Брак по расчету, или Истинных не выбирают (СИ) - Иконникова Ольга

Конечно, новая знакомая вовсе не думала поставить ее в тупик — она всего лишь хотела переключить внимание Джоан на что-нибудь другое. Но Эвелин смутилась. Она неплохо пела, но решительно не умела ни на чем играть — даже на чужих нервах. Музыкальные инструменты стоили слишком дорого, и ее семья не могла себе этого позволить. А рояль и вовсе бы не поместился ни в одну из их комнат.

— Как, вы не музицируете? — изумилась мадемуазель Гранвиль, и торжествующая улыбка появилась на ее ярких пухлых губах.

А Эви захотелось сказать ей в ответ что-то обидное. Эти девицы из высшего общества привыкли к тому, что мир крутился вокруг них, и не желали знать, что происходит за пределами их роскошных особняков.

— Да брось ты, Беа! — фыркнула Джоан. — Это раньше считалось, что всякая девушка из благородного семейства должна непременно музицировать, рисовать акварели и слагать стихи. Это уже атавизм, моя дорогая! Так что не будь занудой и лучше расскажи, что нового в столице.

Эвелин и мадемуазель Гранвиль снова схлестнулись взглядами, но у обеих хватило ума не ссориться открыто. И Беатрис принялась рассказывать о Милаве — о выставках и театральных представлениях, которые она недавно посетила, о балах и салонах, на которые была приглашена, и о модных веяниях в дамских нарядах. Она сыпала какими-то именами и фамилиями, и от перечисления всяких светлостей и сиятельств, с которыми мадемуазель Гранвиль была знакома, у Эви разболелась голова.

Кажется, и Джоан тоже устала от хвастовства подруги, потому что предложила вернуться домой, дабы переодеться к обеду.

Глава 21

Она меня не узнала! Хотя это было и не удивительно — она бросила в мою сторону лишь мимолетный взгляд. Похоже, она хотела о чём-то поговорить с ее светлостью, и мое присутствие ее сильно озадачило.

А вот я ее узнала. Правда, сначала узнала платье, а потом уже ее саму. Это была та самая девушка из «Драконьих авиалиний», которая облила меня соком.

И она удалилась почти сразу, сказав, что не станет нам мешать. А мы с герцогиней остались, и ее светлость продолжила рассказывать о том, какая работа от меня требуется. Правда, после этой неожиданной встречи мне пришлось насильно заставлять себя прислушиваться к тому, что говорила собеседница, потому что думала я совсем о другом.

— Как я уже сказала, вы лучше знаете, мадемуазель Фонтане, какая вышивка будет уместна на той или иной вещи, и я полностью полагаюсь на ваш вкус и способности. Но я буду вам признательна, если вы расскажете мне, какой магический смысл имеет каждый рисунок. Вот, посмотрите — это шелковое постельное белье изготовлено восточными мастерами. Не правда ли, оно великолепно?

Я прикоснулась к белоснежной ткани и кивнула. Да, оно было великолепно. И мне нечасто доводилось вышивать что-то на столь тонких вещах.

— Я думаю, ваша светлость, что крупный узор только испортит ткань, — сказала я, подумав. — Быть может, в одном углу вышить пару гусей, что означают веру и верность в браке, а в другом — пару феникса и дракона, которые символизируют плодотворный союз, счастливый брак и здоровых детей?

Герцогиня одобрила и то, и другое. А на ночной сорочке будущей невестки попросила изобразить лебедя — символа чистоты и верности.

Пользуясь случаем, я обратилась к ее светлости с двумя просьбами — раз в три дня отлучаться в Виллар-де-Лан, чтобы навестить бабушку, и выходить с вышивкой в парк (разумеется, не подвергая ее воздействию солнечных лучей).

— Конечно, я не буду мешать ни вам, ни вашим гостям — я отыщу укромное местечко в какой-нибудь дальней беседке.

Герцогиня рассмеялась:

— О, вы вовсе нам не помешаете, мадемуазель Фонтане! Наш парк такой огромный, что в нём можно заблудиться. Вы можете пользоваться им в любое время дня. А в Виллар-де-Лан вы можете ездить на нашем экипаже.

Я поблагодарила ее за доброту и удалилась, прихватив с собой коробку с постельным бельем и прочими вещицами, с которыми мне предстояло работать. Я не была уверена, что найду дорогу до своей комнаты, но оказалось, что Бертлен ждал меня неподалеку.

