Наследница сиротского приюта (СИ) - Нова Юлия

Глава 23

— Маркус, повтори, пожалуйста. Кулёк твоих любимых печений? Но зачем тебе кулёк, ты же сам недавно хрустел ими. Кстати, тебе пора в свою группу, ты просил сказать, когда время подойдёт.

Маркус странно отреагировал. Я думала, что он стал больше доверять мне, но сын не смотрел на меня, словно хотел спрятать от меня что-то личное. Секрет?

Я выдохнула и улыбнулась, поняв, что он, верно, хотел угостить остальных детей из его группы. С гордостью подумала, что таких вкусных печений на приютской кухне не готовили. Но тут я вспомнила, что вечером были пышные булочки с маком. Но дети — такие сластёны, особенно мальчишки.

Вспомнила о прошлом недоедании ребёнка, поджала губы, а сын принял это за свой счёт, даже плечи опустил и как-то весь поник. Самое же страшное, что он чуть отвернулся от меня, словно скрывал свои переживания. А вот этого нельзя было допускать. Я ведь столько вкладывала, чтобы он начал мне больше доверять.

Я улыбнулась и кивнула, подтверждая своё решение словами:

— Конечно, сын. Ты хочешь угостить остальных детей? Я так понимаю, что сегодняшних булочек им было недостаточно?

Меньше всего я ожидала, что сын ещё больше закроется. Вот это был шок!

Я позвала его, но он ещё чуть отвернулся, что-то бубня себе под нос. Поэтому я встала и сама подошла к нему. Обняла, поглаживая по спине, и тихо-тихо стала говорить ему на ухо:

— Ты растёшь мужчиной, Маркус. Я знаю, что ты смелый и добрый мальчик. Я вижу, ты переживаешь. И если у тебя возникли какие-то проблемы или недопонимание со сверстниками, или ребятами постарше, то со мной незазорно поделиться. Я не пойду выяснять, кто прав, а кто виноват, но могу дать тебе совет. А печенье мы тебе соберём, и ты сможешь угостить остальных детей. Хорошо?

Маркус кивнул, а когда кулёк был у него в руках, он посмотрел на свои руки и, глядя мне в глаза, поделился:

— Булочки с маком не приносят за наш стол, мама. Няни и помощницы, помогающие с уборкой поместья, кушают то же, что и мы. А учителя и директриса питается по-другому. А все эти дети сидят, смотрят, как кто-то из вас намазывает масло на хрустящую булочку, и тихо шепчутся. Они тоже хотят булочку. И масло.

Я вернулась на своё место, чуть не промахнувшись, и молчала, какое-то время переваривая эти чудовищные слова.

Уточнила, с ужасом понимая, что даже не проследила за таким важным моментом. Не для этого я так долго вытаскивала сына из защитной раковины, чтобы сейчас опять вернуться к недоверию.

Хотя чего я хотела? Это были жестокие временя, хотя, казалось бы, девятнадцатый век, да ещё и магическая Англия. Здесь с едой было проще, она обходилась магам дешевле.

Вспомнила о требовании к приюту, которые обозначила ещё моя двоюродная бабушка: доля обычной еды, доля волшебной, ритуалы, которые должны были учить и проводить с детьми. Всё это было направлено на увеличение магии у детей, именно для этого приют и создавался.

Поделилась с сыном тем, что успела тогда прочесть у деда, и спросила, как они в целом питаются, получают ли кроме обычной еды, магическую. На что тот пожал плечами, но ответ у него имелся. Оказалось, что сын успел неплохо сдружиться со сверстниками.

— Я пока не пробовал, но говорят, что раз в месяц готовят из магических продуктов. Ты не переживай, мама, нас кормят сытно, но очень просто. И если бы все ели одинаковое, не было бы так обидно. Особенно тем, кто помладше. Малыши до шести едят отдельно, говорят, у них питание лучше. Те, кто попал сюда малышами, говорили, что раньше было лучше. С шести лет мы едим все вместе, со взрослыми. С десяти дети начинают больше работать. Старшаки, те, кто с двенадцати, могут и до темноты трудиться. Но кормят всех достаточно.

Я старалась подавить гнев, чтобы сын не пугался зря, и уточнила:

— А про ритуалы дети тебе рассказывали? На праздники их водят к источнику? В ритуалах старшие участвуют?

