Чужие интересы. Окталогия (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

Карабкаясь сам, я одной рукой цеплялся за камни и ветки, а второй тащил за волосы Виолу. Ее руки были надежно связаны за спиной, но это не мешало ей пару раз порываться сбежать, а когда не получилось, то и вовсе попытаться столкнуть меня с обрыва. В последнем случае пришлось напомнить ей не только словом, но и делом, что в следующий раз она не отделается разбитым лицом, а лишиться жизни на месте.

Сказать, что я был раздражен или даже зол, значит не сказать ничего. Был ли в этом виноват перенесенный адреналиновый шок, или же сказывались последствия заключенной с внутренним голосом сделки, не знаю, но я еле сдерживался, чтобы не воплотить угрозу в жизнь и кардинально решить проблему. Лишь необходимость доставить лекаря живым и трудоспособным хоть как‑то сдерживала мою ярость. И видимо, Виола это почувствовала, так как вторую половину склона покорно тащилась за мной, отказавшись от своего строптивого поведения.

Рейн тоже плелся следом, но рассчитывать на его помощь не приходилось. Впрочем, и проблем он не доставлял. Он просто ковылял за нами словно потерявшийся пёс, и ему было безразлично, что происходит вокруг, и куда мы идём. Но с этим разберемся чуть позже, а пока…

Когда я вломился в пещеру, бойцы уже пришли в себя и даже пытались завалить дверь крупными камнями. Они с ошарашенным выражением лица следили за тем, как я дотащил Виолу до того места, куда мы уложили Горунара, после чего велел ей его лечить.

– Если он умрёт, ты тоже умрешь, – и я верил в то, что говорил.

Виола нервно сглотнула, и перевела взгляд на здоровяка. Она бегло осмотрела его рану. Можно было даже заметить промелькнувший в ее взгляде профессиональный интерес.

– Тогда обещай, – с вызовом посмотрела она на меня. – Что если он выживет, то ты меня отпустишь. Мазай, глава Бешенных зайцев по слухам никогда не нарушает своё слово.

– Как говорят в Греше, «не верь слухам, не собирай сплетен, и тогда не пожалеешь об этом». Но своё слово я тебе дам и его не нарушу. Когда будет понятно, что жизнь Горунара в неопасности, ты сможешь уйти.

Девушка сплюнула кровь из разбитого рта.

– Тогда развяжи мне руки!

Я распустил узел и убедился, что магичка начала свою работу. Колтун и Сивый остались со мной, Хорки же я отправил с остальными к лодке. Я доверял ему, но кто знает, на что способна эта стерва, и не затуманила ли она ему мозги какой‑то своей дрянью. Рейн тому был ярким примером, до сих пор слоняющийся без дела и ждущий любых указаний.

– Сивый, что с ним? – шепотом спросил я про потерянного парня, которого братья повели на выход из пещеры.

– Алхимия, – ответил он. – Помнишь склянку, которую она в него влила? Скорее всего, это блокатор, подавляет на время сознание и делает послушным.

– Это опасно для него?

– Нет, от одного применения вряд ли что случится, голова поболит, как с похмелья, да и только. К утру отпустит. Но если часто применять, то вызывает привыкание, а потом потерю рассудка.

– Полезная штука, – кивнул я. – Расскажешь потом поподробнее. Я вижу, ты в алхимии неплохо разбираешься.

Сивый от этих слов невольно вздрогнул, но быстро совладал с собой и согласно кивнул.

Тем временем, Виола вкачивала силу в еле живого Горунара, манипулируя с его процессами жизнедеятельности. И судя по всему, это требовало всей концентрации и самоотдачи. Когда ее запас сил начал подходить к концу, вздрогнул уже Колтун. На лице и руках Виолы начали отчетливо проявляться морщины, солидно добавляя ей возраста. Не дряхлая старуха, как болтали деревенские девки в Хвостах, но сильно за сорок точно. Хотя, может, и это не предел.

– Баба‑то с сюрпризом, – пробормотал рыжий. Ох, чувствую, теперь Хорки достанется по самое не хочу, Колтун такой возможности поиздеваться над острым на язык другом не упустит точно.

По мере движения солнца по небосклону сперва начало темнеть в пещере, а затем, когда светило и вовсе было готово покатиться за горизонт, появился риск остаться здесь до утра. Спускаться в полной темноте по этому склону было бы самоубийством. А дверь с приваленными к ней камнями доверия не внушала совсем. Я хорошо помнил, как рухнула тяжелая крепостная решетка под магией демона. И большая удача, что твари пока не решились наведаться сюда повторно. Чем же я (а точнее не я) их приложил?

