Госпожа следователь, или Мария Сергеевна снова в деле (СИ) - Гуда Хелен

– Жофрей, прекратите, – прошептала я, чувствуя, как внутри все сжимается от нарастающего страха и унизительной неловкости. – Это неправильно.

Кажется, мои слова все-таки достигли цели. Он немного отстранился, словно очнулся, но руки с моей талии не убрал. Я увидела в его глазах замешательство, смешанное с каким-то хищным огоньком, который мне совсем не понравился. Этот взгляд обещал больше чем я хотела, больше чем могла себе позволить.

– Простите, – пробормотал он, опуская взгляд, словно школьник, пойманный на хулиганстве. – Я не должен был…

– Да, не должны были, – отрезала я, стараясь придать голосу твердость, которой на самом деле не чувствовала. Дрожащими руками поправила платье, пытаясь скрыть смятение и выглядеть как можно более невозмутимо. – Давайте забудем об этом, ладно? И вернемся к делу. Алиби Ришелье само себя не проверит.

Он кивнул, все еще избегая смотреть мне в глаза. В комнате повисла тяжелая липкая тишина, пропитанная неловкостью и смутным напряжением. Я поспешила ее нарушить, засыпая Жофрея деталями расследования, как будто ничего не произошло. Хотелось как можно скорее вырваться из этого кабинета, из этой ситуации и в одиночестве обдумать произошедшее. Я явно переоценила свою способность флиртовать и сохранять дистанцию одновременно. Нужно быть осторожнее. Гораздо осторожнее. Особенно с начальником.

– Итак, что мы имеем? – Дюбуа встал и прошелся по кабинету. – Натали убили, на вас покушались, но вы выжили, – мужчина сделал паузу. И мне бы рассказать, кто я есть на самом деле, но я промолчала. Не готова я делиться таким, тем более после того, что между нами только что было.

– До дня рождения Натали оставалось не так много времени и она бы вступила в наследство, а значит, дядя перестал бы иметь доступ к ее деньгам, – вместо признания, что я попаданка, я решила поговорить о делах насущных.

– Но она могла вступить в наследство, выйдя замуж, – добавил мужчина. – И ко всему этому может быть причастен Ришелье. И с чего нам начать?

– Может быть, вы проверите алиби своего подчиненного? Где он был в день гибели Натали? – я хотела попробовать работать с ним порознь. Хотелось обдумать и показать, что я и одна чего-то стою и меня не стоит все время опекать. – А я попробую проверить, что там был за возлюбленный аристократ.

– Нет, – ответил Дюбуа. Отчего-то меня ни капли не удивил его категоричный ответ. – Вы отдохнете, пока я буду проверять алиби Ришелье, а к любовнику Натали отправимся вместе.

– Но почему? – я хмуро сверлила взглядом мужчину.

– Потому что у меня два приглашения на званый вечер того самого аристократа, – и мужчина положил передо мной конвертик с карточкой, и я прочитала на нем полное имя Жофрея Дюбуа. Вернее, графа Кларенса Фердинанда Третьего.

– Вы граф? – я удивленно подняла взгляд на мужчину.

– А что, не похож? – и на губах Дюбуа заиграла насмешливая улыбка.

Я оставила вопрос мужчины без ответа, потому что была зла. Вот же упрямый баран! Ну почему он вечно решает все за меня? С другой стороны, отказаться от званого вечера у аристократа, да еще и вместе с Дюбуа, было бы глупо. Интуиция подсказывала, что там можно найти много интересного. И потом, это шанс немного отвлечься от произошедшего, выкинуть из головы его прикосновения. Хотя, признаться честно, они совсем не хотели выкидываться. Вот же ж черт!

– Ладно, уговорили, – сдалась я, стараясь скрыть улыбку. – Но с меня обещание, что на этом вечере мы будем работать в команде, а не просто блистать. И никаких сюсюканий и кокетства, ладно? Мы партнеры, а не влюбленная парочка.

Дюбуа усмехнулся, но кивнул, принимая мои условия. В его глазах мелькнул озорной огонек, и я поняла, что вечер будет интересным. Оставалось только надеяться, что смогу сохранить лицо и не выдать своего волнения.

– Наряд с меня, – улыбнулся мужчина, словно задумал что-то. Я не стала спорить. Хотелось домой, поесть и отдохнуть. Утро было слишком насыщенным. Хотя почему утро? Я взглянула на часы и поняла, что уже перевалило за полдень. А мне еще к званому вечеру готовиться, который состоится сегодня.

