Королева Парижа. Роман-фантазия о Коко Шанель - Биннингс Юэн Памела

Вандомская площадь была пустынна, когда маленький голубой «Роллс-Ройс» Коко проехал ее и направился дальше вниз по Рю-де-ла-Пэ. Вечер выдался ясный, но город был затянут дымом. Алиса сидела на заднем сиденье рядом с Коко. Автомобилей практически не было, и Коко немного расслабилась. Пешеходы торопливо шли по тротуарам, мимо проезжали доверху заполненные грузовики. Хозяева магазинов, попадавшихся им по пути, заколачивали витрины, закрывали решетки перед входом.

Стояла удушливая, тяжелая жара. Когда они отъезжали от отеля, Коко настояла на том, чтобы открыть окна автомобиля, несмотря на протесты Эвана. В городе небезопасно, предупредил он. И вот теперь запах бензина и гари обжигал ее ноздри. Дым проник в машину, и вскоре белые перчатки Коко покрылись гарью. Эвану пришлось все же остановиться и поднять стекла.

На переднем сиденье рядом с Эваном стояла корзина с едой, которую Жеро заказал в кухне отеля: холодная жареная курица, ветчина, четверть круга сыра бри, свежий горячий хлеб, крекеры и бутылка охлажденного белого вина на тот случай, если вагон-ресторан будет закрыт.

– Мне сказали, что это последний поезд на юг из Парижа, мадемуазель, – предупредил Эван, когда они выезжали. – Ваше отдельное купе зарезервировано. Отправление в десять часов. В вашем распоряжении всего час и тридцать минут.

Вспомнив его слова, Коко посмотрела на часы. Восемь сорок пять. Прошло пятнадцать минут, а улицы по-прежнему были пусты. Несмотря на все предыдущие задержки, у них все еще оставалось достаточно времени, чтобы успеть на поезд.

Она вспомнила уютное спокойствие «Ла Паузы» и поняла, что ей вообще не следовало оттуда уезжать. На этот раз она оттуда не вернется, пока в Париже все не успокоится, так или иначе. Если придут немцы, они, по крайней мере, люди цивилизованные, хотя суровые и скучные. Она никогда не верила в те дикие истории, которые о них рассказывали.

Когда они свернули на авеню Оперы, оказалось, что толпа перегородила затянутую дымом улицу. Эван сбросил скорость, и «Роллс-Ройс» еле полз, пока шофер пытался проехать сквозь толпу, постоянно сигналя. Женщина, шедшая рядом с машиной, споткнулась, когда Эван вывернул руль, чтобы не наехать на велосипедиста. Она выронила корзину, которую несла, и на мостовую вывалилась одежда. Свирепо сверкая глазами на Эвана, она потрясала кулаками и кричала, пока автомобиль продвигался вперед. Сердитые лица прижимались к окнам, заглядывали внутрь, расплющив носы, некоторые осыпали их проклятиями.

– Это из-за «Роллс-Ройса» они злятся, мадемуазель, – сказал Эван, поймав ее взгляд в зеркале заднего вида. Коко кивнула, думая о забастовке рабочих, о том, как тяжело она зарабатывала на этот автомобиль, и вот теперь такое! Она содрогнулась, подумав о новой Франции, о рабочих, коммунистах и евреях, сеющих беспорядки, об отребье на улицах Парижа, жаждущем разрушать, а не строить.

Прошло еще пять томительных минут, но автомобиль все еще полз через толпу. Потом еще десять и еще. Капельки пота выступили на лбу Коко. Она высматривала впереди очертания вокзала, снова и снова смотрела на часы. Уже девять пятнадцать. До отправления поезда оставалось всего сорок пять минут. Последний поезд из Парижа.

Неожиданно автомобиль остановился.

– Что происходит, Эван? – Чтобы лучше было видно через ветровое стекло, Коко ухватилась за спинку кресла Эвана и подалась вперед.

Алиса застонала и уткнулась лицом в ладони.

– Говорят, боши насилуют женщин, а потом убивают.

– Замолчи! – рявкнула Коко.

– Вот и вокзал, мадемуазель, но посмотрите на это! – Эван указал вперед. Мужчины, женщины, дети, велосипеды, детские коляски перегораживали мостовую и тротуары, создавая непреодолимую преграду между «Роллс-Ройсом» и вокзалом. Впереди за баррикадой перед вокзалом стояли военные с оружием на изготовку. Коко увидела, как какой-то мужчина полез по стене вокзала, чтобы добраться до крыши. Когда, наконец, достиг своей цели, он выпрямился, широко расставил ноги и замахал руками. По толпе прокатился рев, людям как будто бросали вызов.

