Ученица скверного мага (СИ) - Ярошинская Ольга

— Нет.

Видимо, я ответила чересчур быстро, и Этьен широко улыбнулся, развалившись на стуле.

— Летти влюбилась? — уточнил Терри, чувствительный к эмоциям.

— Ничего не влюбилась, — отрезала я.

— Горан сол Кхар — прекрасная партия, — продолжал бубнить свое папа. — Воспитанный и элегантный молодой человек. А что если отложить ритуал, София? Пригласим их на церемонию…

— Не стоит, Энтони, — мягко ответила мама. — Дом может не подпустить чужих к корням.

— Верно, — спохватился он. — Нельзя уязвлять гордость сол Кхаров, они могут воспринять это как оскорбление. Нет, проведем ритуал сегодня. Решено. Парни, готовы?

— Да, — сказал Терри.

— Да, — подтвердил Рой.

Они были близнецами и при этом совершенно разными: Терри, чуткий, внимательный, с задумчивыми глазами и ровным пробором в золотых волосах, а Рой — шалопай и пройдоха, вихрастый и слегка лопоухий.

Они все были рядом, со мной, и сердцу стало тесно в груди — так много там теперь помещалось любви.

Глава 6.1

Мы спустились в самую глубину дома, где корни стали тоньше и мягче, и белый сок тек по ним как кровь в живом теле. Стены ритуального зала Сол-Лерман мягко светились, и по ним волнами перетекала энергия. Иногда на них проступали лики, открывались давно уснувшие глаза. Предки выходили из небытия, чтобы благословить потомков.

Как только отцу пришло в голову, что можно позвать сюда Кхаров? Здесь не место чужим! Даже братья притихли, чувствуя важность происходящего, а мама медленно прошлась по рунному кругу, выдолбленному в плотной земле, обновляя и зажигая знаки.

Этьен тоже обошел зал, остановился в центре, запрокинув голову и прикрыв глаза. Что слышит он, корневой маг великого дома? Какие секреты духи шепчут ему? Может, они поведают об угрозе, нависшей над нашей семьей? Я бы и сама рассказала. Если кто и поверил бы мне, так Этьен. Но уже через день брат вынужден будет вернуться в скверный дозор. А значит, я лишь заставлю его зря волноваться.

К тому же дом уже решил проблему. Мне было жаль отца, но лучше отделаться сломанной ногой, чем гибелью всей семьи. В глубине души я порадовалась, что в нашей семье мама корневой маг, а не отец. Иначе бы кость срослась уже через пару дней, и никакого алиби не получилось.

Обвив отца вместе с креслом ветвями и корнями, дом снес его вниз и аккуратно сгрузил в сторонке от рунного круга, который уже горел чистым белым сиянием.

— Говорю тебе, Софи, ступенька выросла, — проворчал отец, недовольно устраивая ногу на скамеечке, которую дом услужливо поставил перед креслом.

— Дом тебя любит, Энтони, — с едва заметным раздражением повторила она. — Но если ты считаешь, что он специально сломал тебе ногу, то, значит, так надо.

Отец хватанул воздух ртом и не нашелся, что на это сказать. А с низкого потолка уже спускалась тонкая вуаль корней. Этьен поднял ладонь, и дом обвил его руку, здороваясь точно с другом. Густая золотая магия вспыхнула и перетекла по корням и обратно.

— В круг, — скомандовала мама. — Оба.

Этьен отошел, а Терри и Рой осторожно ступили в центр. Тонкая сетка корней взметнулась как от порыва ветра, рунные знаки вспыхнули ярче. Мать опустилась на колени и положила руки на выдолбленную в земле каемку. Для ритуала она надела свободное белое платье, распустила волосы, и кончики светлых прядей приподнимались, вспыхивая искрами энергии.

Сияние рун пульсировало в неспешном ритме, а чуть позже я услышала ровный стук — биение сердца дома, которое постепенно ускорялось.

Терри и Рой, взявшись за руки, повернулись спинами друг к другу. Оба в белом, босые, корни, свешивающиеся с потолка, медленно их оплетали. Сейчас близнецы стали неотличимы — лица обоих осветило одинаковое выражение потрясения и восторга.

Мне мерещился шепот тысячи голосов, пульс дома стучал все быстрее. Мама встала с колен и раскачивалась в том же ритме, и тонкие корни оплели ее голые ноги.

