Брак по расчету, или Истинных не выбирают (СИ) - Иконникова Ольга

Моему разочарованию не было предела, но я понадеялся, что если и следующее утро обойдется без дождя, то мадемуазель Фонтане придет на то же место. И тем неприятнее мне было услышать за обедом слова Беатрис Гранвиль.

— Мне кажется, ваша светлость, та девушка, что вышивает для вас скатерти и салфетки, немилосердно злоупотребляет вашим гостеприимством. Сегодня мы с Джоан застали ее в саду, и я посчитала своим долгом отчитать ее за это. Заниматься работой, которую ей поручили, ей следует совсем в другом месте.

Матушка посмотрела на мадемуазель Гранвиль с удивлением, но прежде, чем она что-то ответила, вмешался я:

— О, Беатрис, наш парк кажется вам слишком маленьким, чтобы разойтись в нём с другими людьми?

Девушка смутилась и покраснела, а матушка, послав мне укоризненный взгляд, сказала:

— Я сама разрешила мадемуазель Фонтане находиться в парке столько, сколько она пожелает. Не думала, что это может вызвать у вас неудовольствие, дорогая Беатрис.

— Да всё в порядке, мама! — воскликнула Джоан. — Беа просто была не в настроении. Мне лично эта девушка в парки ничуть не мешает. Если ей нравится вышивать на свежем воздухе, то с чего бы нам этому препятствовать?

— К тому же, — добавила матушка, — эта девушка тоже в какой-то степени наша гостья. Я пригласила ее сюда, и она была столь любезна, что мне не отказала. И мне она показалась очень милой. Надеюсь, вас, дорогая Диана, ее присутствие в парке не оскорбляет?

Я посмотрел на княжну Деламар, ожидая ответа. Мне интересно было, как она истолкует эту ситуацию. К ее чести, она ответила вполне достойно:

— Ничуть, ваша светлость! Мне кажется, нашему обществу давно уже пора стать другим.

Мадемуазель Гранвиль обиженно надула губы и до конца обеда не произнесла более ни слова. А после обеда, когда мы с сестрой отправились на прогулку верхом, я спросил:

— С какой стати Беа приехала так рано? Прости, но из всех твоих подруг она, пожалуй, самая докучливая.

Джоан рассмеялась:

— Милый братец, не делай вид, что не знаешь ответа на свой вопрос! Мне кажется, она до сих пор в тебя влюблена, как бы она ни пыталась это отрицать. Я и сама не в восторге, что она прибыла сюда за несколько дней до праздника и теперь постоянно дерзит княжне, но не могла же я ей отказать? Теперь я стараюсь, чтобы они с ее светлостью пересекались как можно реже, но и тебе самому следует вести себя безукоризненно, дабы не обидеть ни одну, ни другую. Я знаю, что Беатрис никогда не нравилась тебе, но я заметила и то, что и княжна нравится тебе ничуть не больше. И теперь мне даже интересно, как ты выкрутишься из всех этих матримониальных сетей.

— Прекрати болтать глупости, Джо! Есть вещи, о которых не принято говорить вслух! — и я пришпорил коня, оставив сестру далеко позади.

Глава 24

Я не сомневалась, что он придет на то же место на следующий день, но не стала избегать этой встречи, сама не зная почему. Я пыталась убедить себя, что всего лишь пытаюсь получить дополнительную информацию о человеке, за которого отец пытается меня просватать, но в глубине души понимала, что дело было не только в этом.

Тот странный поцелуй — вот, что не давало мне покоя. Я не имела никакого опыта в этом вопросе, поэтому не знала, всегда ли при поцелуе тебя будто током пронзает. И если так бывает не всегда, то чем объяснялась такая реакция в этом конкретном случае?

Да, этот молодой Бертлен был весьма симпатичным, но я же не испытывала к нему решительно никаких нежных чувств, а значит, никакого отношения к любви это не имело. Что это было — любопытство?

Я уже вышила бабочек на салфетках и теперь собиралась заняться скатертью. Расположившись на скамейке, я достала из шкатулки нитки и ножницы. Утро было теплое, но не такое солнечное, как в прошлый раз. Садовник по-прежнему стриг кусты, а чуть в стороне, за рекой, по идеально-ровному лугу гуляли лошади.

Эта скамейка была не видна со стороны дома, но с нее через неплотно смыкавшиеся в нескольких местах ветви дом был виден прекрасно.

