Трактирщик задумался, почесывая свой тройной подбородок. Видно было, что мои соусы его зацепили.
– Ладно, – сказал он наконец. – Давай так. Я беру у тебя сегодня все, что есть. А насчет рецептов или поставок – мы еще поговорим. Вот мой адрес, – он черкнул что-то на клочке пергамента. – Заглядывай, как будешь в городе. Обсудим.
К концу дня мы распродали почти все соусы и весь чеснок. Усталые, но довольные, мы с Поланом и Сэмом возвращались в «Каменный Страж». В кармане у меня приятно звенели монеты – мой первый заработок в этом мире! И пусть это были всего лишь медяки, для меня они были дороже золота.
– Ну что, леди, – Сэм одобрительно крякнул, когда мы подъезжали к поместью. – Похоже, ваша «империя» начинает строиться. Только бы лорд Вайрос об этом не прознал раньше времени. А то боюсь, как бы он нам всем… крылья не пообломал.
Я только усмехнулась. Пусть попробует. У меня на него теперь тоже есть «компромат» – его истинная жена, которая, оказывается, еще и талантливый предприниматель. Посмотрим, кто кого.
26
Война на границе с Памбеей затягивалась. Мелкие стычки, вылазки, ночные тревоги – все это выматывало, держало в постоянном напряжении. Мои легионы несли потери, но и памбейцы платили кровью за каждую пядь нашей земли. Я почти не спал, проводя дни в седле или над картами, а ночи – в коротких, тревожных совещаниях с генералами.
В один из таких серых, промозглых дней, когда моросящий дождь превратил лагерь в грязное месиво, гонец доставил мне пакет из «Каменного Стража». Я ожидал обычный отчет от Джада о состоянии дел в поместье, о расходах, о возможных проблемах с местными. Но то, что я прочел, заставило меня нахмуриться, а потом и вовсе стиснуть зубы от подступающей ярости.
Джад, как всегда сухо и по-военному четко, докладывал о недавнем покушении на… леди Тиану. Наемник, подосланный неизвестно кем, был обезврежен. Допрос, как водится, результатов пока не дал – ублюдок оказался крепким орешком. Но это была лишь часть донесения. Дальше следовало то, что заставило Зверя внутри меня недовольно зарычать, а меня самого – почувствовать, как к лицу приливает кровь.
«…кроме того, вынужден доложить, милорд, что леди Тиана Ройверс проявляет не свойственную ее положению активность. Она… занялась торговлей. Вместе с поваром Сэмом и управляющим Поланом они производят и сбывают на местном рынке некие «соусы» и чеснок, который леди считает целебным растением. Имели некоторый успех у местного трактирщика…»
Торговлей?! Моя… бывшая жена, леди из знатного рода, опозорившая меня, теперь торгует на рынке какими-то соусами и сомнительными кореньями?! Это… это было за гранью. Какой позор! Какое унижение для меня, для моего имени! Мало того, что она оказалась шлюхой, носившей чужого ублюдка, так теперь она еще и решила окончательно втоптать в грязь остатки своей (и моей!) репутации, превратившись в базарную торговку!
Я скомкал донесение, чувствуя, как дрожат руки от ярости. Зверь внутри метался, требуя немедленно лететь туда, в «Каменный Страж», и… и что? Придушить ее? Сжечь ее проклятый рынок вместе с соусами и чесноком?
«Она делает это мне назло, – пронеслось в голове. – Специально, чтобы еще больше унизить меня, выставить посмешищем!»
Я глубоко вздохнул, пытаясь унять ярость. Нужно было действовать. И действовать немедленно. Я не мог позволить ей продолжать этот фарс.
Резко отодвинув в сторону карты, я сел за походный стол, достал лист пергамента и перо. Пальцы с трудом слушались, но я заставил себя писать. Коротко, жестко, без лишних сантиментов.
«Леди Тиана,
Мне стало известно о ваших… коммерческих начинаниях. Требую немедленно прекратить эту постыдную деятельность. Ваше поведение недопустимо и бросает тень не только на вас, но и на имя рода Вайрос, пусть вы к нему больше и не принадлежите формально. Средств, которые я выделяю на ваше содержание, должно быть более чем достаточно. Если вы не прекратите свои рыночные забавы, я буду вынужден принять более строгие меры.