Маркус заморгал сначала непонимающе, а после снова попытался закрыться от меня. В глазах его промелькнул страх. Вот это мне точно не понравилось, очень не понравилось. Правдами и неправдами я добилась ответа, и он мне не понравился ещё больше.

Тихо, с паузами, неуверенно, но сын рассказал то, что повергало в шок:

— Некоторые дети участвуют в ритуалах. Тем, кому исполнилось двенадцать, уже выполняют другую работу. Никого не заставляют, но директриса Дорсет таким детям даёт хорошие рекомендации. Когда им становится шестнадцать, они уходят и получают хорошую работу в богатых магических семьях. У тех, кто живёт в таких вот поместьях.

Осторожно переспросила:

— В каких именно ритуалах они участвуют, Маркус? И с чего вдруг директриса выбирает именно их?

Сын продолжил, но ещё тише, словно опасался чего-то, и очень сильно:

— Они забирают их силу и переносят её в магические кристаллы. Те, что находятся в наших каминах, чтобы было больше тепла и уголь дольше грел. Чтобы в мойке была тёплая вода. Говорят, у директрисы и учителей все удобства, ты и сама видишь, мама. А больше всего кристаллов уходит на продажу. Говорят, что кристаллов много, столько приюту не нужно.

Я сидела громом поражённая, настолько эти слова выбили меня из себя. Протянула расстроено:

— Но с детьми такого делать нельзя, ни в коем случае, Маркус! Пока магия полностью не уляжется, нельзя! До совершеннолетия. Как же так, Маркус, а ты уверен? Может, малыши что-то напутали?

Сын мрачно покачал головой и ответил:

— Дарен, младший Страббор мне всё подробно рассказал. Он решил посмотреть, куда именно уходит его старший брат, и видел всё своими глазами. А два дня назад мне рассказал. Очень подробно, как нашёл, как всё было. На этой неделе, в субботу, его брат снова пойдёт туда. У него магии меньше, чем у младшего. Он хочет получить работу и Дарена забрать с собой. Дарен за брата беспокоится, а я с ним сдружился, вот он мне и рассказал, чтобы, когда вырасту, не польстился на посулы.

Я задумчиво протянула:

— Но почему те, кто вышел из приюта, не пожаловались попечителям? Главе Хэнли? Странно как-то. Никто ни о чём даже не догадывается, никаких слухов и разговоров…

— С них слово берут. Дарен к брату сам ходил, повинился. А тот плечами пожимает и молчать велит, потому что боится за него. Брат только и смог сказать, что СЛОВО на нём.

Я осторожно попросила сына:

— Маркус, расскажи-ка мне, как Дарен смог так тихо пройти в подземелья и как смог всё увидеть? А, главное, как ушёл? Это ведь там находится ритуальный круг?

Сын подбежал ко мне и вцепился в колени, зашептав:

— Не ходи, мама, а вдруг тебя поймают? Что они сделают с нами? Мне Дарен говорил, что у них несколько детей пропали непонятно куда. А директриса Дорсет сказала, что их перевели в другой приют. Это старший Страббор так Дарена пугал, чтобы не смел больше лезть. Сказал сидеть тихо и ждать, пока тот его заберёт. Дай слово, что не пойдёшь, мама!

Мы сидели, обнявшись, а я думала, куда же мы попали и что теперь делать? Слово я Маркусу не дала, объяснив, что с таким не шутят. Усыпила его бдительность, обещав не делать глупостей, проводила до этажа, не забыв о кульке печенья для остальных. Теперь я и сына к себе забрать не могла, чтобы не вызвать ненужного внимания.

Сначала выясню, не было ли всё услышанное детской фантазией, а после решу, что делать.

Глава 24

Паниковать было неразумно. Если всё это было делом директрисы и отдельных учителей, то и секретность этого мероприятия была на высоком уровне. Поэтому я стала более внимательно присматриваться к каждому учителю. Или сотруднику, работавшему в приюте.

Мастер Ходжес, работавший только в теплице, вполне себе крепкий мужчина, да и маг неслабый. Он редко приходил в здание школы и жил в пристройке у теплиц. Там и работал. Но к директрисе Дорсет захаживал, я пару раз встречалась с ним на ступенях лестницы.

Мастер Кроули тоже вызывал некоторые подозрения. Он слишком любил удобную и устоявшуюся жизнь, и жил явно не по средствам. Да, я понимала, что мастером он был высшей категории и мог зарабатывать на сложных и высших зельях. Стоило к нему присмотреться.