— Если у вас возникнут вопросы, мадемуазель, то не стесняйтесь обращаться ко мне за помощью, — еще раз повторил он. — И если не возражаете, я распоряжусь принести ужин в вашу комнату.

Я не возражала — этот день был таким волнительным, что мне совсем не хотелось выходить на кухню и знакомиться с кем-то еще. К тому же, мне нужно было о многом подумать. И как только мажордом оставил меня одну, я села в кресло и погрузилась в воспоминания.

Когда девушка в самолете облила меня соком, пилот как-то ее назвал. Кажется, мадемуазель Клеман. Да, точно — Эвелин Клеман!

Она надела мое платье, и мужчина, который должен был встретить меня в аэропорту, принял ее за меня (тут я возмущенно хмыкнула). Тут всё было предельно понятно. Он ошибся. С кем не бывает?

Но даже если эта Эвелин не сразу поняла, за кого ее приняли, то оказавшись в поместье Кавайонов, она должна была разобраться в ситуации, и всё объяснить хозяевам. Так что же она делает тут до сих пор? И герцогиня назвала ее княжной Деламар!

Нет, это было немыслимо! Неужели эта девица не понимает, что поступает нехорошо? Или она настолько восхищена тем, что с ней случилось, что хочет, чтобы эта сказка продлилась как можно дольше? Ну, еще бы — могла ли она думать, что когда-нибудь окажется в одном из самых роскошных поместий Верландии? Она никогда не смогла бы позволить себе такой отпуск, даже если бы копила на него не один десяток лет.

Впрочем, именно сейчас ее поведение вполне соответствовало моим интересам. Я боялась, что как только папочка узнает, что я не прибыла к Кавайонам, он сразу примчится в Виллар-де-Лан. Конечно, он не стал бы увозить меня в Деламар со скандалом, но само его появление изрядно попортило бы бабушкины нервы, а мне совсем не хотелось ее волновать.

Но пока мадемуазель Клеман остается здесь под моим именем, отец ни о чём не узнает. Мне нужно будет только поговорить с ней до того, как я уеду из поместья. Пусть она продолжает играть мою роль. Через полторы недели мы снова поменяемся с ней местами, и никто никогда не узнает о том, что здесь произошло.

Я вернусь домой и скажу отцу, что мы с Арланом Кавайоном ничуть не понравились друг другу. Не понравились настолько, что предпочли бы больше никогда не встречаться. Конечно, он будет разочарован, но если он посмеет настаивать на этом браке, то я заявлю ему, что порву с ним всякие отношения и перееду жить в Виллар-де-Лан. Это заставит его задуматься.

Главное, чтобы мадемуазель Клеман не вздумала с Кавайоном обручиться! От этой мысли мне стало дурно. Но всё-таки я понадеялась на ее благоразумие — не может же она не понимать, что столь серьезный шаг неминуемо приведет к раскрытию правды, а она в этом заинтересована куда меньше моего.

Принесенная на ужин еда оказалась довольно простой, но вкусной, и на какое-то время отвлеклась от размышлений. А после ужина набросала на принесенных по моей просьбе листах бумаги несколько узоров, которые хотела использовать в вышивке.

Но когда, переодевшись ко сну, я легла в кровать, то снова вернулась мыслями к Эвелин. Конечно, она была милой девушкой, а ее должность обязывала ее следить за собой и уметь общаться с пассажирами из высшего общества, но всё-таки мне было непонятно, как Кавайоны могли принять ее за меня?

Глава 22

Утром я проснулась от стука в дверь. Горничная принесла мне завтрак. Я посмотрела на часы — не было еще и семи. Наверно, Бертлен полагал, что мне следует вставать пораньше.

Какао было ароматным, и булочки с сыром выглядели вполне аппетитно. Я с удовольствием поела и распахнула шторы на окнах. В комнату сразу хлынул яркий солнечный свет. День выдался превосходным, и мне захотелось немедленно пойти в парк.

Начать работу я решила с маленьких предметов — льняных столовых салфеток, на которых хотела вышить пары бабочек — знаки супружеского счастья. Орнамент из бабочек можно было пустить и по краю скатерти. Скатерть и салфетки были приятного кремового оттенка, и я потратила немало времени, подбирая к ним подходящие нитки.