Конард Вайрос, Коготь Императора».
Я перечитал написанное. Сухо, официально, но достаточно ясно, чтобы она поняла – я не шучу. Я не стал упоминать о покушении – это было отдельным делом, которым займется Джад. Сейчас меня волновала только ее недопустимая самодеятельность.
Запечатав письмо личной печатью, я вызвал одного из своих самых быстрых гонцов.
– Немедленно в «Каменный Страж», – приказал я, передавая ему послание. – Лично в руки леди Тиане. И ждать ответа.
Гонец козырнул и исчез. Я остался один, глядя на мокрое полотно шатра, по которому барабанил дождь. Ярость немного улеглась, сменившись глухим раздражением и какой-то непонятной, тянущей тоской.
Какого дьявола она творит? И почему, черт возьми, меня это так волнует?
27
После успешной поездки на рынок жизнь в «Каменном Страже» на пару дней вошла в относительно спокойное русло. Я продолжала экспериментировать с соусами, Полан ухаживал за нашими чесночными грядками, которые радовали глаз сочной зеленью, а Сэм уже строил планы по расширению «производства». Даже Джад, кажется, немного смягчился после того, как я перестала лезть в его «методы допроса» (хотя криков из подвала больше не было, и я надеялась, что тот наемник либо заговорил, либо… ну, в общем, уже не кричит).
Но спокойствие, как оказалось, было обманчивым.
Это случилось вечером, когда я сидела в малой столовой, обсуждая с Сэмом и Нилом новую идею – чесночное масло. Внезапно снаружи, со стороны внутреннего двора, раздался пронзительный свист, а затем – лязг металла и короткий, яростный мужской рык.
Мы с Сэмом и Нилом переглянулись. Сердце ухнуло куда-то в желудок. Неужели опять?!
Не успели мы и слова сказать, как дверь столовой распахнулась, и на пороге возник Джад. Вид у него был… боевой. Рубаха на плече порвана, на скуле свежая царапина, а в руке он сжимал короткий, широкий меч, с которого капала кровь.
– Леди, оставайтесь здесь! – рявкнул он, и тут же снова скрылся в коридоре.
Мы слышали топот ног, какие-то глухие удары, короткие выкрики. Нил побледнел, как полотно, и забился под стол. Сэм схватил самый большой разделочный нож и встал у двери, приняв воинственную позу. Я же, чувствуя, как к горлу подступает тошнота от страха, судорожно нащупала в кармане спасительные зубчики чеснока.
Через пару минут все стихло. Потом послышались шаги, и в столовую вошла… Вада. Спокойная, как всегда, но с какой-то хищной искоркой в глазах. В ее руке был зажат длинный, тонкий нож, который она с ловкостью фокусника метнула в ближайшую деревянную балку. Нож вошел по самую рукоять. Я невольно сглотнула. Кажется, у нашей старшей горничной тоже были свои секреты.
– Все в порядке, леди, – сказала она своим обычным ровным голосом. – Еще один любопытный решил заглянуть к вам на огонек. Джад его… обезоружил.
Следом за ней появилась Анора. Ее волосы были растрепаны, на щеке – грязное пятно, а в руке… ну конечно, что бы вы думали? Увесистый булыжник. Видимо, это было ее фирменное оружие.
– Пришлось немного… угомонить, – она смущенно улыбнулась, пряча камень за спину. – Слишком уж буйный оказался.
Я смотрела на эту троицу – Джада, только что вошедшего и вытиравшего меч тряпкой, Ваду с ее метательными ножами и Анору с ее булыжником – и понимала, что Конард оставил меня под присмотром не просто слуг, а какой-то гремучей смеси из ветеранов спецназа и амазонок. И мне от этого стало одновременно и спокойнее, и еще страшнее.
Не успела я перевести дух, как в столовую вошел еще один человек. Высокий, худой, в пыльной дорожной одежде. Гонец. Он с некоторым опасением посмотрел на нашу «боевую группу», потом на меня и, откашлявшись, протянул мне запечатанный пергамент.
