Потерянные цветы Элис Харт - Ринглэнд Холли

Громкий лай у порога прервал ее мысли. Гарри подошел и лизнул ей ладонь. Хотя Элис не обратила на него внимания, он сел рядом и стал на нее смотреть. Он не дышал, высунув язык, не махал хвостом, а просто смотрел на нее. Через некоторое время Элис покачала головой. Гарри встал и залаял. Она жестами попыталась его успокоить, но он не затихал. Когда она встала, Гарри наконец замолчал. Подошел к двери и стал ждать. Элис пошла за ним, а он двинулся вниз. На верхней ступени она в сомнении остановилась. Затем недовольно вздохнула и спустилась.

Внизу в коридоре никого не было. С одной стороны Элис увидела ванную, где вчера умывалась с Джун. Она вошла туда на цыпочках и в изумлении остановилась. На полке перед ней лежали чистые полотенца и новая одежда, сложенная стопочкой. Трусы, холщовые брюки цвета хаки, рабочая рубашка точь-в-точь как у женщин на улице. Рядом стояла пара ботинок небесно-голубого цвета. Элис провела пальцами по блестящей лакированной коже. У нее никогда не было такой красивой обуви. Она поднесла рубашку к телу: та оказалась ее размера. Зарылась в нее лицом, вдохнула чистый запах хлопка. Поспешно закрыла дверь ванной, включила воду в душе и сняла старую одежду.

Выйдя в коридор, она расчесала мокрые волосы пальцами, поеживаясь от ощущения легкости и свободы в новой одежде и удовольствия, которое приносила чистота; вода в душе стала коричневой от грязи. На коже остался запах мыла. Она оглядела коридор. Там никого не было. Колеблясь и не зная, что делать дальше, Элис думала побежать наверх, но внимание ее привлек звон столовых приборов и тарелок и женские голоса. Она прижалась к стене и пошла на звук журчащей болтовни, изредка прерываемой заливистым смехом. В конце коридора, тянущегося в заднюю часть дома, была дверь из москитной сетки, ведущая на широкую веранду. Спрятавшись в тени, Элис выглянула наружу через сетку.

На веранде за четырьмя большими столами сидели женщины. Некоторые сидели к Элис спиной, чьих-то лиц она не видела. Но были и те, что повернулись к ней лицом. Тут были женщины от мала до велика: у одной на шее виднелась татуировка с изящными синими птичками, другая носила очки в красивой черной оправе, у третьей в волосах красовались крапчатые перья, а у четвертой на грязном от пота и пыли лице алели губы, идеально ровно накрашенные ярко-красной помадой.

Столы были покрыты белыми скатертями и уставлены тарелками с зеленым салатом, вспотевшими кувшинами с ледяной водой и дольками лимона и лайма, блюдами с печеными овощами, глубокими формами с кишами и пирогами, мисочками с нарезанным авокадо и маленькими тарелочками с клубникой. Между двумя стульями торчал веселый хвост Гарри. Элис подошла ближе. В центре каждого стола стояла ваза с пышным букетом цветов. Как бы они понравились маме!

– Вот ты где.

Элис испуганно вздрогнула.

– Кажется, новая одежда пришлась впору, – заметила Джун, стоявшая в коридоре за ее спиной. Элис не знала, куда смотреть, и уставилась на свои небесно-голубые ботиночки. – Элис, – сказала Джун и вытянула руку, будто хотела коснуться ее щеки. Когда Элис вздрогнула, Джун резко отдернула руку и звякнула браслетами.

С веранды доносился смех.

– Что ж, – Джун взглянула через сетчатый экран, – пойдем обедать. Цветочницы ждут и хотят с тобой познакомиться.

8. Совербея ситниковая

Значение: посланница любви

Sowerbaea juncea | Восточная Австралия

Многолетник со съедобными корнями, растущий в эвкалиптовых лесах, лесистых местностях, на пустошах и в предгорных лугах. Травянистые листья источают сильный аромат ванили. Соцветия от розово-сиреневого до белого, суховатые, со сладким ванильным ароматом. После пожаров дает новые побеги.

Джун распахнула сетчатую дверь. Разговоры за столом, где сидели женщины, вмиг утихли. Она повернулась и поманила за собой Элис.

– Все внимание, это Элис. Элис, познакомься с цветочницами.