Мой незадачливый ухажер вышел на улицу через полчаса после меня и направился, как я и думала, в эту сторону. Но не успел он сделать и нескольких десятков шагов от крыльца, как его окликнула та противная светловолосая девица. Он вынужден был остановиться (впрочем, может быть, слово «вынужден» было не вполне уместно). Вполне могло оказаться, что ему эта Беа отнюдь не казалась противной — тем более, что в силу своего положения в поместье он вынужден был угождать хозяевам и их гостям.

Но подумать об этом я не успела, потому что в мою сторону направился еще один Бертлен — старший.

— Ее светлость просила меня передать вам, мадемуазель, что через час месье Эрве поедет в Аньер за покупками, и что если вы желаете навестить свою бабушку, то он по дороге мог бы завести вас в Виллар-де-Лан, а через несколько часов забрать на обратном пути.

Со стороны герцогини было весьма любезно вспомнить о моей просьбе, и я, попросив месье Бертлена передать хозяйке благодарность, побежала собираться.

А через два часа я уже сидела у бабушки на кухне и рассказывала про поместье Кавайонов. Я прихватила с собой и одну из салфеток, и бабушка долго рассматривала ее, прежде чем одобрительно кивнуть:

— Весьма недурно.

Я покраснела от удовольствия — она обычно бывала скупа на похвалу.

— А к тебе приходила Нэнси Дюран. Та самая рыжеволосая проказница, с которой вы в детстве облазали все деревья в городке. Ах да, ты же знала ее не как Дюран, а как Ренуа. Дюран — это ее муж. Мерзкий, надо сказать, мужчина. Не понимаю, кто в здравом уме мог захотеть выйти за него замуж? Но что уж теперь говорить? Она просила тебя зайти, когда ты появишься в городке. Их шоколадная лавка на Ратушной площади — ты сразу ее увидишь — с бело-розовыми маркизами над окнами.

Ратушная площадь Виллар-де-Лана была небольшая и очень уютная. Старинные домики с разноцветными фасадами, фонтан в центре и собственно ратуша — тут было всё, что и должно быть в таком месте.

И шоколадная лавка действительно была видна издалека. Витрины были начищены до блеска, и когда я подошла ко крыльцу, с него как раз спускался пожилой покупатель с небольшим бумажным пакетом в руках.

К моей радости, внутри покупателей не было, и мы с Нэнси смогли обняться. О, несмотря на то, что она сильно изменилась, я всё равно узнала бы ее, даже если бы просто встретила на улице. Этот усыпанный веснушками нос с воинственно приподнятым кончиком, эти искорки в зеленых глазах.

— Какой же красавицей ты стала, Диана! — Нэнси покрутила меня в разные стороны. — Что же ты так долго не приезжала? Мадам Фонтанэ ждала тебя каждое лето. И я ждала! С тех пор, как ты перестала тут бывать, наши с ребятами игры уже не были прежними. А Робин! Ты помнишь Робина? Он тоже тебя ждал. Он, конечно, в этом не признавался, но я видела, как он менялся, когда видел нашу компанию без тебя. А потом он и сам перестал бывать в Виллар-де-Лан.

— А фамилия? Ты знаешь его фамилию?

Но Нэнси только покачала головой:

— Нет, он никогда ее не называл. Я даже не знаю, откуда он прибегал сюда. Неужели из самого Аньера?

Нэнси и прежде не была худышкой, а сейчас и вовсе округлилась. И на ее лице было слишком много крема и пудры для такой молодой женщины. Она пыталась скрыть веснушки? Или что-то еще?

В лавку зашла покупательница, и когда Нэнси потянулась к верхней полке за коробкой конфет, и рукав ее платья сполз, обнажив руку до локтя, я поняла, что не ошиблась — на ее теле были синяки. Заметив, что я смотрю на нее, подруга смутилась и торопливо потянула рукав платья вниз. А когда покупательница вышла, сказала:

— Ничего особенного — обожглась о дверцу духовки, когда пекла пирожки.

Но мы обе знали, что это неправда.

— Бабушка сказала, что у тебя уже двое детей? — мне совсем не хотелось, чтобы она вспоминала о нашей встрече с неприязнью, и я заговорила о другом.

— О, да — Пьер и Мишель! — Нэнси просияла. — Они прелестны, и я тебя непременно с ними познакомлю. По понедельникам в лавке бывает выходной, и если ты не будешь занята, мы можем прогуляться по городу. Тебе, наверно, будет любопытно посмотреть на те места, по которым ты когда-то бегала девчонкой.