— В какой книге? — Уточняю я.
— В очень старой и запретной, которую читать в Академии было нельзя, — продолжает магичка. — Такой алтарь использовали поклоняющиеся чернобогу. Или некому злу Хикупта.
Да… алтарь, конечно, жутковатый, если присмотреться. Кричащий карлик с дырками вместо глаз и рогами, как у барана. Язык высунут и переходит в блюдце, где, вероятно, и плескалась кровь жертв.
Всплеск раздаётся! Душа в пятки. Пф, а это Борис решил поплавать.
Все к нему оборачиваются, а он ныряет до самого дна, там всё трогает. Вода хоть и прозрачная, но я бы туда точно не полез, противно!
Выныривает, фыркает, снова ныряет.
Пока занимается ерундой, к алтарю уже я подхожу по мостику. Осматриваю его, будто отлили фигуру из гранита. Местами выбоины и трещинки от старости, но это не мешает оценить качество работы.
— Какая магия могла такое сотворить? — Спрашиваю товарищей.
— Да какая магия, барин? Только искусные каменотёсы и камнерезы, — отвечает Крезо. — Такие только при Кремле могут быть. Но не в Орловском княжестве.
— И, тем не менее, — комментирую задумчиво я. И приступаю к осмотру алтаря.
Кнопка, кнопка, где кнопка? Ощупываю фигуру. Всё без толку.
Борис вылезает, запыхавшийся, вытесняя меня с зоны алтаря. Ухожу к стене, ещё обследую, по канавкам пальцем веду. На меня уже, как на дурака смотрят. В том числе и Борис.
Попутно к духу взываю. Мол, что он чувствует.
— Полное отсутствие жизни, — выпалил тот. — Мёртво всё.
— Так! — Воскликнул я. — Кажется до меня дошло. Кровь нужна. Может, кто–нибудь на алтарь капнет пару капель, посмотрим, какая реакция пойдёт?
— Ты дурной что ли? — Возмутилась сразу Дарья. — Как так можно говорить! Место злое!
Ага, и акустика великолепно по ушам бьёт.
— Признайся, барин, ты уже здесь был? — Выпалил Крезо, глядя на меня с подозрением.
— С чего вдруг такой вопрос?
— Вижу, что ничего тебя не удивляет, — наезжает дальше.
— Нет, не был. Тебя это сильно волнует?
— Крезо, — укорила наёмника Дарья. — Ярослав всегда был странным. У него и страх не такой, как у всех. Я ж его из Заговорённого леса достала, потом застала, как он из Паучьей рощи выбегал. Что ему эта пещера камнерезов после такого?
— Что вы тут болтаете попусту, — вмешался Борис ворчливо. — Я свою кровь дам.
Заявил и без всяких церемоний подошёл к алтарю. Резанул по ладони ножичком, который за пазухой прятал. Хм, стоило бы его обыскать заранее. Хотя он и так здесь налегке по сравнению с нами.
Накапал из раны немало, я бы точно столько не отважился отдать.
Стоим и смотрим все на алтарь, затаив дыхание.
Чуда дождались буквально через минуту! Когда внезапно появился звук, будто через трубочку всасывают остатки сока. Мерзкий, что уши в другую трубочку заворачиваются! Кровь с чаши быстро исчезла, красным загорелись дырки вместо глаз у статуи, а затем напротив мостиков заблестело что–то под стенами, и стали разгораться бледно–розовым светом выдолбленные каналы. Медленно, но верно свет, будто вода, стал течь от трёх источников внизу к центру по дорожке, заворачивая и извиваясь так, как диктует лабиринт, но по кратчайшему пути добираясь до рисунка.
Дойдя, свет отчертил круг и… всё на этом.
Ждали ещё минуты три, затем Борис заявил:
— Надо больше крови и замахнулся резать себя ещё.
— Стой, — остановил его я. — Похоже, нужна кровь того, кто относится к этому знаку. То есть моя.
Все молча согласились. Я потеснил Бориса с алтаря и, отважившись, порезал себя кинжалом, в надежде, что Леночка помыла его хорошо и с мылом. Опустевшая чаша сразу жадно впитала первые же капли без следа.
И тут же пошла движуха! Лабиринт теперь засиял уже в толщину, свет стал расползаться более щедро. И мне даже показалось, что не просто случайной траекторией движется, а выдаёт некую историю.