Коко повернула голову к Эвану, впервые испугавшись. Париж превратился в рычащего зверя.

– Что теперь?

Алиса ахнула, а Коко подпрыгнула, когда бородатая физиономия прижалась к стеклу рядом с ней. Круглые глаза с диким выражением уставились на нее из-под густых седых бровей. Мужчина ударил кулаком по стеклу. Коко хлопнула ладонью по стеклу, и лицо исчезло. Она снова откинулась на спинку сиденья, и Алиса, продолжая стонать, прижалась к ней. У Коко бешено заколотилось сердце. Она снова посмотрела на часы. Уже девять тридцать.

Она подалась вперед.

– Я передумала, Эван. Мы поедем в Канны на автомобиле, а не поездом…

– Я должен остаться в Париже, мадемуазель, – тут же прервал он ее. – У меня есть семья, которую надо защищать.

– О! Я понимаю.

– И потом, дороги забиты, все бегут из города. А будет еще хуже, когда заправки закроются.

Коко выпрямилась, разгладила юбку. Он прав насчет бензина.

– Что ж, ладно. И как же нам попасть на вокзал?

– Я вас туда доставлю.

Она посмотрела на плотную толпу. Если она станет жаловаться или покажет свой страх, это не спасет ситуацию.

– Хорошо. И, пожалуйста, отгони автомобиль в отель, прежде чем отправишься домой.

– Да, мадемуазель.

– И проследи за тем, чтобы машина была в безопасности.

Он только кивнул в ответ.

Коко смотрела на затылок Эвана. Она только что поняла, что за все эти годы, когда он возил ее, она ни разу не спросила о его семье. Она о ней не знала. Интересно, есть ли у него дети.

– Ты можешь забрать бензин из авто, Эван, если он тебе нужен. Но, разумеется, после того, как отгонишь «Роллс-Ройс» в отель.

– Спасибо, мадемуазель. – Он покачал головой. – Интересно, что теперь будет с Францией…

– Не говори мне о Франции. Я могу думать только о поезде.

Рядом с ней всхлипнула Алиса.

Эван вывернул руль.

– Держитесь, дамы, – крикнул он, когда автомобиль резко свернул влево. Коко закрыла глаз, Алиса упала на нее. Когда она снова их открыла, авто катилось по темной узкой улочке, по обеим сторонам которой стояли низкие бетонные здания и стены, почерневшие от копоти. В окнах было темно, кучи мусора лежали вдоль дороги. Машина подпрыгивала на булыжниках, и Алиса придвинулась ближе. Коко раздраженно оттолкнула ее, но, почувствовав, что девушка дрожит, обняла ее за плечи. Постепенно шум толпы позади них стих.

Впереди Коко видела только темноту.

– Думаю, мы заблудились, Эван. Куда ты едешь?

– Отель предусмотрел такой вариант. Мы подъедем к вокзалу сзади, со стороны складов. – Коко нахмурилась. Эван бросил через плечо: – Там вы будете в безопасности. Вас ждет охранник.

Коко посмотрела на часы.

– У нас осталось всего пятнадцать минут до отхода поезда, Эван.

Они свернули на еще более темную и узкую улочку. Коко затаила дыхание и вцепилась в Алису. Минуты казались часами, пока авто ехало по совершенно безлюдному району. Фонари не горели, на улицах царила тьма. Коко не могла рассмотреть даже циферблат своих часов. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем автомобиль начал сбрасывать скорость.

– Наконец-то. – Коко услышала облегчение в голосе Эвана, когда он повел машину в открытые ворота. Он заглушил мотор и сказал: – Мы приехали, мадемуазель.

Она молча огляделась, но ничего не увидела. Эван обошел «Роллс-Ройс» и открыл ей дверцу. Со вздохом Коко вышла из машины.

– Идите за мной, пожалуйста, – сказал Эван.

Коко щелкнула пальцами.

– Алиса, выходи. И не отставай. – Сжимая сумочку, она вцепилась в руку Эвана и, спотыкаясь, пошла рядом с ним. Алиса ухватилась за ее юбку.

Вдруг впереди совсем рядом раздался лязгающий механический звук. Коко резко остановилась, но Эван продолжал тащить ее вперед.

– Это дверь склада, – прошептал он. – Смотрите, она поднимается. А теперь вы его видите? – Коко прищурилась в темноте. – Вон там ждет охранник.