Развестись и попасть - это я умею. Путь львицы (СИ) - Моргана Фата

Истар послушно встал на одно колено и оказался чуть ниже меня. Поднял голову, посмотрел в глаза. Я одобрительно ему улыбнулась.

– Что скажешь? – уточнила я. – Неволить не буду. Согласен? Если нет – отправим тебя домой через миграционную канцелярию.

Парень снова приложил, как вчера, два пальца к шее и склонил голову.

– Дом вампира там, где его кормят и принимают, – сказал он. – Я согласен. Буду служить верой и правдой. Клянусь слезами луны в своих жилах.

Шрамы на его шее вдруг засветились и матушка удовлетворенно хмыкнула.

– Ладно, ладно, – сказал она. – А вот это сильно, парень. Смотри не влипни от этого в неприятности.

Я хмыкнула.

Читала я об этом. У вампиров не было крови, потому они, собственно, и были такими бледными, почти белыми. При обращении из них выпивали всю кровь до последней капли, а потом поили специальной эссенцией, которая эту самую кровь им заменяла. Именно эта эссенция и назвалась слезами луны. С ней в жилах вампиры были прохладнее обычных людей, но не были, по сути, нежитью – сердце у них билось. Ну и клятва на этой самой эссенции у вампира считалась самой жесткой, магической. Ее нарушение доставляло им физический дискомфорт.

Это меня приободрило. Раз таким поклялся – значит реально влюбился. Самый лучший из всех раскладов.

– Ладно, – вздохнула я, чувствуя, что начинаю волноваться. – Подними лицо, Истар. Смотри в глаза.

Того требовали традиции, так что деваться было некуда. Истар поднял на меня взгляд и я увидела, что глазищи снова начали тлеть красным. Видимо парень тоже разволновался. Я протянула руку. Не удержавшись, прошлась пальцами по его волосам. Потом взяла за подбородок, приподняла лицо парня, чтобы оголить шею. Благо, рубашка на Истаре была расстегнута и яремную ямку, куда ставили клановый штамп, было хорошо видно.

И только я уже примерилась, чтобы его, так сказать, опечатать, как печать неожиданно вырвалась из моих рук и зависла в воздухе. Я потянулась, но она взлетела еще выше.

Я недовольно уставилась на матушка. Судя по тому, как эльфийка держала пальчик, левитировала печать она. Мать ответила мне хитрой улыбкой.

– Нет уж, не сейчас и не здесь, – сказала она. – Сначала я заберу у тебя этого красавца и хорошо допрошу. Не волнуйся, никаких неприятных методов применять не буду. Но кое-кому стоило бы не сопротивляться и говорить только правду, без лукавства. Я ложь очень, очень хорошо чую.

Вампир бросил на нее обеспокоенный взгляд. Матушка левитировала к себе печать, перехватила ее и, повертев в руках, улыбнулась каким-то своим мыслям. Пальчиком выдвинула из-за стола пустой стул и кивнула парню. Тот пожал плечами, но послушно сел.

– К тому же, это не то же самое, к чему ты привык, Истар, – сказала матушка, поймав взгляд вампира. – Дочь права. Не раба принимаем, а нового члена семьи. Я пошлю в миграционную канцелярию чтобы сделали тебе визу. Потом мы подпишем бумаги о приеме тебя на работу здесь, в нашем доме. Что ты умеешь?

– У меня нет профессии, – покачал головой Истар. – Я обучен эльфийскому языку, но до обращения был человеком. Умею читать, писать, знаю географию и немного – историю, но в науках ничего не смыслю. Брался за любую работу, какую дадут.

– Кем именно работал дольше всего? – по деловому спросила матушка, откинувшись на спинку стула.

– В эльфийской кузнице, – пожал плечами парень. – Но техники мне не передавали, я просто держал горн на нужной температуре. Я довольно выносливый и хорошо переношу жар. Еще подрабатывал в ночном патруле.

– Семья есть? – уточнила матушка.

Истар прикусил губу.

– Нет, я один.

– Славно, – пожала плечами матушка. – Раз работал в патруле – значит фехтовать хоть немного умеешь.

– Девочки говорили, что он шустро бегает, – припомнила я. – Они друг другу очень приглянулись.

– Отлично, – окончательно расслабилась матушка. – Девочки будут в восторге. Истар?