Как раз в момент, когда меня одолели тревожные мысли, Виола закончила работу, устало откинувшись на каменную стену.

– Ему нужен покой, рану бередить нельзя. Лучше найти кровать и разместить хотя бы на 5–6 дней. Еда только не жирная, лучше жидкая.

– Здесь кровати мы точно не найдем, поэтому мы должны спускаться. Парни, тащите его вниз, но аккуратно. Виола…

Я протянул веревку, и та, фыркнув, встала и скрестила руки у себя за спиной. Кстати, ее внешность постепенно стала возвращаться к исходному состоянию, и о реальном возрасте теперь говорил разве что изменившийся и ставший таким холодным взгляд. Значит она потратила еще не всё.

На полпути к лодке нас подменили братья, которые за это время смогли очухаться и сейчас хотя бы на время сменили Колтуна и Сивого, у которых лица уже перекосило от усталости и напряжения. Наконец, Горунара погрузили в лодку. Та, судя по количеству посадочных мест, была рассчитана всего лишь на шестерых человек, и был вполне себе реальный риск, что с таким весом она просто пойдет ко дну. Но, к счастью, высокие борта позволили хоть и в тесноте, но погрузиться нам всем и отправиться вниз по течению, не зачерпывая по пути холодную воду. За весла уселся Колтун, который не столько греб, сколько правил лодку ближе к центру неширокой реки.

– Сивый, проверь ее сумку, – сказал я. – Ищи склянки.

Виола гневно посмотрела на меня, но я лишь приставил нож к ее горлу.

– Сделка – есть сделка. Но лишь когда Горунар пойдет на поправку, мы сможем вернуться к нашей договоренности. А пока рекомендую вести себя послушно и не делать глупостей.

Сивый, выудил с десяток стеклянных пробирок с разного цвета жидкостью. И глядя на них, а иногда даже принюхиваясь к их запаху, перечислял названия и назначения зелий. Как выяснилось, наша Виола не даром столько времени проводила в лабораториях сначала в Западном форпосте, а затем и в Угрюмой. Купила, украла, сторговала? Да какая разница, главное, что умудрилась заполучить редкую алхимию, которую не купишь нигде кроме как в Закатном королевстве, да и здесь кому попало ее не продадут. По крайней мере, официально. Про четыре склянки Сивый вообще сказал, что понятия не имеет, что это такое.

А вот одна оказалось тем самым блокатором, которым Виола по всей видимости напичкала Рейна, и от которого он вел себя сейчас безвольной куклой.

– Открывай пошире ротик, – сказал я ей.

– Да пошел ты! – огрызнулась девушка.

– Мне попросить Колтуна раздвинуть тебе челюсть?

Рыжий недобро осклабился, демонстрируя готовность выполнить указание в лучшем виде и даже на время отложил вёсла и начал разминать свои пальцы.

– Ублюдок! – она вперила в меня свой разъяренный взгляд. – Ты же помнишь, что ты обещал!

После чего Виола с перекошенным от злости лицом приоткрыла рот, куда Сивый тут же влил мутно серое содержимое стеклянного пузырька и прикрыл рот рукой, чтобы та не сплюнула за борт, взбреди ей такое в голову. Отпустил он ее, лишь когда убедился, что всё было проглочено. Я в это время краем глаза следил за Хорки, который отвел взгляд в сторону, не желая смотреть на такое обращение с девушкой, с которой еще не так давно он делил постель. Но я верил в его разумность. Эмоции схлынут, и придет понимание, что мы были в своем праве и действовали хоть и грубо, но верно. Ну или хотя бы рационально.

– Сколько нужно времени, чтобы подействовало? – спросил я у нашего новоявленного эксперта по алхимии.

– Судя по Рейну, не больше пары минут. – Но она же маг‑лекарь…

Я легонько кивнул Шусту, сидящему за спиной Виолы, и тот шмякнул небольшой дубинкой, обмотанной тряпкой, по голове нашей пленнице сзади. Я аж сморщился от услышанного глухого звука, но быстрая проверка в раз обмякшего тела подтвердила наличие пульса. Надеюсь, очнется без последствий, ведь я действительно не любил нарушать обещания.