Громче меча 3 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

— Так как тебя зовут? — спросил я.

Утро началось с крепкого чая и зразов, которые я попросил приготовить специально для меня — вчера что-то постеснялся, а ночью понял, что очень сильно их хочу.

— Фэнхунжэнь, — представился варщик, попивающий чай. — Но это прозвище. По-настоящему меня зовут Ю Чао.

— Как же тебя угораздило попасть в руки клана Мэн? — спросил я.

— Это очень долгая история, — ответил Чао.

— У тебя какие-то дела на сегодня запланированы? — улыбнулся я.

— Нет, — ответил Чао.

— Тогда расскажи эту очень долгую историю, — попросил я.

— Всё началось с того, что я познакомился с профессором Бай Чжугэ в Императорской академии высших искусств и наук, — начал Чао. — Профессор Бай преподавал алхимию и, как оказалось, сотрудничал с кланом Сюэжи. Он поставлял клану высококачественный ланфен, а те платили ему серебром — это было взаимовыгодное сотрудничество. Профессор Бай посвятил в это дело меня, как своего лучшего ученика — ему нужна была ещё одна пара рук, потому что сам он уже не справлялся. Клану нужно было всё больше и больше ланфена, поэтому очень скоро профессору Баю начали угрожать…

— Интересно, — кивнул я и отпил чай. — Продолжай.

— Однажды они ворвались к нему домой и угрожали его семье, — продолжил Чао. — А затем дошло до того, что они застигли меня в переулке и избили — я должен был передать профессору, что нужно работать быстрее.

Как обычно, зажравшиеся пидарасы захотели выдоить свою дойную корову досуха…

— Сначала мы старались удовлетворять их растущие запросы, работали почти без сна и совсем без отдыха, — произнёс Чао. — Но затем им потребовалась особо огромная партия, которую мы просто не могли изготовить настолько быстро. Мы провалили поставку, поэтому головорезы клана пришли к профессору Баю домой и начали угрожать. Там был его младший брат, мастер боевого искусства школы Хун — я думаю, он посчитал, что ему по силам совладать со всеми головорезами, но его убили, а затем настал черёд детей и жены профессора Бая…

— Ну, да, — вздохнул я. — Конченые мрази. Впрочем, профессор должен был понимать, что работает с не самыми честными и порядочными людьми. Ну и не конфетки производил.

— Это подонки! — выкрикнул Чао.

— Ты тоже не Конфуций нихуя, — усмехнулся я. — Ты производил говно — это значит, что ты тоже повязан и запятнан.

— Я знаю… — тяжело вздохнул варщик. — И я жалею о содеянном — мой Путь осквернён.

— Ты пей чай и продолжай, — сказал я ему.

— А дальше был только один исход — месть, — продолжил Чао. — Профессор Бай взял меня на встречу с куратором, якобы чтобы сообщить о новом методе производства ланфена. И даже пообещал показать новый продукт, который даже лучше обычного. Но в коробке была бомба.

— Нихуя себе! — удивился я.

— Он забрал с собой куратора и его приближённых, а я выжил, — произнёс варщик. — Я выполз из горящего здания и сразу же оказался в руках головорезов клана Мэн, прибежавших на громкий взрыв. Они приволокли меня в своё логово, где допросили — я не выдержал пыток и рассказал всё, как есть…

— Лучше бы молчал до конца, — покачал я головой. — Возможно, просто бы убили тебя и история закончилась. Или даже отпустили — нахуй ты им сдался такой…

— Я не выдержал, — с сожалением вздохнул Чао. — Надо было молчать до самой смерти.

— И с тех пор ты варил для них ланфен? — спросил я.

— Да, — кивнул Чао. — С тех самых пор.

— Это Путь наказал тебя, — улыбнулся я. — За то, что ты варил говно.

— Скорее всего, — не стал спорить варщик. — Он же и послал мне тебя.

— Ну… — замялся я. — Скорее всего…

— Что теперь со мной будет? — спросил Чао.

— Да ничего, — пожал я плечами. — Мне было нужно, чтобы ты перестал варить чистейший ланфен — ты его больше не варишь. Ещё мне было нужно, чтобы клан Мэн испытал адскую боль от прищемленных яиц — я им их прищемил.

— Они не оставят это без ответа, — произнёс варщик.