Домой меня отвез личный экипаж Дюбуа, а возница проводил до двери квартиры. Понятно, что и он, и я понимаем, что я могу покинуть квартиру, как только Бен отъедет от дома, но Жофрей таким поведением дал понять, что следит за мной.

Я решила не трепыхаться хоть какое-то время. У господина графа явно проснулся охотничий инстинкт, а как известно, ничто так сильно не возбуждает хищника, как убегающая и сопротивляющаяся жертва. Вот и попробую некоторое время быть покладистой, чтобы интерес Дюбуа ко мне как к женщине поутих. Авось и вернется все на круги своя.

Я успела отдохнуть и даже поспать немного, когда в дверь постучали. Я открыла и удивленно уставилась на коробки. Бен внес их и также молча вышел из комнаты. На верхней коробке лежала записка. "В этом платье вы покорите высший свет".

Я вынула платье из коробки и приложила к себе. Боже милостивый, ну что за нелепость! Я крутилась перед зеркалом, словно угорь на сковороде, пытаясь поймать хоть какой-то приличный угол. Платье! Это… это нечто. Шелк цвета увядшей розы, кружева, больше похожие на паутину, и эти рукава-буфы! Я чувствовала себя пирогом, украшенным чересчур старательным кондитером.

Уверена, это платье стоило целое состояние. В местной моде я ничего не понимаю, но качество ткани, кружево, мастерство исполнения – все это кричало о стоимости изделия. Очень щедро, господин Дюбуа, очень щедро. Хотя о чем это я. Вы же граф и, должно быть, состоятельный.

С другой стороны, зачем графу идти на королевскую службу? Обычно они сидят дома, посещают увеселительные заведения и проматывают средства, полученные в наследство.

"Ты еще не поняла, что Дюбуа не такой, как все?" – Милди у меня в голове возмутился.

– Давно тебя не было слышно. Где пропадал? – я окинула платье еще одним взглядом. Очень хотелось его перекроить и перешить, но побоялась, что выйдет слишком революционно для местной публики, и тогда вместо разведывания и выяснения любовных связей Натали мы просто оскандалимся, и все.

"Отдыхал, – ответил Милди. – Я ведь совсем недавно переродился".

– Ты мне расскажешь, кто ты? – всякий раз, когда этот странный рокочущий голос у меня в голове подавал признаки жизни, мне становилось не по себе.

"Скоро сама узнаешь", – ответил голос и замолчал, и сколько бы я ни пыталась к нему воззвать, у меня ничего не выходило.

Я решила начать собираться. На гигиенические процедуры ушло около часа, и вот я сижу перед зеркалом и пытаюсь соорудить на голове прическу. Я и без того была не сильна в этом, а рассыпающиеся после ванны волосы мне не упрощали задачу. Моя прическа смело могла носить название "я тебя слепила из того, что было", но лучше я не могла.

Теперь надо надеть платье и ничего не перепутать. В коробках были еще перчатки, туфли и даже белье. Дюбуа подумал обо всем и все предусмотрел. Это одновременно и пугало, и немного возбуждало.

Корсет оказался не таким уж и страшным. Ожидала худшего. Я даже смогла его самостоятельно надеть и затянуть. Туфли подошли идеально, словно их шили по моей ноге. В зеркале на меня смотрела незнакомка. Да, это была я, но какая-то другая. Более утонченная, что ли. Платье сидело на мне гораздо лучше, чем я думала, и даже рукава-буфы не казались такими уж нелепыми. Остались перчатки. Они были длинные, почти до локтя, и из тончайшего шелка. Натянув их, я почувствовала себя настоящей аристократкой.

В дверь снова постучали. Это был Бен. Он коротко кивнул и указал на выход. Внизу меня ждал экипаж. Дюбуа нигде не было видно. Ну и ладно. Я села в карету, и мы тронулись. Куда мы едем, я понятия не имела. Бен молчал всю дорогу, как партизан на допросе.

Через некоторое время мы подъехали к огромному зданию, освещенному сотнями огней. Звучала музыка, слышались голоса. Это был бал. Я вышла из кареты и замерла. Вокруг были дамы в роскошных платьях и кавалеры в элегантных костюмах. Все они смотрели на меня. И не сказать, что взгляды были доброжелательные.