Точка Бифуркации XIII (СИ) - Смит Дейлор

— Убийство этого ублюдка станет актом милосердия, что мне обычно не свойственно.

Практически незаметное движение пальцев — и голова Патриарха медленно отделилась от туловища. Брызнувшая повсюду кровь ничуть не смутила присутствующих, как и упавшее к ногам Алексея обезглавленное тело некогда влиятельного одарённого, вопреки своей вере и сану решившегося на сделку с демоном.

— Резвитесь, — махнул рукой Черногвардейцев и, улыбнувшись кровожадной улыбкой, поудобнее перехватил свой клинок. — Я тоже намерен отдохнуть.

Мгновение спустя помещение снова наполнилось движением. Демоны, будто сдерживаемые до этого невидимой уздой, поочерёдно стали покидать комнату, чтобы уже через десяток секунд обрушиться беспощадной тёмной волной на защищавших эту крепость людей.

Черногвардейцев же, машинально поправив меч в руке, вдруг чуть прикрыл глаза, словно наконец позволил себе расслабиться на долю мгновения. Лужа крови и плоть, слипшиеся в багровую массу на полу, красноречиво подчёркивали, что пощада в этом месте сегодня не ждёт ни живых, ни мёртвых.

— Ваша Милость! Ваша Милость! — пронзительный и взволнованный голос доносился с конца коридора.

Одетый в офицерскую форму мужчина почти бежал, нарушая уставной шаг, что уже само по себе свидетельствовало о высокой срочности происходящего. Его лицо пылало тревогой, а губы судорожно шевелились, будто он репетировал речь на ходу.

— Срочный доклад!

Герцог Ратленд замедлил ход и остановился у массивного витражного окна, сквозь которое тускло пробивался дневной свет, приглушённый серым небом. Его руки были сложены за спиной, а взгляд — холоден, как лёд. Он прикрыл глаза на долю секунды, сжав губы в тонкую линию, словно пытаясь удержать внутри глухую ярость, не давая ей прорваться наружу. Количество плохих новостей за последние сутки уже и так переваливало критическую отметку, но всё-таки Ратленд предпочитал иметь все актуальные данные, прежде чем оказаться на приёме у короля.

— Слушаю, — глухо произнёс герцог, обернувшись на звавший его голос.

Офицер, перехватив папку с донесениями, бросил короткий взгляд в лицо аристократа и замешкался. Нахмурившись, он перетоптался на месте, но прежде чем собеседник успел его гневно поторопить, подошедший всё же озвучил с чем прибыл:

— Прямо сейчас горят две наши субмарины в порту Клайд. Визуально повреждения серьёзные, пламя уже добралось до кормового отсека на одной из лодок. Пожарные подразделения на месте, но боюсь, они не справятся с таким возгоранием. В том, что это диверсия, нет никаких сомнений.

Молчание Ратленда было тяжелее слов. Он сглотнул, скривив губы, и отвернулся в сторону, метнув раздраженный взгляд сквозь окно вдаль, где за пеленой дождя скрывались очертания далёких зданий. Пауза затянулась. Офицер уже стал сожалеть, что не начал с чего-то меньшего, но прежде чем он решился продолжить, герцог снова повернулся к нему:

— На этом всё?

— Нет, сэр, — с глубоким сожалением в голосе ответил офицер, будто в происходящем есть часть его вины. — Ещё несколько мелких поджогов: на складах в Нортгемптоне и Дувре — там, вероятно, справятся быстро. Но есть и более тревожное: ракетный склад в Уэлфорде. Урон серьёзный. По последним данным, один из ангаров уже полностью уничтожен, и прогнозы по второму крайне неблагоприятны. Район оцеплен, ведётся эвакуация гражданского населения из прилегающих земель. Угроза довольно высокая.

Герцог прикрыл глаза. Его веки дрогнули, словно он боролся с желанием выругаться. Плечи остались выпрямленными, но по мимике стало понятно — это не просто раздражение. Это самый настоящий гнев.

— Теперь всё? — вопрос прозвучал спокойно, но в нём был холод, от которого у неподготовленного человека могло свести скулы.

— Да, сэр, на этом всё, — полковник приложил руку к виску и отступил на полшага.