— Надеюсь на это, — усмехнулся я. — Если они сами будут приходить за своей смертью — это здорово сэкономит мне время.

Так или иначе, ёбаных бандитов нам придётся валить без жалости. И наркоторговлю пресекать на корню, если придётся, то вместе со всеми наркоманами. Имею в виду, в качестве глобальной цели — сейчас мы решаем проблемы квартала, но такие же проблемы присущи всему Юнцзину.

И если мы покончим с трафиком в Байшане, то окрестные барыги начнут везти его из других кварталов, поэтому отрубание одной головы Гидры не изменит ничего. Надо рубить все головы сразу. И прижигать, блядь, обрубки без жалости!

— Как ты относишься к ланфену? — поинтересовался я.

— Меня от него тошнит… — ответил Чао. — Терпеть не могу эту дрянь — мне невыносима сама мысль, что я снова встану за лабораторный стол и буду варить…

— Это заебись, — улыбнулся я. — Это правильно.

— Если это поможет, то я должен сказать тебе, что производил около 2–3% от всего объёма ланфена в городе, — сообщил варщик. — Это по словам куратора — Ши Яозу.

— А этот Яозу — где он был в тот день? — спросил я.

— Не знаю, — пожал плечами Чао. — Возможно, в главном штабе клана.

— А ты знаешь, где находится этот главный штаб? — спросил я.

Надо было, блядь, брать «языков», сука!

Каждый блядский раз напарываюсь на одни и те же грабли — убиваю всех наглухо…

С другой стороны, так безопаснее — «языки» склонны орать, а это плохо сказывается на моих отношениях со стражей, которые не любят, когда беспредел творится прямо на её глазах.

Нужно что-то придумать с «языками».

«Ой, блядь…» — вспомнил я о семенах травы бледного сна. — «Всё, в следующий раз специально возьму достаточное количество пленных».

— Нет, — покачал головой Чао. — Меня держали в подвале, если ты не забыл.

— Ладно, хорошо, — вздохнул я. — Значит, буду ждать, пока они сами ко мне не придут…

— Ты должен знать, что у них есть сильные практики Ци, — предупредил меня варщик.

— Я надеюсь, что они тоже придут на наш праздник жизни, — усмехнулся я.

*799-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, квартал Байшань, суверенный участок юся и столичного землевладельца Вэй Та Ли *

— На нас напали! — выкрикнул Маркус. — В спирали четверо лэймов!

Подрываюсь с кровати и хватаю княжий меч.

Выбегаю на улицу и вижу, что, действительно, четыре долбоёба запутались в нежных объятиях Бруно и с каждым отчаянным рывком осложняют свою жизнь всё сильнее и сильнее.

— Это все⁈ — спросил я у Маркуса.

Тот успел вооружиться своим боевым молотом и противопульным щитом.

— На улице кто-то ещё, — покачал он головой. — Из окна видел не меньше двадцати лэймов у наших ворот.

Прислушиваюсь — да, снаружи слышен топот десятков ног.

— Будем выкатывать и валить всех? — спросил Маркус.

— Нет, — покачал я головой. — Надо запустить их сюда и завалить тут. А то заебёмся потом улицу чистить.

— Верно, бро, — улыбнулся Маркус. — Тогда откроешь?

— Ага, — кивнул я и побежал к вратам.

Срываю засов и распахиваю врата настежь.

Бандиты, готовившиеся взламывать врата, посмотрели на меня с выражением неподдельного ахуя.

— Эй, гомосеки! — окликнул я их. — Насколько я знаю, Кудрявцев не давал разрешения на проведение гей-парадов! А ну съебались отсюда нахуй!

— Ты совершил самую большую ошибку, мудила, — зловеще улыбнулся голый по пояс мужик.

— Маркус, он сказал, что я совершил самую большую ошибку! — сообщил я Маркусу.

— Может, тогда лучшим вариантом будет извиниться и сдаться? — предложил тот.

— Эй, гомосеки! — повернулся я к бандитам. — Может, извинитесь и сдадитесь? Как смотрите?

— Давайте просто убьём их? — предложила какая-то баба в строгом чёрном платье.

— Давай, — кивнул голый по пояс мужик и снял с пояса боевой топор.

— Заходите, гомосеки, — сделал я приглашающий жест. — Можете даже окружить нас, если вам удобно.