– Да, госпожа? – насторожился вампир.

– Назначу тебя на должность помощника тренера моих маленьких фрейлин, – сказала она хитро. – Мужчины нашего клана слабоваты, но все же на них лежит долг охранять наших женщин. Фехтованию пока что фрейлин учат они. А ты посильнее и пошустрее будешь со своими вампирскими силами.

– Простите, – скромно потупился вампир, – боюсь, я не гожусь на такую ответственную должность.

– Ты не их тренер, а только помощник, – отрезала матушка. – Считай себя одновременно и зайцем, за которым они будут охотится, и мальчиком для биться.

– Мама, – надулась я. – Нет бы его мне охранником назначить или вроде того!

– Аэ? – многозначительно изогнула бровь матушка.

Ага. Раз в дело пошла бровь – дело дрянь, спорить бесполезно. Это я уже уяснила.

– Как скажешь, – смирилась я.

– Умница, – похвалила меня матушка, а потом вернулась к вампиру. – Должность не обсуждается, приложи все усилия.

– Да, госпожа, – смирился со своей судьбой Истар.

– День будешь проводить в обществе фрейлин и хи тренера, – кивнула эльфийка. – Ночь оставляю на усмотрение Аэ.

Я покраснела, а мать тронула своего до сих пор молчавшего партнера за руку.

– Сэли, дорогой, – тут же смягчившимся голосом позвала она. – Распорядись, пожалуйста, чтобы начали делать документы. А как закончишь – приходи ко мне. От идеи про вкусности и отдых я еще не отказалась.

– А как же допрос? – уточнила я.

– Так Истар с нами время проведет, – повела плечиком матушка. – В теплой, приятной обстановке а не в камере. Должна же я с ним получше познакомиться. И тебе бы не помешало. Через недельку, если он меня удовлетворит, пошлю его к тебе вечерком с печатью.

Она осмотрела печать с улыбкой.

– В конце концов, такие вещи при семье делают только если это официальный союз. А у вас тут любовь, я посмотрю. Непорядок. Такие связи закрепляют только наедине. Пусть так оно и будет.

Глава 9. Четыре вида укусов

До вечера я вся издергалась. Сначала закрылась в библиотеке и погрузилась в книги снова. Надо же было учиться. Но информация в голову не лезла, голова была слишком занята эротическими фантазиями.

Так что я приняла единственное верное решение, на свой взгляд.

Набрала с полок матери местных романов и ушла в свою комнату – думать, как бы провести время с Истаром. Однако и это у меня не получилось. Я вечно отвлекалась от сюжета, персонажи в голове путались.

В конце концов, я вышла из комнаты и принялась бродить по саду. Там я нашла укромный уголок – плетеные качели-гамак, подвешанные к раскидистому иномирному дереву.

Итак, я улеглась на эти самые качели, укрылась покрывалом цвета молодой листвы, и принялась смотреть, как в полумраке от кроны над головой движутся узоры света. В голову полезли непрошенные воспоминания. Удивительно, как в другом мире, среди незнакомых лесов и магии, можно вспоминать самые обыденные, даже горькие вещи. Но, видимо, они прилипли ко мне так же плотно, как к ногам человека липнет его собственная тень.

Вспомнился мой горе-муженек, успевший подзабыться из-за всего нового и необычного, что тут со мной творилось.

Почему-то я вспомнила уже не разрыв. Вспомнила, как он гладил меня по волосам в первые месяцы. Как ждал у метро с кофе. Как его прикосновения были теплыми, почти домашними, а взгляд – внимательным.

Я тогда верила, что так будет всегда.

Что наш уют – это старт, а не начало горьких пяти лет трудового рабства вперемешку с упреками.

Да, поначалу все было прекрасно. Примерно до его увольнения.

А потом… потом он перестал просыпаться рано, спал почти целыми днями. Хандрил. Говорил, что душа требует паузы. Начал читать книги – сотни книг. И всё больше и больше говорил словами оттуда, будто сам придумал их, а не вычитал где-то. Он говорил, что хочет найти себя. Что его внутренняя суть требует одиночества, пространства, раздумий.

А я? Я просто работала.

Сначала с энтузиазмом. Потом из чувства долга. Потом – потому что надо же кому-то платить за еду, за счета, за аренду.