— Твои сыновья, — повторяла она. — Твои дети. Твои ветви. Твои сыновья…

Кокон корней стал плотнее, но я видела, как запрокинулась голова Терри, а через мгновение — Роя. Светлые вихры спутались с золотистыми прядями и бахромой корешков.

При рождении дом подарил им свою часть и право ею распорядиться, и братья возвращали ее назад. Магия все так же останется с ними, но ритуалом они соединяются с домом. Их сила сделает башню Сол-Лерман выше и крепче. Они не уйдут под сень чужой кроны, их судьбы связаны с домом, навсегда.

Этьен стоял по другую сторону круга, и от бурлящей в нем силы обычно голубые глаза сияли расплавленным золотом. Искры поднимались от него, как от бушующего костра, и на миг мне вдруг стало страшно — будто я увидела отсвет еще не вспыхнувшего пожара.

— Твои ветви, твои сыновья…

Голос мамы звучал будто бы отовсюду. Отблеск магии лег на лицо отца, по-иному расставив тени, и я словно видела перед собой незнакомца. Когда-то он тоже прошел через ритуал, отдав свою ветвь дому, соединив судьбу с мамой — и Сол-Лерман. Жалел ли он хоть когда-нибудь?

Сеть, оплетшая братьев, налилась густой зеленью. Сердце дома стучало так быстро, что биение сменилось сплошным и протяжным гулом. А шепот превратился в различимые голоса:

— Наши ветви, наши…

Дом Сол-Лерман будет расти и процветать, и новые поколения детей укрепят его ветви. Ни скверна, ни другое зло не коснется его, а если кто замыслит дурное, то дом сокрушит его и превратит в еду для корней.

Я осознала, что повторяю это вслух вслед за мамой. Кокон расплетался и медленно гас, высвобождая близнецов. Рунный круг горел ярко и сильно, вновь пульсируя, но уже все спокойнее. Зелень черенковой магии растекалась куполом по потолку, и дом впитывал подношение до капли.

— Надо полагать, скоро у нас вырастет несколько новых комнат, а может даже целый ствол, — подал голос отец. — А что? — невозмутимо спросил в ответ на мамино шиканье. — Я давно хотел обновить кабинет. Чтобы с видом на Пшеничную дорогу, большой террасой…

Братья развернулись и смотрели друг на друга, как в отражение в зеркале. Но теперь я их легко отличала — Терри пригладил волосы и нахмурил брови, будто ему надо было о чем-то подумать, а Рой широко улыбнулся и спросил:

— Ну что, праздновать?

— Сперва переоденьтесь, — скомандовала мама. — И вымойте ноги. После вам надо выйти к людям и выкатить пару бочек…

Этьен обнял Терри, следом Роя, пожал им обоим руки. Отныне они его верные вассалы, связанные с братом не только кровью, но и магией.

— Погоди, Софи, а чем именно ты собралась угощать крестьян? — заволновался отец. — Там осталась бочка Сол-Пенье, ее не отдавай, чудный букет.

Я тоже обняла братьев, испытывая гордость и радость за них обоих, а после увидела отпечаток корней на коже у Терри — легкий розовый след, обвивающий шею и уходящий за воротник белой рубашки.

— Вообще не больно, — заверил он, увидев мой испуганный взгляд. — Щекотно немного — и все.

— Ага, — подтвердил Рой, почесав шею. — Словно перышком.

А я вспомнила шрам кликуши, который точно так же прятался за потрепанным пальто, и все сомнения исчезли — когда-то она была черенковой магичкой.

Глава 6.2

Праздник удался. После чинного обеда в малом зале мы все вышли наружу, где ликовал простой люд. Для них ритуал черенкования не имел флера священного таинства. Для крестьян инициация моих братьев, как вассалов нашего дома, означала, что зимой край Сол-Лерман будет надежно защищен от нашествия скверны, а следующий год, а то и все три, принесет щедрый урожай.

Рой перед каждым желающим заголял плечо, где уже проявлялся семейный герб дома — вроде тонкой сверкающей татуировки. Скромник Терри исчез с симпатичной селяночкой. Папу усадили за стол, и он громко рассказывал о былых подвигах в скверном дозоре. Этьен молчал. Хотя мне казалось, что он мог бы рассказать куда больше. Он, корневой маг, был командиром отряда и ходил до пятого круга скверны, и его дозор еще не окончен.