А ещё почудился в узорах направляющийся в направлении знака паук, который справа пошёл до своей паутины. А слева, синхронно пауку, по лабиринту змея поползла к дубу!! Совпадение? Не думаю…
— Что за бесовщина, — ахнула Дарья, вероятно, тоже заметив анимацию.
Новая порция энергии от крови дошла до кольца, обрамляющего знак. И я затаил дыхание. Дуб внутри стал разгораться уже зелёным, постепенно наполняя все веточки, а паутина красным. Как все каналы заполнились внутри рисунка, появилась точка на паутине, подсвеченная золотым! В одном углу шестиугольной фигуры, которая в центре, засияла точка, что полярная звезда.
Я подскочил к ней, вынимая брошь, и уже приноровился было прислонять. Но!
Она погасла в следующий миг, и стало тускнеть всё остальное в обратном порядке. Пока свет полностью не схлынул в комнате, оставляя скудное оранжевое освещение факелов.
— Ещё раз! — Закричал Олег. — Ещё раз, давай.
— Да стой ты, угомонись, — отмахнулся я, щупая место, где загоралась особая точка.
Здесь нет никаких механизмов. Да и брошь в канавку не вошла бы. А значит, мы неверно истолковали весь этот процесс.
Вспоминаю ту воронку, где было гнездо и яйца паука. Что–то в той яме было не так просто. Она была слишком симметричной. А когда вылез паук, я успел уловить тот блеск от стенки пещеры. И это был гранит! Как и в этой комнате.
— Нам не сюда нужно, — заключаю, наконец.
— Чего⁇ — Возмутился Борис.
— А куда? — Поинтересовался Крезо.
— Смотрите внимательно, — тыкаю на рисунок. — На левой области эмблемы изображено дерево, ветки ничего не напоминают? Может тропы наши? Если когда–нибудь обращали внимание, по дорожкам за Малорыжково камни под почвой. Что они там делают? Уверен, раньше троп было больше, просто всё заросло.
— Какие камни? — Опешил Крезо.
Блин. Ну, конечно, откуда им знать. Это я со своей магией даже почву чувствую, как и инородные тела в ней. Схема троп с карты бункера по большей части изменилась со временем, потому что люди из–за заброшенного особняка барона перестали там ходить, и всё заросло.
Но тропы изначальные выкладывали камнями не просто так.
— Смотрите, две тропки точно, как из нашей деревни, — осенило вдруг Дарью, и она даже показала пальцем на линии.
— А справа? — Подсказываю я.
— Паучья роща! — Радостно восклицает Крезо. — Внешние очертания схожи с границами. Я там вокруг много ходил.
— Вот именно, — усмехнулся я. — В общем, это карта, господа. Вход в Мёртвый город не здесь. Он там, где засел тот здоровенный паук. А эта вспыхнувшая ненадолго точка на карте — не что иное, как место входа, который мы и ищем. Я помню ту воронку. И тень от солнца, как падала. Если верно понял по вот этому ромбику, карта показала нам точку, которая находится на северо–западной стороне гнезда. Как раз с противоположной стороны от пещеры с пауком. Думаю, по логике в воронке восемь пещер во все направления, но лишь одна ведёт ко входу. Другие — на погибель. Уверен, что все те люди, останки которых я нашёл в гнезде, сами туда пришли, пытаясь прорваться в город.
Это уже мысли вслух пошли. Какой–то родственник Ярослава так и сделал, брошь ведь была уже при нём. Как я раньше не додумался!
— Какие люди? — Спросил Крезо с недоумением.
— Подожди, речь о высшем арахниде⁇ — Встрепенулась Дарья. Только сейчас до неё дошло⁈
— Бред сивой кобылы, — выпалил Борис.
Хотя он должен знать больше моего о пауке, которого его дружки оборотни называли Молохом. Темнит что–то парень, ой темнит.
— А вы не задумывались, почему этот паук из своей рощи ни ногой? А? — Продолжаю гнуть свою линию, поглядывая на реакцию Бориса. — Что ему мешает дойти до нашей деревни?
— Ну… там его логово, — начала неуверенно магичка.
— Да какое логово? — Говорю я, ещё более уверенный в своей версии. — Лес вокруг, где хочешь ходи, кого хочешь хватай. Он не просто так там сидит. А вход охраняет. Даш, вот скажи, есть ли ещё на наших землях похожие пауки или монстры?
— В Курском княжестве тролль есть каменный, в ущелье сидит, у нас в Чёрных болотах кикимора.
