придвинулся ко мне еще ближе.

— Архар, — поправил вожак. — Великий архар.

Я не знала, имя это или титул, но поспешила исправить свою оплошность:

— Великий архар, случилось недоразумение. Я не отвечала взаимностью этому господину…

Толпа под деревьями снова взорвалась хохотом. В этот раз их повеселило слово «господин» в отношении кота с голой задницей. Сам голожопый расплылся в ироничной ухмылке.

— …ни на какой брачный танец я его не приглашала. Более того, у меня есть все основания полагать, что на меня воздействовали магией. Разрешают ли ваши законы использовать подобное колдовство?

Вожак нахмурился и посмотрел на моего хвостатого поклонника грозным взглядом:

— Применял любовный флер?

Тот округлил глаза, изобразив святую невинность:

— Нет. Никогда! Это ниже моего достоинства!

Я сжала кулаки, уговаривая себя успокоиться.

— Он лжет.

— Самка лжет.

Рядом со мной Алари обреченно покачал головой — не верил, что я сумею добиться правды.

Вздернув подбородок, великий архар оглядел толпу:

— Кто-нибудь из вас видел, чтобы Ритрей пытался подчинить самку своей воле?

Мерзавцы вокруг поляны ответили заговорщицким молчанием. Возможно, в самом деле ничего не видели — пришли позже, но скорее всего, решили помочь товарищу.

В душе всколыхнулись ярость и обида. Усилием воли я подавила эту нарастающую волну, пока она не захлестнула меня с головой. Разум надо сохранять ясным.

— Я говорю правду, — упрямо заявила я.

— Почему я должен тебе верить? — хмыкнул вожак. — Слово самки против слова самца. Ты чужестранка. Я вижу тебя впервые в жизни. А Ритрея знаю давно. Он храбрый охотник. И ни разу не запятнал свою честь.

Я медленно выдохнула. К сложным переговорам мне, как дипломату, было не привыкать.

— Давайте попытаемся прийти к согласию. Можно ли как-то исправить эту ситуацию? Господин Ритрей — жених, вне всякого сомнения, завидный, но я пока не готова к замужеству. Полагаю, хорошая денежная компенсация могла бы сгладить моральный ущерб, нанесенный моим отказом.

Денег с собой у меня не было, но этот вопрос легко решался письмом в Аталан.

— На кой лось мне твои деньги в лесу? — грубо отозвался упомянутый господин. — Мне нужна жена. Мать для моих детей. Та, что будет поддерживать огонь в моем очаге.

Меня затрясло от злости. А не зарвался ли этот наглый кошак? Почему я должна исполнять его хотелки? Пусть ищет себе жену в другом месте.

— К сожалению, я не знаю ваших законов, — внутри у меня все кипело, но голос звучал на удивление спокойно, — поэтому вынуждена спросить. Существует ли возможность избежать нежеланного брака? Может, то, что у меня есть жених… — я покосилась на Алари, тот ответил на мой взгляд коротким кивком.

— Поединок, — прервал вождь наш молчаливый диалог.

Толпа оживилась. Со стороны деревьев поднялся гомон. Пушистые кроны, увешенные голыми мужиками, начали раскачиваться, словно от ветра.

— Если на самку претендуют двое, то они должны решить спор в честном бою, — закончил кошачий владыка.

С глумливым оскалом Ритрей принялся разминать кулаки, хрустя суставами пальцев. Драки он не боялся и, кажется, даже был доволен таким поворотом. Товарищи подбадривали его с деревьев громкими выкриками.

— Я готов, — Алари решительно выпятил подбородок.

Я взглянула на своего защитника, потом — на его соперника, и приуныла. На фоне здоровенного кота мой фальшивый жених выглядел жалко. Впрочем, внешность порой обманчива. С дикарями тано эльф сражался достойно, а те были совсем не хилыми ребятами. Не стоит отчаиваться раньше времени.

— Готов? — усомнился оборотень, бросив на противника уничижительный взгляд. — Нет, не готов. По нашим традициям самцы дерутся за самку голыми. Так что раздевайся, ушастый. Выворачивайся из своих тряпок.

У Алари вытянулось лицо. Он мертвенно побледнел и коснулся ворота рубахи, словно боялся, что одежду с него сорвут силой.

Я не была уверена, что мой защитник согласится на условия поединка. Раздеться догола, показать всем свое обнаженное тело для эльфа — позор, нечто дикое, недопустимое, чудовищное унижение, которое страшнее смерти.

То, что случилось в лагере кочевников тано, ничего не изменило для Алари. Это было видно. Он не считал, что ему нечего терять, и продолжал с ослиным упрямством цепляться за эльфийские атрибуты добродетели.

Мне стало страшно.

Он не разденется.

Откажется от боя.

Отдаст меня этому наглому коту.

Пауза затягивалась, и с каждой секундой промедления улыбка на губах мерзкого блохастого становилась шире. Алари тяжело дышал, будто ему не хватало воздуха. Я оглядывалась в поисках путей к отступлению и одновременно расплетала косу вокруг головы.

Не разденется, не разденется. Это для него слишком. Придется спасать себя самой.

Была бы у меня магия — устроила бы им зажигательные пляски во всполохах лесного пожара, но тех капель колдовской силы, что к этому моменту собрались на дне резерва, на такие масштабные представления не хватит.

Как Алари и обещал, зачарованный гребень выскользнул из волос, стоило только распустить их по плечам. Мне показалось, что на горле у меня расстегнулся железный ошейник. Это было не физическое ощущение — внутреннее. Я вернула себе утраченную свободу.

Но она снова была под угрозой. Если Алари не примет бой…

— Ну что? — оскалился оборотень. — Струсила, принцесса ушастая? Стесняешься показать нам свой размер? Боишься, что засмеем?

Наблюдатели в тени деревьев дружно расхохотались.

Алари глубоко вздохнул и начал раздеваться.

Я не верила своим глазам.

Он все-таки решился! Ради меня Алари готов был подвергнуть себя невыносимому унижению, снова, уже во второй раз, пережить тот ужасный позор, что и в лагере кочевников тано.

Его пальцы дрожали. Оборотни видели это и насмехались над ним, не зная, что руки у эльфа трясутся не от страха перед дракой, а от дикого стыда. Принц был смертельно бледен, и в то же время на щеках у него горел неровными пятнами лихорадочный румянец.

На утоптанную землю, присыпанную пеплом от костра, упала рубаха. Обнаженный до пояса Алари расправил широкие плечи. Его белая кожа покрылась мурашками. Гладкая грудь ходила ходуном.

Когда пальцы опустились к завязкам на штанах, краска унижения разлилась по всему лицу, а живот напрягся, показав кубики мышц. Алари собирался с духом перед тем, как оголиться полностью. Для него это был тяжелый шаг.

— Чего тянешь? — проворчал Ритрей и кивнул на пах соперника. — Надеешься, что еще вырастет?

Кошачья группа поддержки заржала, но подавилась смехом, когда эльф сверкнул глазами и наконец сдернул с себя штаны. Кто-то даже уважительно присвистнул, оценив, насколько щедро одарила его природа. Стесняться моему истинному было нечего.

Избавившись от одежды, Алари напрягся, как тетива лука. В битве с более массивным противником его преимуществами были ловкость и быстрота, а он превратился в какую-то неуклюжую деревянную куклу.

— Расслабься, — я попыталась подбодрить своего защитника. — Это всего лишь тело. Посмотри на этих котов. Они с утра до вечера ходят с голым задом, и им плевать.