Произнесенные вполголоса слова приветствия порхали вокруг Элис, как бабочки. Она ущипнула себя за запястья, пытаясь отвлечься от странного ощущения в животе.

– Элис – моя внучка, – сказала Джун. Со стороны цветочниц послышались радостные возгласы. Джун немного подождала. – Она будет жить с нами в Торнфилде, – объявила она.

Элис было любопытно, явилась ли к обеду женщина с голубыми волосами, но она робела и не решалась посмотреть на присутствующих. Все молчали. Подошел Гарри, сел ей на ногу и привалился к ней всем весом. Она с благодарностью его погладила.

– Хорошо, – Джун нарушила молчание. – Давайте обедать. Хотя нет, погодите. – Она оглядела сидевших за столом. – Твиг, где Кэнди?

– Заканчивает. Велела начинать без нее.

Элис повернулась на голос и увидела высокую стройную женщину с нимбом темных волос и ясным открытым лицом. Та улыбнулась Элис, и девочка почувствовала тепло на коже, будто ее согрело яркое солнце.

– Спасибо, Твиг, – кивнула Джун. – Элис, это Твиг, она присматривает за цветочницами и заправляет хозяйством в Торнфилде.

Твиг улыбнулась и помахала Элис. Та попыталась улыбнуться в ответ.

Джун продолжала по очереди называть имена сидевших за столом. Ту, что носила очки в красивой оправе, звали Софи. Ту, что вплела перья в волосы, – Эми. Красной помадой щеголяла Робин. А девушку, на чьей бледной шее красовались татуировки в виде синих птичек, звали Миф. Когда она улыбалась и кивала Элис, птички махали крылышками. Имена других цветочниц звучали у нее в ушах: некоторые казались совсем диковинными, она слышала их впервы: Влиндер, Танмайи, Ольга; другие встречались ей в сказках и историях: Франсина, Розелла, Лорен, Каролина, Бу. Бу была самой старой старушкой, которую Элис приходилось видеть в жизни, с тонкой, как бумага, кожей, морщинистой и в складках, словно ожившая страница из книги.

Когда с приветствиями закончили, Джун показала Элис ее место за столом. Рядом с ее тарелкой лежал веночек из желтых цветов; каждый цветок напоминал маленькую корону.

– Железновия означает «приветствие незнакомцам», – натянуто проговорила Джун, садясь рядом с Элис. Ее руки не переставали дрожать. Элис села на стул и стала болтать ногами. – Приятного аппетита, цветочницы, – сказала Джун и взмахнула рукой, звякнув браслетами.

По ее команде веранда ожила. Женщины передавали друг другу блюда и звенели бокалами, ледяная вода приносила благословенную прохладу. Бряцали и гремели ложки, зачерпывающие соусы, и щипцы, подцепляющие ломтики баклажанов. Иногда к общему гомону присоединялся и Гарри с восторженным тявканьем. Гул беседы то нарастал, то стихал, пока женщины прерывались на еду. Они напомнили Элис чаек, галдящих над голубыми раками на мокром песке. Сама она сидела, опустив голову, и краем уха слышала, как Джун ей что-то говорила, подкладывая на тарелку понемножку каждого блюда. А Элис была слишком занята разглядыванием венка из железновии и о еде совсем не думала. «Приветствие незнакомцам». Джун была ее бабушкой и взяла ее на по-печенье, но они и впрямь были незнакомы. Несмотря на жару, Элис поежилась. Убедившись, что никто не смотрит, вытянула из веночка пару желтых колокольчиков и сунула в карман.

Она изучала лица сидевших за столами женщин. У некоторых были грустные глаза, влажно блестевшие, когда они улыбались. У нескольких волосы были посеребрены сединой, как у Джун. Встречаясь взглядом с Элис, они махали ей так, будто она несла им радость, будто они нашли что-то, что давно потеряли, и этим «чем-то» была она. Элис наблюдала за их взаимодействием и почти синхронными движениями, и ей казалось, будто они исполняют танец, отрепетированный тысячу раз. Она вспомнила сказку, которую они читали с мамой, – в ней говорилось о двенадцати танцующих сестрах, каждую ночь исчезавших из замка. Женщины, сидевшие вместе с ней за столом, носили свои печали, как роскошные бальные платья, а Элис казалось, что она уснула и проснулась в одной из маминых сказок.