Коротко кивнув, Ратленд выдохнул и, развернувшись на месте, направился в сторону тронного зала. Его чёрные сапоги глухо стучали по мраморному полу коридора. Он миновал несколько портретов в золочёных рамах, изображающих славных лордов прежних эпох, и подошёл к массивным дверям, увенчанным гербом Британской Империи.

Герб представлял собой щит, разделённый на четыре части, в которых угадывались изображения льва, гарпии, лилии и короны. Он был вырезан из золота, покрыт эмалью и излучал мягкое сияние даже в приглушённом свете коридора. Над щитом главенствовали рыцарский шлем и королевский венец. Символ державы, которая ещё совсем недавно наивно считала себя неуязвимой.

— Вас ожидают, герцог Ратленд, — проговорил стоящий у входа герольд. Он чуть поклонился и распахнул перед аристократом двери.

Герцог прошёл внутрь. Тронный зал, высокий и светлый, несмотря на пасмурную погоду снаружи, сиял белым мрамором, а золотые карнизы и алые гобелены придавали ему великолепия. Сводчатые окна уходили ввысь, а по бокам, вдоль стен, стояли внушительные бронзовые фигуры рыцарей такой высокой детализации, что казалось, они могут в любой момент ожить и встать на защиту короля.

Шагая по алой ковровой дорожке через центр зала, Ратленд с достоинством нёс на себе груз власти и вины. Как и положено, он остановился за несколько шагов от возвышения, на котором восседал король, и учтиво поклонился.

— Ваше Величество, — голос прозвучал глубоко и спокойно, без следов тревоги.

Монарх сидел за широким письменным столом, обитым тёмной кожей. Он держал в руках перо и, казалось, только что закончил очередную подпись. Подняв глаза, он встретился с Ратлендом взглядом — проницательным и холодным.

— Присаживайся, Вильям, — избегая лишнего официоза, произнёс хозяин дворца.

— Благодарю, мой король, — кивнул Ратленд, опускаясь в кресло напротив.

Пауза. Две секунды. Может, три. И только потом, с трудом оторвав взгляд от покрытого гравюрами стола, Ратленд нарушил возникшую тишину:

— К сожалению, я с плохими новостями, Ваше Величество. Мы несём серьёзные потери. В том числе, репутационные… Русские мстят нам, и надо признать, мстят очень умело.

Герцог выдохнул. Глаза короля сузились. В комнате стало неприятно тихо.

— Ваше Величество… если бы…

— Теряешь хватку, Вильям. Теряешь хватку… — задумчиво бросил монарх, немигающим взглядом уставившись на замершего от его слов аристократа.

Глава 8

— Держите левый фланг — сейчас полезут, — громко бросил Святогор, указывая пальцем в нужную сторону. Настежь открытые врата в крепость, слабо освещённые факелами, прямо намекали, что оттуда вот-вот выплывет новая волна противников.

— Принял, — коротко кивнул Аверин, чуть пригнувшись, и вместе со своим товарищем стремительно сдвинулся влево, обходя заваленные булыжником участки.

Порывы ледяного ветра гнали дым по полю, затуманивая обзор, но даже сквозь снежную взвесь бойцы различали, как из крепости, будто из растрескавшегося кокона, вырывались тени.

— Что-то как-то странно всё пошло… — крикнул Максим, щурясь сквозь вихри снега и указывая подбородком на ворота крепости. Его голос казался взволнованным и сбитым с толку. — Они, кажись, сбежать пытаются, а не по наши души.

Фигуры в монашеских плащах хаотично бежали прочь от каменных стен в явной панике. Они и не думали атаковать, словно спасаясь от чего-то. Казалось, монахи даже и не замечали горстку воинов, устроивших диверсию у главных ворот своей цитадели.

— Чёрт… а ведь и правда… — завис на мгновение Святогор, опустив клинок. Мужчина озадаченно наблюдал за странной картиной, испытывая по поводу происходящего смешанные чувства.

Выскакивая из ворот и с шумом спуская друг друга со стен, бойцы-монахи, одетые в традиционные тёмно-зелёные мантии с символами Святого ордена на груди, разбегались в разные стороны. Кто-то ронял оружие на землю, а кто-то хватал товарища за руку и тянул его в сторону ближайшего выхода. Казалось, их боевой дух окончательно пал, и всё чего хотели эти люди — только спастись любой ценой. Лишь страх, разрозненность и отчаяние. Будто муравьи из раздавленного муравейника.